Прыжок в ледяное отчаяние - Анна Шахова

— Да мы все, Котька, из этой породы. — Отец раздавил в пепельнице окурок.

— Я, пап, надеюсь. Я надеюсь, что это так.

В связи с новыми обстоятельствами — обнаружением воровской квартиры в доме Михайловой и бесследного исчезновения консьержа, спешно бросившего пост со всем хозяйственным скарбом — кастрюлькой, полотенцем и подушкой, Загорайло занялся новой версией. Он почти не сомневался в том, что Михайлова стала невольной свидетельницей попытки ограбления, чем и сорвала ее. Устранив опасную соседку, воры завершили свое дело спустя несколько дней. Стройной теории мешало то, что ни по одной из краж в этом районе не проходило убийство или попытка убийства. Работали не беспредельщики, а люди толковые, профессиональные.

Несколько вскрытых квартир бандиты не тронули: в одной оказалась лежачая больная, которая, подав голос, спугнула грабителей. В другой квартире помехой, видимо, стал терьер, неистово кидавшийся на чужаков. Уж с терьером преступники, не пугающиеся выбрасывания с балконов женщин, могли бы расправиться. Тем более что куш им перепадал отменнейший: хозяйка-наркодилерша держала в доме баснословную сумму. Наверное, дело приняло роковой оборот, когда коммерсантка увидела ТОГО, КОГО ВИДЕТЬ не полагалось ни при каких обстоятельствах.

«Конечно, она увидела Василь Николаича! Главаря-вдохновителя», — горячился Влад перед флегматичным Епифановым. «Дежурный-наводчик! Это ж гениальная тема». Тема и впрямь вырисовывалась «выдающаяся»: Тутышкин не обнаруживался по месту прописки, а телефон его упорно оставался «вне зоны действия сети». Словом, Владиславу, вдохновленному новым поворотом событий, было чем заняться и помимо бесперспективных телевизионщиков. Именно поэтому коллег Виктории шеф сбросил на свою помощницу Шатову.

В три часа сыщица встретилась с веселым и возбужденным Загорайло, по-рыцарски подкатившим к ее дому, чтобы передать бумаги и дать ЦУ.

— Смотрите! — радостно говорил Влад, тыкая в страницу, расчерченную красным маркером, будто в подчеркнутых словах содержалась информация о полученном им самим наследстве. — Смотрите, что делала Михайлова или ее заставляли делать? Пять месяцев назад канал «Метеорит-ТВ» заключил рекламный договор с торговым центром «Долото» сроком на тридцать дней. За вполне достойную сумму. Теперь — хоп, смотрите сюда! — Загорайло жестом фокусника выхватил из папки лист, расчерченный синим маркером. — То же «Долото», спустя два месяца, только договорчик-то проходит через кого? Ага! Через рекламное агентство «Братья Б.». И сумма?

Люша присвистнула и выхватила листок из рук Влада.

— В два раза меньше! Это же прямой убыток каналу! Я… не понимаю…

— Правда, общий договор с «Братиками», где фигурирует с десяток фирм и фирмочек, впечатляющ. Но! — Загорайло воздел длинный перст и тряхнул челкой. — Некоторые из них проходили так же, как и «Долото», по более ранним и более выгодным договорам.

— Короче, если бы каждый клиент работал с «Метеоритом» напрямую, каналу это было выгоднее. И в чем смысл? — Люша сверлила шефа взглядом.

— Эх, неискушенная вы, Юлия Гавриловна, в делах бизнес-сообщества, особа.

— Ну, искусите! — с вызовом парировала Шатова.

— Куда могли деться пятьдесят процентов? Элементарно, Ватсон! Прикормленные каналом «Братья» чуть снижали ставку для «Долото», и те заключали договор с ними. Чуть — это, думаю, процентов десять.

Влад нарисовал на чистом листе пижонской перьевой ручкой «10».

— Далее «Братья» с благословения Михайловой или кого-то повыше брали на себя отстаивание интересов канала и привлекали массу клиентов, которые несли «Метеориту» пятьдесят процентов, которые мы видим в новых договорах.

Влад нарисовал «50».

И тут Люша выхватила у него ручку и, нарисовав размашистую «40», выкрикнула:

— А недостающие сорок процентов «Братья» обналичивали и делили с Михайловой.

— И тут звучат фанфары! — Влад потряс листком с цифрами.

— «Братьев» возглавляет Анастасия Михайловна Рябовская, в девичестве… Набросова. Дочь Михал Михалыча Набросова и Марии Александровны Набросовой — с отцовской фамилией. О, эту фамилию не будем поминать всуе, заметим лишь, что именно глава этой семьи держит контроль над каналом Набросова и заодно так, между делом, — «Метеорит-ТВ». Круг замкнулся. Все братья, сестры и любовницы с женами в одной упряжке. И душещипательные излияния последних выглядят не более чем продуманным тактическим ходом.

— О-пу-петь… — только и смогла выговорить Люша.

— Ну да. А несчастный «Метеорит» с Аникеевым ни при делах. Вернее, при своих ма-аленьких делишках. На фоне этих «мульонов».

— И какой смысл ехать туда? Какой мотив? У кого? — разочарованно вздохнула Люша.

— Ехать непременно! Бумажки бумажками, а личное общение может выдать кульбит похлеще любого договора с «Братьями», — категорично заявил Загорайло.

— Реальные отношения Виктории Владимировны с семейством Набросовых остаются тайной за семью печатями. Врут или что-то скрывают все. И обманутая жена Бассета, и он сам, загадочно трясущийся на похоронах, и еще всплывшая Анастасия Михайловна, которую тревожить пока не будем. Нет-нет, клубок змей налицо. И знаете, с кем нужно общаться? — Влад испытующе посмотрел на Люшу.

— С тем, кто терпеть не мог покойную коммерческую директрису? — не моргнув глазом, спросила Шатова.

— Именно! Браво! — Загорайло удовлетворенно стукнул кулаком по рулю.

— Аникеев, насколько я понимаю, уже уволен. Но следователь Епифанов шепнул мне, что есть там один малосимпатичный приятель Аникеева, бухгалтер Вострый.

— Ясно! И с ним надо держать ухо востро, — Люша открыла дверцу «Форда».

Влад обворожительно ей улыбнулся:

— Желаю вам удачи и творческого настроя.

На что его помощница вдруг укоризненно произнесла:

— Послушайте, Влад, неужели падение этого несчастного воришки в реку так воодушевило вас?

Загорайло вспыхнул, надулся и схватил за руку вылезающую из машины сыщицу:

— Не-нет. Тут иное. Это не связано с работой.

— А-а, ну так бы и сказали, — засмеялась Люша. — А то все братья, сестры. А речь о невестах впору вести. Молчу, молчу. — Люша поспешила захлопнуть дверцу машины, оставив зардевшегося Влада наедине с жизнерадостными переживаниями.

Через час Юлия Шатова стучалась в запертую дверь кабинета Павла Михеевича Вострого.

— Он уже в Лондон свой укатил! Отгулы, — махнула рукой пробегавшая мимо девушка с пачкой листов. — Уточните в приемной Протасова.

Отметив «свой Лондон», Люша опешила, столкнувшись в приемной главного редактора с тучным неотесанным мужиком, который ухмыльнулся, протягивая Шатовой лапищу с грязными ногтями:

— Сыщики дохнали вже! Вострый. Рад. — Бухгалтер ослабил узел розового галстука, который диковато смотрелся на рубашке в оранжевую полоску.