И невозможное возможно - Анна Светлова

— Доброго дня, ваша светлость, — ответил конюх.

Лео вышел из конюшни на улицу и посмотрел на небо. Полуденное солнце заливало ярким светом широкий двор.

«Да уж, каких только деревенских историй не услышишь!», — усмехнулся он и отправился искать Дею.

Подойдя к дому, Лео поднял взгляд вверх и взглянул на два больших окна над парадным крыльцом. Промелькнувший за темной занавеской женский силуэт привлек его внимание. Ему показалось, что за ним кто-то пристально наблюдал.

«После рассказа конюха всякая ерунда в голову лезет», — подумал маркиз и вошел в прохладный полумрак дома.

После уличной жары здесь было довольно приятно. Дею и Алекса он нашел в гостиной, они мирно беседовали, сидя в уютных креслах, перед небольшим столиком, на котором стояла ваза с ромашками.

— Лео, где ты пропадал? — спросил граф Ридл, увидев его. — Мы с твоей кузиной кое-что обсуждали и решили, что ты тоже должен это знать.

— Вы с моей кузиной? — иронично приподняв бровь, уточнил Лео, присаживаясь на небольшой диванчик напротив. — Любопытно будет послушать.

«Прекрати! — мысленно одернула его Дея. — Вначале выслушай Алекса, а потом уже злись».

«Для тебя он уже просто Алекс? Неплохо!» — хмыкнул про себя Лео.

Выражение лица девушки внешне оставалось невозмутимым, но в глазах ее полыхнули яростные искры.

— Простите, господа, — проговорила она, подымаясь с кресла. — Видимо, от духоты у меня разболелась голова.

— Приказать подать вам обезболивающего отвара, леди Дея? — голос Алекса был сильно взволнованным.

— Нет, благодарю, я лучше пойду в свою комнату.

После ее ухода Лео хмыкнул, и граф Ридл непонимающе уставился на друга.

— Почему ты так реагируешь на наше общение? — спросил Алекс. — Или ты считаешь, что я могу обидеть твою кузину?

— Не преувеличивай! Дея много времени провела в деревне, она не знает всех тонкостей дворцового общения и может принять простую вежливость за флирт. На правах дальнего родственника я присматриваю за ней.

Алекс широко раскрыл глаза и, не понимая, смотрел на него целую минуту.

— Ты с ума сошел? — рыкнул граф. — Дея — порядочная девушка и не сделала ничего предосудительного, а тебе должно быть совестно за подобные слова.

— Кажется, ты собирался мне что-то рассказать, — перебил его Лео.

— Знаешь, я, пожалуй, тоже пойду, — чуть помедлив, бросил Алекс. — Мы поговорим с тобой в другой раз, а эту выходку я спишу на твое нервное состояние после ранения.

Граф Ридл вышел из комнаты, а Лео некоторое время сидел на диване и смотрел приятелю вслед.

«Что на меня нашло? Зачем обидел Алекса и Дею?», — терзался маркиз де Брасс, запустив руку в волосы.

Он даже покраснел, устыдившись собственного поведения и разозлившись на самого себя. Лео подумал, что непременно должен увидеть Дею и извиниться перед ней.

Полный решимости показать себя с лучшей стороны, Лео отправился в ту часть дома, где располагалась комната Деи. Как только он оказался у необходимой ему двери, смелость покинула его. Маркиз де Брасс перебирал мысли, отбрасывая все «а вдруг», пока не осталось твердое «поговорю позже».

Он поплелся в свою комнату, не понимая, что его так задело в общении Деи и Алекса. Ему хотелось поскорее добраться до кровати, рухнуть в нее и забыться, все попытки себя реабилитировать были провалены.

Разозлившись на Лео, Дея поспешила в комнату. Сославшись на недомогание, она не вышла даже на ужин.

«Не хочу видеть этого высокомерного типа», — сердилась она, проходя мимо распахнутой двери, за которой проглядывали шкафы с книгами.

Стены библиотеки, расположенной в этой части дома, покрывали массивные деревянные полки, заставленные старинными книгами, рукописями и картами.

Дея любила чтение. Мама очень рано обучила ее выводить пером буквы, читать и считать, знакомство с книгами вскоре переросло в тесную дружбу.

Эльза, ее мачеха, находила покупку книг — бесполезной тратой денег. А Гертруда, помня тягу племянницы к чтению, часто приносила книги, оставшиеся еще со времен учебы в Академии.

Зайдя в библиотеку, Дея осмотрелась, выбрала толстый пыльный фолиант в кожаном переплете и, прихватив его, отправилась в свою комнату. Уютно устроившись в кресле, она пробежала глазами первые строчки. В самом низу листа стояла подпись Медея де Бильмон.

Дея перевернула страницу и перешла на вторую, которая заманила ее на третью, и так она читала книгу до поздней ночи. В конце концов, она уснула с улыбкой на лице, увязнув в своих впечатлениях от прочитанного.

Ночь для нее выдалась на редкость спокойной — никаких привидений, кошмаров и прочей нечисти, с удовольствием отметила девушка, сладко потягиваясь. Только было слишком холодно. Очень холодно… Потянувшись за одеялом, она, щурясь, открыла глаза: в сердце острым шипом вонзился знакомый ужас.

Дея лежала на холмике, присыпанном прошлогодними листьями и поросшем высокой травой. В изголовье стояла полуразрушенная каменная плита, надпись на которой сложно было различить, но ей удалось прочитать эпитафию.

«Для красоты, что здесь погребенаБезвременно, — одно есть утешенье: Жизнь принесла ей смертное забвенье, А смертью ныне жизнь возвращена»[1].

Имя усопшей, дату жизни и смерти было не разглядеть. На ближайшей ветке прокаркал ворон, омрачая предрассветную тишину зловещим предзнаменованием, ветер закачал стволы деревья, подняв ворох листвы. Дея вскочила на ноги, босая, в тонкой ночной сорочке, и бросилась искать выход. Она бежала по мокрой траве, ее волосы развевались по ветру.

Дея пыталась понять, как оказалась на кладбище. Среди ночи. Одна. Зябко обхватив плечи, чтобы хоть немного согреться, она перебежала по железному мостику и помчалась по аллее к дому.

Обогнув очередное дерево, Дея буквально врезалась в широкую грудь Лео.

— Ты? — удивленно протянул маркиз. — Что ты делаешь в парке?

Дея почувствовала, как вспыхнули ее щеки, а глаза растерянно захлопали.

— Почему ты в таком виде?

Девушка стыдливо отвернулась, прижимая дрожащие руки к груди. Сквозь тонкую ткань просвечивали стройные ноги. Взгляд Лео переместился выше. Его пальцы дрогнули от неумолимого желания прикоснуться к светлым волосам. Ему захотелось обнять и прижать Дею к себе, но вместо этого он снял камзол и набросил ей на плечи, случайно прикоснувшись к оголенному участку бархатистой кожи. Судорожно сглотнув, маркиз отвернулся и напомнил себе: «Она всего лишь друг».

Дея вздрогнула от обжегшего ее жара, но не смогла сказать ни слова. Вообще не могла пошевелиться. Легко подхватив трясущуюся девушку на руки, Лео быстро пошел в сторону дома.