Чертобой. Свой среди чужих - Сергей Шкенев

И во всю образовавшуюся лужу, раскинувшуюся минимум на половину области, вылилось все, начиная от промышленных стоков до содержимого канализации двухмиллионника. Очистные сооружения были расположены ниже по течению, в Артемовских лугах, и от уровня Волги до отстойников — не больше пяти метров. Было… а сейчас нет.

Под мостом прошли свободно. Под следующим, железнодорожным, у поселка Окский, тоже. Но берега… Правый был, а вместо левого — болото с торчащими из него деревьями, сменяющееся болотом с многоэтажками Автозаводского района. Река текла на уровне вторых этажей, и при желании можно было причалить к подъездным козырькам.

— Заглянем? — предложил Андрей, махнув рукой.

— Не пройдем, там все проводами опутано.

— «Казанку» спустим и под мотором…

— Угу, и на полной скорости влетим в стоящий под водой автобус.

— Мы осторожно.

— А зачем?

— Посмотреть. Вдруг что-то полезное?

— Полезное? Тут вряд ли, все магазины затоплены, а вот в верхней части города поискать стоит. Но только после того, как сделаем основное дело, из-за которого и затеяна наша экспедиция.

— Понятно.

— Тогда вперед? — Сдвигаю рукоятку машинного телеграфа на самый полный.

А вот это дань традициям. Как и раструб переговорной трубы, уходящей вниз. Но черт возьми, приятно же услышать, как после мелодичного звона увеличиваются обороты, будто невидимые кочегары, получив команду, шустрее заработали лопатами у топок. Толкач рвется вперед, и ощущаешь себя не на старой галоше, а на мостике летящего в бой «Новика». Романтика!

Опять мост. Со стороны заречной части его называли Карповским, а сверху — Мызинским. Слева отражает купола в воде полузатопленная церковь. И кажется, что Господь посмотрел на это все, плюнул и отвернулся — сами, мол, заварили кашу, сами и расхлебывайте. А ему надоело вытаскивать наши задницы из всевозможных приключений, на эти задницы и найденных. Он устал. Выживайте, если сможете.

Мы смогли. Кто еще? Наверное, выжившие есть, так как высокий правый берег очищен от леса, и бревенчатая стена спускается к реке. Еще одно вольное княжество? Скорее всего. Там, где когда-то был парк «Швейцария», он же «имени Ленинского комсомола», деревьев почти нет, а на террасах склона разбиты огороды. Но испытывать гостеприимство больше не хочется. Хватит, попробовали уже.

Но пройти мимо и не поздороваться — невежливо. И потому включаю ревун. Тут же между уложенных у кромки воды мешков с песком расцветает огненный цветок — линия фонтанчиков дает понять, что нам совсем не рады. Неужели господин Негодин и здесь успел наследить? Скорее всего так. Тогда не будем испытывать судьбу — вслед за автоматными очередями вполне может прилететь подарок из гранатомета. Я бы, во всяком случае, запулил обязательно, просто для профилактики.

— Вызвать? — Андрей достал «Моторолу». — У них наверняка есть рации.

— И что им скажешь? Не стреляйте, я хороший и добрый?

— Ну да. А хрена ли сразу лупить?

— Мы с тобой, стараниями покойного Михал Сергеича, на этом кораблике везде нежеланные гости.

— Да я понимаю. Но все равно обидно.

Обидно ему… обидно будет, когда к стенке поставят за чужие грехи, не спросив имени-отчества. А остальное перетерпим. Имидж местного пугала даже на руку — меньше найдется желающих познакомиться поближе. А я не Дед Мороз со Снегурочкой, чтобы всем помогать и сделать счастливыми, сытыми и довольными. Я злой и нелюдимый дядька Чертобой, которому и надо-то всего чуть-чуть — чтоб дочка улыбалась чаще да люди с голоду не пухли. Но свои люди. А чужой… он, в лучшем случае, равнодушный. Чаще же всего — враг.

К набережной у мельзавода подхожу осторожно, на самых малых оборотах подрабатывая против еле заметного течения. Не хватало еще налететь днищем на затопленный парапет в двух шагах от заветной цели. А галерея, вот она, уходит в воду до половины расположенных в торце ворот. Внутри должен быть транспортер — на него зерно выкачивали из барж чем-то вроде гигантских пылесосов. А может, и как-то иначе, но в памяти отложился именно этот способ. Да и неважно, нам лишь бы пробраться к емкостям — поставленным торчком трубам высотой и размером с космический корабль. Я тут не был ни разу и как хранится хлеб, совершенно не представляю. Знаю одно — он здесь есть.

На берегу пусто, улица Черниговская и в лучшие времена не славилась многолюдностью. Исключение составляли кришнаиты в оранжевых простынях, облюбовавшие здесь место под штаб-квартиру, и приезжающие их бить скины. Думаю, что в желудках у тваренышей и те и другие наконец-то помирились.

— Готово! — Андрей, как ковбой, забросил швартов на торчащий из стены галереи здоровенный железный крюк. — Крепить?

— Давай! — Я еще чуть-чуть подработал машинами и с облегчением выключил их. Приехали…

Впереди два дела, большое и маленькое. Нет, наоборот, сначала малое — найти и погрузить хлеб на толкач, а потом большое — как-нибудь доставить найденное в Дуброво. Ну и, по умолчанию, остаться при этом целым и невредимым. Не хочу быть мертвым героем. Каюсь, честолюбив, но памятник иметь лучше всего при жизни. Когда-нибудь потом, в отдаленном будущем. И от улицы имени себя не откажусь. Звучит же — улица Николая Саргаева. Хоть фамилию свою вспомню, когда буду гулять по ней с внуками. А то все по позывному — Чертобой-старший.

Тьфу, совсем замечтался, старый черт, уже не слышу, как что-то говорит вернувшийся в рубку сын.

— Да, Андрей?

— Когда пойдем?

— Прямо сейчас и выходим. Чего оттягивать удовольствие?

— Оружие какое брать?

— Как в обычный рейд.

— А гранаты?

Хм… я тоже без чего-нибудь взрывающегося чувствую себя немного неуютно.

— Гранаты обязательно.

Навьючились капитально, ишаки обзавидуются. Вместе с бронежилетом килограммов на тридцать вытянет. В том смысле — мы вытянем. А куда деваться? У нас, как у той собаки, — попала лапа в колесо, пищи, но беги. Или это не про собаку? Плевать, все равно деваться некуда и лишнего на нас нет.

Мы стояли на роге толкача, одном из двух, которыми он и должен упираться в баржу, и держали наготове алюминиевые сходни. Застекленное окошко галереи оказалось как раз напротив, вот-вот рукой подать.

— На счет три?

— Давай.

— Раз, два, три, бросаем!

Стандартную сходню бы не добросили. А эта, сделанная из раздвижной лестницы и нескольких дощечек, летит, как таран, в городские ворота. Долетела, выбила стекло и легла на металлическую оконную раму. Выдержит? А черт ее знает, пробовать нужно. На всякий случай обвязался веревкой — внизу вода, а в своем снаряжении, если упаду, не выплыву. Так хоть Андрей вытянет. Наверное, вытянет — лось здоровый.

Господи, благослови! Делаю первый шаг, лесенка слегка прогибается, но складываться пополам не собирается. Еще шаг… и еще… держит нормально, но с мешком муки или зерна уже не пройти. Ладно, будем решать вопросы по мере их возникновения. Нам же сейчас в ту сторону, а не в обратную, так чего зря забивать голову? Пройдем, не пройдем… куда на хрен денемся?