Я - вор в законе - Евгений Сухов

Наконец заговорил Ангел:

– Медведь, мы собрались здесь ради нашего общего дела. В последнее время, надо признаться честно, они шли далеко не самым лучшим образом. Мы не добрали десятки миллиардов при обмене старых денег на новые. И это все из-за твоей болезни, кто нам компенсирует потери?

Медведь слушал внимательно. Бой начался. Значит, все-таки Ангел? Ну что ж, это тоже можно было предвидеть. Надоела роль справедливого арбитра в воровских заварухах, и он решил попробовать править сам.

– Вы хотите сказать, что это я придумал реформу с деньгами? – искренне удивился Медведь.

– Нет, Медведь, – мягко возразил Ангел, – ты не придумал реформу с деньгами. Но когда нам нужно было действовать, ты валялся со своими болячками, и мы не смогли воткнуться со своими деньгами в Центральный банк.

– Твое нездоровье плохо отражается на наших делах, – с ледяным спокойствием произнес Граф. По его лицу пробежало нечто похожее на улыбку, казалось, он искренне жалел старика. Но Медведь знал, споткнись он, Граф будет первым, кто наступит на распластанное тело. – Может, тебе лучше отдохнуть, подлечиться. А мы позаботимся о тебе, лечить тебя будут лучшие врачи.

Это лечение – один из предлогов отставки. Достаточно полгода не браться за дело, и все быстренько сообразят, что ты лишняя фигура на доске большого бизнеса. Но просто так Медведь уходить не собирался. Он был создан для борьбы.

– А разве часть денег вам не удалось переправить в Среднюю Азию, где они сейчас в работе?

– Удалось, Медведь, – заговорил Гуро, – но ты пойми нас, дарагой, на этом дэле мы потеряли много, а могли бы сохранить все! Ты знаешь, как мы тэбя уважаем, но и ты нас уважай, подскажи, как умэньшить потери?

– Мне мои пацаны рассказывали, что в одной тюрьме старыми деньгами воры оклеили все стены, – радостно сообщил Федул, и, глядя на него, можно было подумать, что речь идет о чем-то действительно очень забавном. – Мы потом подсчитали, сколько там денежек было, так оказалось, что мы могли бы купить не один свечной заводик. Другой вор предлагал начальнику тюрьмы полмиллиона долларов только за шесть часов выхода на свободу, чтобы успеть обменять законные денежки из общака, но безуспешно. Все наши деньги превратились в фантики для сортиров, – все так же весело размахивал руками Федул.

– Вы несправедливы, – вмешался Лис. – Из них можно сделать конфетти на Новый год. Здесь мы с парочки миллионов могли бы выручить пару сотен. Потом я предлагаю еще один ход: можно развешивать деньги на елке, как игрушки. Неплохое бы получилось зрелище – елка в миллион рублей! Объясни нам, Медведь, как ты собираешься вернуть нам эти деньги? Мы год готовились к этой ситуации, почему же тогда не были спасены наши миллиарды? Наверняка сейчас вся ментовка страны потешается над нами. Я даже представляю, как они лыбятся, когда видят сортиры, оклеенные старыми деньгами.

Медведь хранил молчание. Казалось, что он ничуть не озабочен теми обвинениями, которые бросали ему воры. Граф забросил ногу на ногу и, словно следователь на допросе, стрелял своими кабаньими глазками в желтое лицо Медведя.

Выждав, Медведь заговорил. Спокойно и властно, так, как говорил всегда:

– Я согласен с вами. Мы потеряли много денег. Они сумели нанести серьезный удар. Но это не нокаут, мы с вами выдерживали и более серьезные удары. Значительная часть вины лежит на мне. Да, я был болен. Да, я не мог встать с постели. Да, мне нужно было связаться с банками и заранее подготовить всю операцию. Всего этого я не смог сделать. Видно, я действительно стар и нам нужно выбрать другого. – Во взглядах собравшихся Медведь видел напряжение, все ожидали, что он назовет преемника – Я сам создал эту империю, она кормит нас, кормит зону, позволяет держать в руках полстраны, и мне не хотелось бы рушить ее бездарными решениями. Я не желаю, чтобы моя болезнь отразилась на интересах дела. Как вы решите, так и будет. Решение схода для меня закон.

