«Тирпиц». Боевые действия линкора в 1942-1944 годах - Дэвид Вудворд

Так закончился 1942 г. – решающий год войны на море.

Как раз в конце сражения 31 декабря связь между морским штабом в Северной Норвегии и Берлином прервалась, так что Гитлер и Редер не имели о нем никаких сведений, за исключением того, что можно было узнать из передач Би-би-си.

Итак, Гитлер с негодованием ждал; Гитлер, который не позволял ни одному большому кораблю выйти в море без своего разрешения; Гитлер, который не мог заснуть, если в море находился хоть один большой корабль его флота; Гитлер, который говорил Редеру: «На суше – я герой, на море – трус».

А Геринг тем временем добавлял: «Я вас предупреждал» и жаловался, что ему приходится расходовать свои драгоценные самолеты на защиту больших кораблей, от которых все равно нет никакого толку.

Наконец пришло сообщение о сражении 31 декабря, и Редер понял, что тянуть дальше некуда. Он поехал в Восточную Пруссию в штаб Гитлера и 6 января встретился с ним. Суть разговора выражена двумя предложениями из отчета Редера: «Фюрер полтора часа говорил о роли прусского и германского флотов со времени их создания», а «у главнокомандующего ВМФ почти не было возможности вставить слово…».

К середине речи Гитлера Редер понял, куда клонит фюрер. Германский флот не оправдал тех ресурсов, которые были в него вложены как в Первую, так и во Вторую мировую войну. Тяжелые корабли устарели и требовали слишком больших людских и материальных ресурсов, кроме того, для их прикрытия нужно очень много самолетов, которые могли бы принести большую пользу в другом месте.

«Не следует рассматривать отказ фюрера от крупных кораблей как деградацию флота. Аналогичным решением для армии был бы отказ от кавалерийских дивизий», – так, по словам Редера, говорил Гитлер.

Редер уехал в конце совещания и впоследствии отмечал в своих записях, что Гитлера еще можно было убедить не отказываться от больших кораблей.

Но этого Редер как раз сделать не мог. Последним его шагом перед отставкой было составление длинного меморандума, в котором он вновь обосновывал необходимость создания сбалансированного флота, в котором ведущую роль сыграли бы большие корабли и морская авиация.

Редер вышел в отставку 30 января 1943 г., прокомандовав немецким флотом с октября 1928 г. Уходя, он предложил предоставить ему какой-нибудь почетный пост, чтобы не пострадал боевой дух нации, как это случилось в декабре 1941 г., когда Гитлер отправил в отставку своих генералов.

В результате Редера назначили главным инспектором флота, но ему было нечего делать. После выхода в отставку он заявил, что Кумметц, командовавший морским сражением под Новый год, вел себя слишком осторожно, потому что выполнял приказ свыше. Затем он порекомендовал назначить новым главнокомандующим либо Карльса, либо Дёница.

Карльс по складу характера был похож на Редера, в свое время он служил на обычном надводном корабле. Дёниц же в Первую мировую войну командовал субмариной и, когда его лодка была потоплена в Средиземном море, попал в плен к англичанам. В Англии он некоторое время провел в психиатрической лечебнице Манчестера, вероятно симулируя сумасшествие, чтобы добиться отправки на родину.

Было бы интересно узнать, почему этот человек, ничем особым себя как офицер-подводник не проявивший, был после возрождения немецкого флота в 1935 г. назначен его командующим. Однако это назначение оказалось, несомненно, очень удачным. Когда Редер ушел, а Дёниц занял его место, нескольким отличным офицерам тоже пришлось уйти в отставку, но к тому времени подводная война являлась единственно возможным путем продолжения борьбы на море. А для этого был нужен опытный адмирал-подводник.

Дёниц превратил подводный флот в почти полностью независимое подразделение, независимое до такой степени, что когда «Шарнхорст» и «Гнейзенау» вели боевые действия в Атлантике, то поддерживать связь с подлодками, находящимися в непосредственной близости, приходилось через Берлин, поскольку надводные корабли и субмарины использовали различные коды.

Выбор Гитлера между Дёницем и Карльсом был, фактически, выбором между двумя концепциями военно-морской политики – надводной и подводной. Кого предпочтет Гитлер, сомнений почти не было, поскольку в середине войны было бы невозможно создать ни новый надводный флот, ни морскую авиацию. Это можно было сделать только до начала войны. Германия же вступила в войну с наполовину построенным флотом и без морской авиации.

Должно быть, Редер жалел, что не ушел в отставку еще в 1939 г., когда понял, что задумал Гитлер, и когда он собирался это сделать.

И должно быть, Редеру было горько осознавать тот факт, что в начале войны армия подарила Германии множество великолепных портов на побережье Франции и Норвегии, с выходом в Атлантику, хорошо защищенных от блокады, но почти бесполезных для надводного флота из-за нехватки кораблей. В 1914–1918 гг. у Германии были корабли, но не было баз, зато в 1940–1944 гг. у нее были базы, но не было кораблей.

После назначения главнокомандующим флотом Дёниц продолжал оставаться на своем прежнем посту командующего подводными силами. Он уже давно проявил себя как преданный национал-социалист, что было большой редкостью среди военных моряков, которые интересовались политикой еще меньше, чем армейские чины.

В то время многие задавали себе вопрос – может быть, Дёниц просто-напросто оппортунист, но те, кто видел его на скамье подсудимых в Нюрнберге, поняли, почему Гитлер назначил его своим преемником. Он был прирожденным нацистом и поэтому имел прекрасные отношения с Гитлером. Дёниц виделся с ним гораздо чаще, чем Редер, и консультировал его по более широкому кругу вопросов.

Дёница в Нюрнберге обвинили в преступлениях против мира и во многих военных преступлениях; его приговорили к четырем годам тюрьмы, из всех обвиняемых он получил самый маленький срок. Учитывая время, проведенное в заключении до суда, он должен был выйти на свободу в мае 1955 г., то есть стать первым узником Шпандау, который получит свободу.

В приговоре указывалось что он отдал приказ топить суда нейтральных стран, а также, уже будучи в чине главнокомандующего, оставил в силе приказ о расстреле некоторых военнопленных.

Его субмарины превратили море в ад. Международные соглашения о войне на море были попраны, а это означало, что судьбу людей с потопленных кораблей решали теперь не юристы в заставленных книжными шкафами залах, а воля случая да крепость плотов, на которые забирались наглотавшиеся воды люди вдали от берегов в погоду, не дающую надежд на выживание.

И все же по крайней мере некоторые из тех моряков, которые прошли через опасности войны и потеряли боевых товарищей и друзей в ужасной подводной войне, сожалели о том, что Редер и Дёниц были осуждены.

Несмотря на то что Дёниц был подводником, он, став главнокомандующим флотом, прежде всего сделал попытку убедить Гитлера не отказываться от больших надводных кораблей. И ему это удалось, хотя было принято решение прекратить модернизацию «Гнейзенау».