Роковой - Джулия Фокс

какой работе ты был?

Сжав губы, он одарил меня взглядом, который я уже знала, он не мог сказать мне. Я закатила глаза и встала. Он встал со мной и схватил меня за руку, чтобы я не двигалась.

— Полина, мне жаль. Пожалуйста прости меня. Я не хочу заканчивать этот день так. Я обещаю, что возмещу тебе этот вечер.

Последнюю фразу он промурлыкал мне в ухо. Я кивнула ему и отправилась в спальню. Он последовал.

— Черт. Полина. Мне так стыдно.

Сказал он, качая головой, когда увидел новые шелковые простыни, аккуратно расстеленные на кровати. Я ничего не сказала, я была слишком истощена. Вместо этого, я повернулась к нему спиной, прося расстегнуть корсет. Мы заползли в постель, легли на бок, глядя друг на друга в полной тишине.

— Полина?

Он прошептал.

— Андрей?

Спросила я, когда он протянул руку и нежно провел пальцами по моему лицу. Жест был таким мягким и простым, но казался правильным. Это было похоже на облегчение и как бы я ни хотела злиться, у меня не было уже сил на это.

— Прости меня. Мне очень жаль.

— Давай просто об этом забудем, хорошо?

Сказала я, перебивая его. Он кивнул в знак согласия. Подняв голову, его губы нежно поцеловали мои. Это чувствовалось по-другому. Обычно мы целовались страстно. На этот раз он был нежен, поглаживая язык мягкими движениями и бережно держа мою голову. Его прикосновение всегда ломали меня и я быстро забывала о нашей ссоре. Я обвила руками его шею и притянула ближе.

Оторвавшись от поцелуя, он снял одежду, а я стянула с себя кружевные трусики. Схватив мое лицо руками, он продолжал целовать меня. Я раздвинула ноги и он протиснулся между ними, моментально наполняя меня своей твердостью. Это был первый раз, когда мы не использовали защиту и было так приятно, когда он двигал бедрами в медленном ритме.

Схватив мои руки над головой, он продолжил в том же темпе, не пропуская ни секунды. Мы смотрели друг на друга, пока наши тела идеально прилегали друг к другу. Секс с ним обычно был грубым и жестким. Но это, это было другое: мы занимались любовью. Его глаза искали мое лицо, он казался потерянным и испуганным. Обычно он одаривал меня озорной улыбкой или отпускал озорные комментарии. Но в этот раз было по другому, мы будто оба не могли дышать, загипнотизированные друг другом. Я застонала, когда почувствовала, что напрягаюсь, готовая взорваться.

Оба наши тела дрожали от какого-то нового ощущения, он наклонился, его губы встретились с моими.

— Полина.

Прошептал он. Он прижался бедрами к моим, мои внутренности сжались, и он застонал в мою нижнюю губу, когда он взорвался внутри меня. Мое тело мгновенно отреагировало на его конвульсии и я прошептала его имя, когда мой оргазм достиг своего пика. Все еще во мне, его тело врезалось в мое и он уткнулся головой мне в затылок.

— Я тебя люблю.

Это был еле слышный шепот, но я его услышала.

Это было слишком рано. Всего несколько минут назад у нас была большая ссора. Он говорил, что любит меня. Мы знакомы всего пару недель. Была ли это настоящая любовь или похоть? Сделав вид, что не слышу его, я ничего не сказала. Мы просто оставались в этом положении, прислушиваясь к звуку собственного дыхания, пока не погрузились в глубокий сон.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА

Меня разбудил запах свежезаваренного кофе и на кровати я опять оказалась одна. Посмотрев на будильник, я увидела, что уже было восемь утра. Это была суббота. Я никогда не встаю так рано в выходные. Мои глаза, чувствуя тяжесть, снова начали закрываться. Они снова открылись, когда из кухни донесся громкий звук. Невольно я скатилась с кровати. Заметив его футболку, брошенную на пол, я наклонилась, схватила ее и накинула на голову. Волоча ноги в ванную. Я услышала еще несколько ударов на кухне. Что он делает?

Пробираясь к раковине, я подпрыгнула увидев себя в зеркале. Мои волосы были растрепаны, а тушь была размазана по щекам. Взяв из бокового ящика резинку для волос, я собрала волосы в высокий пучок. Я схватила очищающее средство для лица и выдавила гель на руку, потирая ладони друг о друга до образования пены. Я вытерла лицо и сполоснулась, убедившись, что повторила это еще два раза, пока не осталось следов размазанного макияжа. Почистив зубы, я направилась на кухню.

Андрей стоял ко мне спиной рядом с плитой. Оглядевшись, я заметила, что все чисто: разбитого вчера вечером стекла больше не было ни на столешнице, ни на полу, а лепестки роз, которые я положила на пол, исчезли.

Стол был по-прежнему накрыт на двоих, но с новыми тарелками. Во сколько он проснулся? Он когда-нибудь спит? Он обернулся, когда почувствовал мое присутствие и улыбнулся.

— Доброе утро, солнышко. Выспалась?

Слегка подбежав ко мне с лопаточкой в руке, он быстро чмокнул меня в губы и подвел к столу.

— Я приготовил нам завтрак.

— Да, спасибо.

Зевая проговорила я. Он открыл микроволновку и достал кружку. Подбежав ко мне, он протянул мне чашку кофе, положив передо мной сахар, сливки и ложку. Я улыбнулась. Он поцеловал меня в лоб, прежде чем вернуться к плите. Сделав несколько глотков кофе, я наблюдала, как он торопливо ходит туда-сюда от плиты к столу, раскладывая по отдельным тарелкам яичницу с колбасой и помидорами. Подойдя, он взял обе тарелки со стола и направился обратно. Он приготовил наши тарелки, сложив их высокими стопками.

Когда он поставил еду передо мной, запах колбасы заставил мой желудок заурчать так громко, что он посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Уже проголодалась?

Спросил он, садясь в кресло напротив меня.

— Вчера я не ела.

Прошептала я. Андрей нахмурился.

— Хочешь апельсинового сока?

Я покачала головой, копаясь в еде. Он смеялся.

— Мне нравится это в тебе. Тебе не стыдно есть передо мной. Большинство девушек будут ковыряться в еде.

— Ты был шумным поваром.

Проворчала я с набитым ртом.

— Извини. Я Хотел все сделать быстро.

Я не осознавала, что проглатывала еду. Выдохнув полуулыбку, я вытерла губы рукой и продолжила в более медленном темпе.

Я смотрела, как он мыл посуду. Закончив, он подошел ко мне.

— Сегодня ужин. Помнишь?

— Да, мне нужно найти в чем пойти.

— Даа. Наверное это сложная задача.

Проведя пол дня у меня, мы поехали к Андрею.

Его дом был просто прекрасен — все, о чем можно было мечтать, и даже больше. Вероятно, он