Каждый из них мог стать во главе. И каждому из них до великого Медведя не хватало самой малости: его житейской мудрости, которая органично вживалась в знание воровских традиций; не хватало его имени, связей, осторожности, а главное – интуиции, чутья на ситуацию. Медведь был из старого поколения воров, из самой его элиты, перед которой ломали шапку карманники, фармазонщики, форточники и прочие низшие чины. Медведь привык к почитанию. Он был знаменит еще тогда, когда самый старший из присутствующих на этом сходе писал в колыбель. Неужели так состарился Медведь, что вот так просто отказался от борьбы?

Если Медведь уйдет, то с ним уйдет весь тот опыт, который он собирал десятилетиями так, как бедняк копит по грошику на лошадь. Каждый из них в отдельности будет слабее него, это понимали все, поэтому за столом повисло молчание.

– Медведь, – расколол тишину Ангел, – мы понимаем, насколько важна твоя роль. Знаем, что каждому из нас до тебя пока далеко. Даже если сейчас мы надумаем избрать человека, ему потребуется три-четыре года, чтобы вникнуть во все проблемы. Но это слишком расточительно, чтобы бросать несколько лет неизвестно на что. – Ангел вновь взял на себя роль арбитра. Он тонко чувствовал обе стороны, а сейчас они хотели примирения. Это было написано на лицах. Если кто и рвался сейчас к власти, так это только Граф. Но он один ничего не значит против всех. – Ты нам нужен, Медведь, но мы хотели бы застраховать себя от подобных… случайностей. Деньги, которые мы собираем, принадлежат не только сходняку. Они расходятся по тюрьмам, зонам, остаются во вкладах за границей. Но что же мы сейчас скажем корешам, которые мотают срок? Им нужны деньги, а грева нет! Как бы ты сам поступил с тем человеком, который посмел бы разбазарить такую прорву? – В таких спорах отношения упрощаются, и он уже не обращался к Медведю, как к старшему, называя на «вы».

– Я бы устроил мерзавцу автомобильную катастрофу, – улыбнулся Медведь. – Конечно же, ты прав, Ангел. Если бы кто-то посмел прикарманить даже часть из пропавших денег, его просто бы не нашли. Но вы забываете, что денег я не брал. Их отобрало у нас государство, оно же нас и рассаживает по зонам, вот к нему и нужно обращаться с претензиями. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что не вовремя слег! Но я делал все, что мог. – Медведь почувствовал, что настала та самая минута, с которой нужно переходить в наступление. – Так вот что я вам скажу, пусть ваши авторитеты сдирают со стен сортиров наклеенные деньги, пусть вытаскивают их со всех заначек. Есть один человек, который нам всем очень обязан, так вот, он поможет нам вернуть все наши деньги. Что вы на это скажете? – Это был главный козырь Медведя, который он оставил под самый конец игры. – Да, я болел, но я не бездельничал.

Медведь обожал готовить сюрпризы. Все знали, что и сейчас не обойдется без них, но никто не мог предположить, что он сможет приготовить такой подарок.

В полумраке коридора, прислонившись к косяку, стоял Алек и взглядом, полным восхищения, наблюдал за Медведем, и, когда их взгляды встретились, старый вор сложил губы в улыбку.

Четыре года прошло после окончания университета. За это время Варяг несколько раз был за границей, стажировался по международному праву в Швейцарии, а во Франции собирал материал на докторскую. И быстрая его защита не удивила никого: он впрягался в работу сразу и легко тащил непомерный для многих груз.