Мона - Дан Сельберг

Очередной глоток кофе. Ханна заметила, что Роберт заполнил свой блокнот кубиками, сердечками и кружками. Явный признак того, что ему скучно.

— В основе программы, которую мы тестировали ночью, лежат отмеченные Нобелевской премией алгоритмы Манфреда Хоффа, и в ней используется новый тип холистического анализа. Если хотите получить более подробную информацию, пожалуйста, спрашивайте. Остальные могут наплевать на то, как все работает, и просто любезно принять программу. Мы начнем ее распространение сразу же после совещания. Мы хотим уже сейчас получить результаты сканирования. Те из вас, кто найдет заразу, будут вести специальный протокол.

Ханна наклонилась к микрофону и нажала на кнопку.

— Ханна Сёдерквист, Швеция. Правильно ли я поняла, что вы нашли вирус?

Она внимательно посмотрела на Исаака. Тот кивнул:

— Да. Наша новая программа обнаружила вирус за несколько минут.

— Снова Ханна. Разработали ли вы также антивирус?

Исаак рассмеялся.

— Вирус как будто сам хотел, чтобы мы его нашли. Когда мы постучали в правильную дверь, вирус открыл и представился. Поэтому мы знаем, что его зовут «Мона». Но больше нам ничего не известно. Не могу сказать, сколько времени займет создание антивируса. Прежде всего мы должны определить охват воздействия. Я хочу, чтобы вы установили новую поисковую программу, с ее помощью мы сможем отследить существующие очаги заражения. Кстати, программу мы назвали «Мона Тцаяд», в вольном переводе — «Охотник за «Моной».

Час спустя Ханна зашла в свой кабинет и закрыла дверь. Она не села за стол, а опустилась на один из стульев для гостей. Мигрень усилилась, и Ханну тошнило. Она долго просидела неподвижно с закрытыми глазами. Потом сняла пиджак и расстегнула блузку. Спина была мокрой от пота. Ханна заставила себя снова прокрутить в голове всю информацию. Команда установила «Мона Тцаяд», а через двенадцать минут обнаружила вирус. Согласно оценкам, «Мона» поразила всю систему целиком. Ханна приняла все меры, которые Тель-Авив указал в протоколе. Вирус обнаружили почти во всех подразделениях, и Исаак Бернс не без колебаний попросил ее закрыть всю внутреннюю сеть. На практике это означало, что работники банка могли отправиться по домам. Без помощи ИТ-поддержки они мало что могли делать.

Могла Ханна сделать больше? Нет, в нынешней ситуации им оставалось только ждать. Ждать, что Тель-Авив уничтожит вирус. Ханна подумала о муже. Захотела услышать его голос. Потянувшись через стол, она достала мобильный и замерла, держа его в руке. Внутри у нее мгновенно похолодело. Какое имя искать? Она видела мужа перед собой, но не могла связать картинку с именем. Ханна бесцельно листала телефонную книгу. Вскоре она сдалась и опустила дрожащие руки.

Ханна не помнила имя собственного мужа.

* * *

Дефрагментация жесткого диска должна занять еще несколько минут. Вернувшись домой после заседания в институте, Эрик пытался реабилитировать медленно работающий компьютер. Он по-прежнему барахлил, и за вечер появилось несколько отчетов об ошибках. Эрик очистил систему настолько, насколько возможно, а затем удалил все ненужные программы. Последний шаг заключался в сборе всей информации на жесткий диск с помощью дефрагментации. Профессор сидел, листал газету «Фокус» и ждал. Встреча в институте прошла успешно — все с энтузиазмом ждали следующей фазы проекта. Завтра они получат шанс по-настоящему протестировать «Майнд серф». Некоторые из них несколько лет проработали над программой, и для них она была чем-то особенным. Со временем в команде появились люди, сомневающиеся в достижении конечной цели. Если задуматься, Эрик и сам принадлежал к их числу. Но утренние пробные тесты, казалось, свидетельствовали о том, что ему удалось восстановить компьютер. Институт также располагал полноценной системой «Майнд серф», но Эрик проделал ряд модификаций собственной версии программы и не надеялся на университетскую.

Он посмотрел на лежавший около клавиатуры телефон. Ни одного пропущенного вызова и ни одного сообщения. Эрик звонил Ханне несколько раз, но она не отвечала. Дефрагментация завершилась, и компьютер запустил перезагрузку. Эрик как раз собирался проверить провода между преобразователем и шлемом, как услышал стук входной двери.

— Привет, любимая!

Ответа не последовало. Эрик застал Ханну на диванчике в прихожей, бледную и разбитую. Пальто она так и не сняла. Эрик сел рядом и крепко обнял ее.

— Тяжелый день?

Жена заплакала. Он нежно погладил ее волосы.

— Забудь о работе. Дай себе выплакаться.

Ханна неподвижно сидела, опустив голову Эрику на грудь.

— Пойду лягу.

— Ты ела что-нибудь?

— Я не голодна. Меня тошнит.

Она высвободилась из объятий, скинула пальто на пол и молча зашла в ванную. Через некоторое время Эрик услышал звук льющейся в душе воды. Он пошел на кухню и поставил чайник. Жены не было почти полчаса. Он уже подумывал о том, чтобы добавить в кружку горячей воды, когда Ханна в халате появилась на кухне. Эрик улыбнулся.

— Вот теперь ты выглядишь гораздо лучше. Что случилось сегодня?

Жена долго не отводила от него глаз. Казалось, сомневалась, отвечать ли на вопрос. Потом вздохнула и плотнее завернулась в халат.

— Тель-Авив разработал программу «Тцаяд» — «Охотник». Поисковая программа, способная обнаружить вирус, который невозможно обнаружить. Мы установили ее в нашей сети и попали прямо в объятия к новому супервирусу по имени «Мона». Мне пришлось закрыть все к чертовой матери. Капут. Финито.

Эрик встал и сделал несколько шагов в сторону жены.

— Меня больше волнует твое состояние. Как ты себя чувствуешь?

Она засунула руки в карманы и выпрямила спину.

— А как ты думаешь? Отвратительно, и так целый день. Если бы ты и вправду беспокоился, то оторвался бы от копания в компьютере и позвонил.

Эрик развел руками.

— Я звонил. Несколько раз.

Ханна отвернулась.

— Ну конечно. Иди теперь в свою пыльную каморку. Я не буду тебя удерживать. Я просто хочу лечь спать.

Она оставила его в кухне и направилась в спальню. Эрик покачал головой. Они сейчас в совершенно разных плоскостях. Он поборол гордость, убрал посуду и взял в спальню чашку с чаем. У входа Эрик остановился. Ханна уже крепко спала. Даже не сняв халата. Он в растерянности вернулся на кухню.

* * *

— Знаешь, где мы? — Девочка смотрела на нее большими карими глазами. Все волосы были покрыты белым пеплом.

Ханна кивнула.

— Да, знаю. Мы в магазине.

Девочка прищурилась.

— А знаешь, когда мы?

— Когда?

— Знаешь, когда мы в магазине?

Ханна присела на корточки, чтобы быть ближе к девочке. Колени болели, но вставать она не хотела.