Курс на дно - Сергей Зверев

— Я полста первый! Полста третий, полста восьмой, какого черта! Как они смогли?! Куда вы там смотрите, черт вас возьми!!!

— Я полста восьмой. Командир, у них «Стингеры»! Мы просто не могли ничего сделать…

— Еще одна сбитая машина — и я лично сорву с вас погоны! Будете гайки крутить и аэродром подметать!! Как поняли, полста восьмой?

— Вас понял, командир! Есть больше ни одной сбитой машины…

И действительно, группа сделала еще два захода на цель, но потерь больше не было, хотя у бандитов, кроме «Стингеров», неожиданно обнаружилась еще и чуть ли не самая настоящая зенитная установка из двух спаренных крупнокалиберных пулеметов, замаскированных в какой-то полуразрушенной халупе. Только вот действовала эта огневая точка совсем недолго: пулеметчик успел дать всего несколько очередей и даже злорадно расхохотался, когда вполне отчетливо увидел, как пули высекают искры из корпуса стремительно выраставшего в прицеле вертолета, но в то же мгновение страшный взрыв разметал в стороны и обломки покореженных пулеметов, и останки пулеметчика…

Еще через пять минут эскадрилья сделала контрольный облет острова и, не обнаружив ни малейших признаков присутствия кого-либо из уцелевших в устроенном ими огненном вихре, круто развернулась и ушла на базу. Теперь была очередь за спецназом, который обшарит опустевший, изуродованный остров и добьет все живое, что могло каким-то чудом выжить в этом рукотворном аду, устроенном среди яркой зелени джунглей под обжигающим тропическим солнцем, медленно плывущим в нежно-голубом небе. Вопреки пожеланию командира эскадрильи, черных и злых муравьев на острове осталось много, и теперь они торопливо и деловито бегали по мертвым, застывающим лицам, заглядывая в остекленевшие глаза тех, кто еще недавно мог горделиво именовать себя «грозой южных морей»…

Именно в этот вечер недобрая судьба готовилась руками Фарука окончательно вычеркнуть из списков живых четверку темных, малограмотных охранников, приставленных к пещере в полумиле от основного лагеря пиратов. Причем выбор способов, которые должны были помочь четверым бандитам, числившимся, если воспользоваться терминологией итальянских мафиози, в пехоте, перенестись в рай, где их встретили бы обольстительные гурии и еще масса приятных вещей, был довольно обширен. Фарук рассудил, что если охранники, это дешевое пушечное мясо, не загнутся вместе с русскими морскими пехотинцами от действия неведомой опасной заразы, то придется потратить на них несколько обычных пуль, а окончательную точку можно будет поставить с помощью огнеметов… «Рыбак» отнюдь не собирался рисковать собой и основным составом банды, поэтому после окончания эксперимента с русскими готов был пожертвовать пехотинцами Ахмада без малейшего сожаления и каких-либо колебаний. Пехота есть пехота — такого добра в местных краях предостаточно… Но, поскольку судьба все-таки дама и ей, конечно же, свойственны некая капризность и непредсказуемость, то и участь охранникам она приготовила несколько иную, чуточку отличавшуюся от планов Фарука. Судьба порой любит легонько щелкнуть по носу излишне самоуверенных и ненавязчиво намекнуть, что над ней в этом мире не властен никто! Никому и никогда не удастся даже краешком глаза заглянуть в потрепанную книгу судеб, чтобы узнать свой день и час расставания с суетной жизнью на этой грешной земле…

…В первые мгновения сержант Никонов, вынырнувший из жаркого и душно-темного забытья, подумал, что он, вероятно, все еще спит и снится ему какая-то война: крики, выстрелы, взрывы… Однако тут же до него дошло, что, оказывается, чувствует он себя неожиданно вполне прилично, соображает прекрасно и о недавней болезни напоминают лишь легкая слабость в теле и едва слышный тихий звон в голове. Сержант попробовал пошевелить руками-ногами — все в порядке… Так, а ведь и правда там какая-то заваруха! Вот, вполне отчетливо слышно: пулемет лупит, автоматные очереди, а это… ну, этот могучий рев и лопочущий звук работающих винтов вертолетов он ни с каким другим не спутал бы. Что ж там, на воле, творится-то? И охранники, как куры перепуганные, кудахчут что-то по-своему…

— Серега! Сере-ега… — Никонов встряхнул товарища за плечо, и тот, к радости сержанта, почти сразу же открыл глаза, и взгляд Лагодича был вполне осмысленным. — Слышь, Сергей, там у них что-то творится… вроде как война! Наши? Так у наших вертолетов нет, а там, по-моему, точно какие-то «крокодилы» работают! Ты как, ластами шевелить можешь?

— Да вроде могу, — прислушался к ощущениям в теле Лагодич. — Мокрый весь, как крыса, да вялость какая-то, а так… ничего… А ты что задумал-то?

— Да есть мыслишка… Пока осторожненько выглянуть, а там видно будет. Может, и придумаем что. Тсс!..

Со стороны входа неожиданно послышались торопливо шаркающие шаги, и Лагодич вновь прикрыл глаза и якобы обессиленно откинул голову в сторону, а сержант метнулся к стене и, напружинив тело, ждал, кто же войдет в наполненную полумраком пещеру. Охранник с винтовкой «М-16» быстро вывернулся из-за стены, у которой притаился Никонов, и с ходу словно напоролся горлом на стальную трубу шлагбаума: сержант резко дернулся навстречу часовому и буквально снес довольно-таки мелкого мужичонку, срабатывая выпрямленной и напряженной рукой «на противоход». Тело охранника на мгновение зависло в воздухе, потом голова и плечи с глухим стуком шмякнулись о каменный пол, а ноги подлетели вверх. Никонов тут же резко присел на колено и коротким и резким ударом под ухо добил противника. Еще через секунду сержант уже держал в руках «М-16», и на лице его появилась торжествующая улыбка.

— Серега, подъем! Видел американочку? Трофей! Ну, брат, теперь мы больше не лоханемся. Хорош, посидели-полежали в плену! Теперь мы им устроим…

— Надо сначала глянуть, кто там сейчас шороху наводит, — рассудительно сказал Лагодич и встал, неуверенно и осторожно двигая руками и ногами. — Слушай, а ничего — я-то думал, что нам точно конец придет… Ну, что, глянем, что там за Пёрл-Харбор?

Осторожно выглянув из-за камней, прикрывавших вход в пещеру, морпехи увидели такое, что Лагодич ошарашенно присвистнул, а Никонов свои ощущения передал несколькими очень емкими словами, которыми в обычной обстановке старался не злоупотреблять.

Вертолеты как раз делали второй заход, деловито превращая все живое на острове в мертвое, а недвижимость — в щепки и пыль. Дополнительно с геликоптеров сбросили немалое количество напалма — мерзкой и страшной вещи, которая умеет гореть даже под водой. Внизу царил настоящий ад: взрывы, беспорядочная стрельба, дым, пыль, море огня — все смешалось в каком-то бесовском вихре! Сергей, несмотря на приличное расстояние, вполне отчетливо увидел, как один из пиратов, облепленный ярко горящим напалмом, с невероятной быстротой мечется между развалин, падает и катается по земле, пытаясь сбить пламя. И все это время несчастный кричал — отчаянно, дико и страшно, так, что этот крик порой перекрывал даже шум боя. Вот снова вскочил… но, пробежав всего пару шагов, упал и больше не двигался. Лагодич непроизвольно поежился, поскольку хорошо знал, что напалм можно потушить, только полностью лишив огонь доступа кислорода, как знал и то, что после таких ожогов не выживают…