Питер под углом семь градусов - Нина Демидова

Теперь наступило время изучить любовную переписку. Сперва Варька чувствовала себя немного не в своей тарелке, как будто она подсматривала за кем-то в замочную скважину. Но она одернула себя, вспомнив, что выполняет задание заказчика.

Варвара устроилась поудобнее, и собралась заняться чтением, как вдруг Дэфа, до последнего мгновения мирно спавшая на диване мертвецким сном, вдруг настороженно подняла уши и перестала похрапывать.

Мгновенно наступившая тишина привлекла внимание Вари, она внимательно посмотрела на собаку, пытаясь понять, что ее так заинтересовало. Дэфа соскочила на пол с дивана и процокала когтями по полу, направляясь к входной двери. Там она остановилась и удивленно подняла уши. Варька хорошо понимала смысл этого жеста — собака слышала человека за дверью, но не узнавала его. Если бы за дверью сейчас оказался Тимофей или, например, родители или Сонька, то Дэфа прыгала бы, как очумелая, радостно повизгивала и вовсю крутила бы хвостом, умирая от нетерпения броситься в объятия гостей. С незнакомцами же она вела себя очень сдержанно, так продолжалось до тех пор, пока Варька не скажет ей заветное слово «свои!», и тогда Дэфа позволяла себе выражать какие-то эмоции.

— Кого ты там услышала, детка? — наклонившись к уху собаки, тихо спросила Варька, тоже подойдя к двери.

В этот момент раздался дверной звонок, и Варька от неожиданности чуть не подпрыгнула.

— Кто там?

— Это ваш сосед с нижнего этажа, — послышался мужской голос. — У вас, случайно, не течет труба в ванной? А то у нас с потолка капает.

Варвара открыла дверь и увидела мужика средних лет. Он мило улыбался Варе, был довольно симпатичным и, хоть убей, Варька не могла припомнить такого соседа в своем подъезде. Впрочем, подъезд у них был огромный, и всех она знать не могла.

— Вы из какой квартиры? — на всякий случай спросила она.

— Я двумя этажами ниже живу… — начал говорить мужик, но внезапно осекся, увидев разинутую в невинном зевке морду теръерши. — Ой, — только что и сумел произнести он, пятясь невольно назад.

— Не бойтесь, она не тронет, если вы не собираетесь переступать порог моей квартиры, — спокойным голосом произнесла Варя. — Я сейчас посмотрю в ванной и скажу вам.

Варя прикрыла дверь, при этом Дэфа так и осталась сидеть в коридоре, и пошла изучать обстановку в ванной комнате. Облазив весь пол, она не обнаружила следов протечки, о чем сообщила соседу, вернувшись к двери.

— Попробуйте узнать у моей соседки, Елены Петровны, — предположила Варька, — может, это у нее течет вода.

— Нет-нет, у нас стояки разные с этой квартирой, — поспешно заявил мужик. — Извините, что я вас побеспокоил. Пойду выше узнаю, вдруг, это у них течет по трубе мимо вашей квартиры, а к нам льется!

— Успехов! — пожелала ему Варька. — До свидания!

— Всего хорошего! И какая у вас милая собачка, — добавил сосед, — как ее зовут?

— Фина, — соврала Варька и закрыла дверь.

Она сама не понимала, зачем переврала имя собаки, но почему-то не хотелось делиться с чужим человеком информацией о Дэфе. Через пять минут она уже забыла о своем соседе, и, настроившись на рабочий лад, Варвара погрузилась в чтение.

Поначалу переписка носила ознакомительный характер — Липа и Артур приглядывались друг к другу, много рассказывали о себе, описывали свои привычки и увлечения. Варвара взяла свой блокнот и стала выписывать в него свои наблюдения.

По «легенде» Липа по профессии была детским психологом. Такое положение дел Варвару вполне устраивало — вряд ли Артур что-либо понимает в проблемах детской психологии, так что тут Варька тоже была спокойна.

Постепенно переписка Липы и Артура становилась более приватной. Артур довольно много рассказывал ей о своих неудачах в личной жизни. Липа ему активно сочувствовала и всячески выражала свою поддержку. В разговорах она проявила себя чуткой и понимающей женщиной. И что больше всего удивило Варьку — Липа оказалась на редкость эрудированным собеседником. Несмотря на то, что Варвара знала ее лично, она бы ни за что не догадалась, что за строчками чата скрывается ее лицейская одноклассница Варвара Жданова. В жизни она производила совсем иное впечатление. Хотя, может быть, Варвара не сумела разглядеть в Липе недюжинный интеллект? Варька зачитывалась рассказами Липы о себе, о ее жизни, об отношениях с окружающими. Читать Липу было одно удовольствие. Одновременно она давала понять, что высоко себя ценит, не страдает от отсутствия внимания со стороны мужчин, но любит независимость.

«Как ловко у нее получилось создать образ женщины, завоевать которую становится навязчивой идеей любого мужика!» — восхитилась Варька.

Она задумалась, что же так привлекло в Липочке немецкого бизнесмена? Знает собеседницу он только по переписке, и все же, она сумела влюбить в себя этого мужика до такой степени, что тот готов заплатить ей за шанс с ней встретиться.

«А может, он сапиосексуал[1]? — подумала вдруг Варька. — А что? Вполне может быть! Его возбуждает в собеседнице не внешность — он ее не видел, и не голос — он его не слышал, и это факт! Единственными инструментами соблазнения были ее слова, рассказы, юмор, умение выражать свои мысли — все, чем она делилась с Артуром во время их письменного общения. Очень может быть, что Хауэр влюблен в ее интеллект. А, интересно, насколько важно ему остальное?»

Эта мысль настолько захватила Варьку, что она в волнении подскочила на месте, чем перепугала мирно дрыхнущую Дэфу, и понеслась на кухню за очередной чашкой кофе. Когда Варька бегала по дому, ей лучше думалось. Даже на работе, где приходилось думать, сидя за столом, она постоянно двигалась — то раскачивалась на стуле, то крутилась, как волчок, то ездила туда-сюда — в общем, пыталась перемещаться, чтобы успешнее генерировать новые идеи и справляться со своими заданиями.

Пробежавшись до кухни и обратно, Варвара опять плюхнулась на кресло и погрузилась в раздумья. Ей казалось, что она нащупала подход к Артуру, поняла, чем Липа его так привлекла.

«Может ли интеллект быть афродизиаком для Хауера? А почему нет? Для других же может! — задала вопрос и сама ответила на него Варька. — Допустим, он обеспеченный, реализовавший себя во многих сферах человек, — подумала Варька. — Впрочем, почему допустим? Он и такой и есть. Поэтому он может позволить себе роскошь пренебрегать общественным положением своей избранницы или ее внешними данными, предпочтя вместо всего этого ее ум. А уж если к интеллекту будет вдогонку прилагаться привлекательная внешность, то тут уже ситуация становится вдвойне захватывающей! И наш герой уже готов закрыть глаза на некоторую меркантильность своей пассии!

Интересно то, что заплатить он готов не за само свидание, а только в том случае, если она ему не понравится. Какой хитрый ход со стороны Артура Хауера — предложить такие условия, при которых его избранница всегда остается в выигрыше! Она получит либо жениха, либо деньги! Ничего не скажешь — такой подход подкупает, попробуй не согласись на такое предложение! Видать, хитрый дипломат наш Артур, — усмехнулась Варька собственным мыслям. — Но, с другой стороны, это еще и весьма благородное обещание — компенсировать девушке разбитую мечту, если вдруг «принц» ускачет от нее вместе со своим белым конем».