Вне времени, вне игры - Анна и Сергей Литвиновы

В самолете, летевшем из Нью-Йорка в Москву, Варе повезло. Место ей досталось в середине, а ни один из соседей, ни справа, ни слева, на рейс не пришел. И она прекрасно улеглась поперек кресел, укрылась пледом – и замечательно выспалась, лучше, чем дома. А сразу из «Шереметьево» отправилась в госпиталь к Сырцову – Карпов подтвердил, что готов приехать на встречу в палате больного.

…С Карповым Варя повстречалась в холле госпиталя. Тренер команды «Гладиатор» вез своему игроку неизбежные апельсины и бутылку безалкогольного вина – чтоб не терял вкус к жизни. Варвара купила Сырцову в аэропорту Лос-Анджелеса шоколадного «Оскара». В палате было проветрено, но все равно попахивало больницей. Сырцов полусидел на высоко поднятой спинке. Варю поразило, насколько же молод центрфорвард. В те дни, когда он находился без сознания, расслабленные и истончившиеся черты прибавляли ему лет как минимум семь. Зато теперь он выглядел не то что восемнадцатилетним, как значилось в паспорте, а еще более юным. Розовенький и веселый, он походил на великовозрастного школьника-акселерата. И только антураж больницы, забинтованная голова центрфорварда и игла капельницы в его вене напоминали о том, что парень еще далеко не здоров.

Мама Антонина, неотступно дежурившая у постели, при виде дорогих гостей засуетилась, побежала за чаем, открыла коробку конфет. А Игорь при появлении тренера команды даже попытался встать.

– Лежи ты! – прикрикнул на него Карпов. И познакомил: – А это Варя Кононова, она по моей просьбе расследованием твоего дела занималась. Может тебе рассказать, коль пожелаешь, кто в нем замешан и кто виноват. А тебе я хочу передать привет от всех «гладиаторов» и тренеров и сказать, что мы тебя будем ждать – сколько бы времени на восстановление ни потребовалось. Все, что надо для излечения, сделаем и оплатим. И у нас на тебя большие планы. Не в этом сезоне, так в следующем мы должны чемпионами России стать. И до финала Лиги чемпионов дойти. Поэтому отдыхай пока спокойно, но впереди у нас большая работа. А сейчас – слово Варе Кононовой, я исчезаю.

Карпов и впрямь исчез – столь же стремительно, как появился, и увлек за собой Антонину Сырцову, его ровесницу, фамильярно приговаривая:

– Идем, идем, мамаша, вредно сутками напролет в больнице сидеть, от этого цвет лица портится. Пойдем с тобой прогуляемся, кофейку выпьем.

Антонина от неприкрытого мужского внимания разом расцвела и охотно двинулась с Карповым под ручку – не забыв, правда, наказать:

– Я на тебя, Варечка, нашего больного оставляю.

Итак, все устроилось наилучшим образом, и Кононова, которую Карпов представил Сырцову, осталась с ним наедине. Было немного странно разговаривать с человеком, который все последние недели занимал ее мысли и о котором она узнала столько, сколько не знала, может, и родная мать – однако при том это была их первая встреча и первая беседа.

– Я не буду ходить вокруг да около, – молвила она. – Главный подозреваемый в нападении на вас (и еще нескольких преступлениях), организатор вашего избиения – околофутбольный деятель, миллионер Корюкин Николай.

При упоминании этого имени лицо футболиста резко побелело.

– Вы знакомы?

Центрфорвард кивнул.

– Знакомы лично?

Еще один кивок.

– Вы встречались с ним? Разговаривали?

– Да, и это оставило самые неприятные впечатления. Может, после той нашей беседы он и решил меня проучить?

Сборная прилетела в Испанию. Здесь, на Средиземноморском берегу, она проводила два контрольных матча на предпоследнем перед чемпионатом мира в Бразилии своем сборе. Как всегда, их поселили в лучшем отеле – заняли целый этаж, однако тренер, дон Орасио Оливейра, категорически запретил подопечным покидать расположение команды без своего личного разрешения. И находиться на этаже посторонним – тоже. Поэтому когда в номере Игоря Сырцова зазвонил телефон и бархатистый мужской голос на русском языке предложил ему встретиться в прибрежном ресторанчике, футболист ответил грубовато:

– С какой это стати? И кто вы вообще?

– Зовут меня Корюкин Николай Павлович. И если ты, Игорек, обо мне вдруг не слышал, спроси у любого русскоязычного члена команды. Хотя бы у второго тренера или, я не знаю, врача, массажиста…

– Я слышал, кто вы: вы – олигарх, миллионер и очень интересуетесь футболом.

– Вот видишь!

– Но все равно я не могу уйти: у нас запрет на самовольные хождения по городу.

– Считай, что с доном Орасио я договорился. Жду тебя через полчаса в кафе на набережной – ближайшем от отеля.

Когда через полчаса Игорь пришел в кафе – оно оказалось пустым, за исключением одного столика, который занимал невысокий лысый человек, раскуривающий сигару. У Сырцова мелькнула мысль, что олигарх выкупил на время встречи все кафе целиком, потому против всех правил и курит внутри (и футболист оказался прав).

К Игорю немедленно подскочил официант:

– Чего изволите?

– Свежевыжатый апельсиновый, пор фавор.

– Вот ты какой, – промолвил Корюкин с удовольствием, оглядев футболиста с головы до ног.

– Вы говорите таким тоном, словно вы мой папаша, – усмехнулся Сырцов. Он не любил лезть в карман за словом, и авторитетов для него, с тех пор как его взяли в «Гладиатор» и сборную, не существовало.

– А я в определенном смысле и есть твой папаша.

– С чего это вдруг?

– Тебя кто первым тренировал? В поселке, как его там, Благодатный?

– Петров, Иван Петрович.

– Точно! – Олигарх щелкнул пальцами. – А ведь Петрова, чтоб ты знал, отправил в Благодатный я. Квартиру ему купил, подъемные оплатил, денег на спортшколу дал. И ты, может быть, не поверишь, но все это – ради тебя. Ради того, чтобы ты с самых первых лет правильно развивал свои недюжинные футбольные способности.

– Интере-есно, – недоверчиво пропел Игорь. – Ну, положим, вы переезд Петрова в Благодатный оплатили. А откуда вы заранее знали-то, что на свете появлюсь я такой – с недюжинным футбольным талантом?

– Твоя мамка тебя усыновила, ты знаешь? – вопросом на вопрос ответил Корюкин.

– Ну, положим.

– А твоя родная мать написала отказ от тебя, потому что была матерью суррогатной. Просто – инкубатором для вынашивания ребенка. И то, что она от тебя откажется, было частью нашего с ней договора. Она за это деньги получила. Конечно, я ее знать не знаю и с ней ни о чем не договаривался, но мои люди все эти вопросы проработали. Твоя жизнь, Игорек, началась в пробирке. И в будущий плод – в тебя то есть! – генетики, по моему заданию, внедрили хромосомный набор одного из самых выдающихся футболистов двадцатого века. Оттого ты, Игорек, таким футбольным талантом и обладаешь. Поэтому, когда ты говоришь или думаешь, что я отношусь к тебе, как отец, в каком-то смысле так оно и есть. Отец не отец – но я тебя, Сырцов, создал. Ты – мое порождение.