Удар судьбы - Андрей Посняков

— Ну как? — закончив, поинтересовался юноша.

— Хороший песни, — девчонка кивнула. — Якши!

— Спеть еще?

— Нет… Лучше расскажи. Рассказывай, как у вас дружат. Юноша с девушкой.

— Ну, как дружат… — улыбнулся Лешка. — Гуляют вместе, ходят на танцы, целуются…

— Целуются? — юноше показалось, что голос Гюльнуз дрогнул. — Я никогда еще не… Покажи, как…

— Показать?!

— Да! Сейчас!

Девушка отбросила вуаль, и Лешка вздрогнул — ночное видение не обмануло его, дочка Ичибея Калы и в самом деле была очень красива. Милое приятное лицо, сверкающие глаза, большие, тепло-карие, с длинными загнутыми кверху ресницами. Розовые, чуть припухлые, губы раскрылись, показав ровный жемчуг зубов:

— Целовать!

Лешку уже и не нужно было просить… Обняв девчонку за талию, он поцеловал ее в раскрытые губы… сначала нежно, а потом — все сильнее… Не великий, конечно, был целовальщик, но все же…

Гюльнуз, похоже, понравилось — она растянулась на траве и, мечтательно прищурив глаза, погладила юношу по плечу:

— Ты красивый парень, Али. Отец правильно покупать тебя. Не сиди. Еще целуй. Еще…

Девушка раскинула в стороны руки, и Лешка позабыл обо всем…

Он целовал Гюльнуз в губы, в шею… Девчонка, застонав, распустила пояс и задрала рубашку, обнажая живот с вставленным в пупок драгоценным камнем:

— Целуй…

Лешка целовал, обнимая Гюльнуз за талию, задирал рубашку все выше, обнажив наконец грудь, которую юноша тут же принялся целовать со всей страстью. Рука его, погладив девушке спину, скользнула в штаны…

— Стой… — тяжело дыша, приказала Гюльнуз. — Хватит…

Лешка, конечно, продолжал бы и дальше, кто б сомневался, но скрепя сердце исполнил приказ, хоть и трудновато было. Но, в конце концов, он же не насильник в самом-то деле!

Позади хрустнула ветка. Юноша резко обернулся… Кызгырлы? Нет… Какой-то незнакомый мужик с седой бородой, в черном бурнусе. Зыркнул глазенками, ухмыльнулся и тут же скрылся в кустах. Лишь донесся удаляющийся стук копыт.

— Это Каримчи, сосед, — заправляя рубаху, негромко произнесла Гюльнуз.

Вот как! Оказывается, она тоже заметила седобородого, узнала. Однако и тот ее узнал! Что ж теперь будет?

— Все хорошо, — вдруг улыбнулась девушка. — Якши!

Прыгнув в седло, она прощально махнула рукой и, поворотив коня, исчезла в самшитовых зарослях.

А Лешка, взвалив на плечо вязанку, задумчиво зашагал следом. Где-то впереди, созывая работников, повелительно кричал Кызгырлы. Интересно, что-то теперь будет?

А ничего и не произошло. Все было, как и раньше, словно бы и не целовал Лешка в сахарные уста полуголую хозяйскую дочку, словно не застал их за этим занятием сосед. Конечно, дело такое, в Лешкины-то времена — и не особенно даже предосудительное, подумаешь, целовались — ну а больше-то ведь ничего не было! Эко дело.

Правда, как уже хорошо понимал юноша, здесь к этому относительно безвинному поступку отнеслись бы явно по-другому — и, может быть, даже очень жестоко. Но пока, как говорится, Бог миловал… Может, и обойдется?

Лешка не рассказывал о случившемся никому, даже Владосу, который почему-то день ото дня становился все грустнее, а на все вопросы обычно отшучивался. Ну, захочет рассказать о своей кручине — расскажет. Грек и рассказал как-то вечером, и причина оказалась банальной, но от этого не менее страшной. Оказывается, хозяин задумал отправить большую часть своих домашних рабов на каменоломню, так сказать, сдать в аренду — пусть приносят пользу, что еще делать зимой?

— И вот еще что, — помолчав, добавил Владос: — Алныз сказал, что о тебе Ичибей позаботился особо — живым ты из каменоломни не выйдешь, об этом он уже уговорился с подрядчиком…

Не обошлось!!!

Ну, в принципе, Лешка чего-то подобного и ждал, так что не очень и удивился. Лишь в который раз уже предложил бежать.

— Бежать, — грек покачал головой. — Бежать надо с умом — я над этим уже размышлял, думал.

— Что ж мне не сказал? — буркнул Лешка. — Вместе бы подумали. Ум хорошо — а два лучше.

— Понимаешь, — отозвался Владос несколько сконфуженным тоном. — Я ведь не так давно знаю тебя…

— Понятно. Не доверяешь!

— Не доверял, извини и не обижайся. А вот теперь, похоже, настал момент… Признаться, я планировал побег на весну, а уж никак не на осень. Но каменоломни дело такое… Придется все ускорить.

— Ну, ну, не томи! — нетерпеливо воскликнул Лешка. — Давай, выкладывай свой план, дружище! Обсудим!

— Тсс! Не так громко…

— Опасаешься этих придурков? Зря. Они давно дрыхнут, тем более — все равно ничего не понимают. Боже, как хорошо, что ты знаешь русский!

Владос усмехнулся:

— Было бы еще лучше, если бы ты понимал греческий. Я так полагаю, тебе ведь все равно, куда бежать?

— Ну… — Лешка задумался и махнул рукой. — В принципе, так. Предлагаешь махнуть в Константинополь?

— Ты очень догадлив.

— Тогда говори — как?

Друзья шептались до поздней ночи, изредка поглядывая сквозь дверную щель на залитый лунным светом двор. Тихо было кругом, лишь иногда, громыхнув цепью, взбрехивал пес да била крылами какая-то ночная птица.

Разработанный греком план в общих чертах сводился к следующему: во-первых, нужно было немного подхарчиться, что Владос уже давно проделывал, суша лепешки в печи для обжига горшков. Во-вторых, следовало выбрать удобный для побега момент, лучше всего тогда, когда будут перегонять скот на зимние пастбища — дело это муторное, суетливое, работы обычно хватает всем, но в суматохе вполне можно ускользнуть, хотя, конечно, главное дело не в этом, главное — не как ускользнуть, а куда. Куда — это в третьих. Владос предлагал перевалить через горы к морю, по весне это, наверное, можно было проделать довольно легко, но вот сейчас, осенью, когда в горных отрогах полно пастухов, заготовителей хвороста, охотников… Лешка сомневался — получится ли? Да и зачем к морю, может, лучше — на север, в степь?

— В степь? — ахнул Владос. — Да мы же не пройдем перешеек! Сам же видел — там вал, крепость. И еще — охотники за беглыми рабами. Нет, нечего и думать идти в степи.

— Но в горах тоже полно людей!

— Там есть, где укрыться. И я знаю несколько ведущих к морю троп. Уже завтра начнут перегонять скот — выберем момент, когда хозяину будет не до нас…

— Как же мы это узнаем?

— Через Алныза… Да ты его знаешь, кудрявый такой хозяйский мальчик для любви.

— Для чего?!

— Ну, понимаешь, здесь многие так поступают. Держат гарем, наложниц, мальчиков. По местным обычаям это как бы не возбраняется.