Красавчик. Книга четвертая. Кавказ подо мною - Андрей Готлибович Шопперт

ещё и с копной волос на голове и косой бегай. С формы все украшения сняты, а на голову, вместо привычного кожаного кивера обтянутого чёрным сукном с султаном, надета небольшая кепка похожая на ту, что извозчики носят. Опять же, должны быть, введённые недавно, красные погоды обшитые галуном, а тут небольшой погончик из того же зелёного сукна, что весь мундир.

Андрей Андреевич не побоялся начальственного гнева, спросил у князя Витгенштейна, почему так.

— Так воевать удобней, и в лесу красные погоны — это дурость. Заметят. Они же егеря, — объяснил генерал-лейтенант.

Яснее не стало.

— А у того плутонга некрасивая же, совсем, форма, — попытался докопаться до сути казак.

— Думаешь, майор, ах, да, войсковой старшина, что умирать в красивом мундире лучше? Форма должна быть удобной и маскировать бойца в лесу или на снегу, или в степи выжженной. Разного цвета должна быть форма, и она должна делать бойца максимально незаметным на местности. Солдат, казак, артиллерист должны быть одеты так, чтобы их не видел противник, чтобы ему прицелиться было трудно.

— Так у нас артиллеристы в красных мундирах, — ткнул Говоров пальцем в разворачивающих пушку солдат в алых мундирах.

— Полно у нас ещё Юдашкиных, — махнул огорчённо рукой князь и ушёл скорым шагом, словно сбежал от казака. Ещё непонятнее старшине стало. Кто этот Юдашкин? Жид? Причём тут он?

Как ни ожидали, как ни готовились к этой битве, а из-за небольшого изгиба лесной дороги горцы, в своих пёстрых нарядах, появились неожиданно.

— Целься! — а вот для странно мешковато одетых егерей появление врага неожиданностью не стало, они были скрыты наваленными поперёк дороги большими каменьями. Всадники даже скорость не убавили.

— Триста тридцать три! — услышал Говоров непонятную считалку.

Бабах! Все двенадцать егерей окутались одновременно облачками дыма. До всадников было саженей сто пятьдесят, но видно было и без подзорной трубы, что пули не только долетели, но и попали в горцев, там встали, заржали кони и люди стали падать на дорогу. Четыре сотни шагов. Отличный результат.

— Заряжай! — плутонг вскочил, и не успел Андрей Андреевич взгляд с горцев на егерей и обратно перевести, как штуцера английские были уже заряжены.

— Целься!!! Триста тридцать три!

Бабах! Слитный залп вновь прогремел в лесу. И снова полетели на землю, ошеломлённые и неуспевшие за это время короткое ничего предпринять, горцы, так и крутились у того места, где их первый залп остановил.

— Заряжай! — послышалось из облака дыма. И зазвенели шомпола о стволы.

— Плутонг, три шага вперёд. Целься! Триста тридцать три!

Бабах! И вновь падают абреки. Войсковой старшина во второй раз поразился скорости заряжание штуцера, приходилось бывать в деле с егерями. У тех, из прошлого, в пять раз медленнее получалось.

— Казак, теперь твоя работа, — вывел окрик командира странных егерей Говорова из задумчивости. А ведь и правда, горцы поворотили коней и пытаются через усеянную трупами дорогу пробиться к возможному пути отступления.

— Астраханцы, вперёд! — и полусотня с пиками наперевес понеслась вслед убегающему врагу. Не уйдут. Дорога узкая. Всех положим.

— Ураааа!

Пётр Христианович, получив окончательный доклад всех командиров подразделений, ханов и князей, долго плевался. Не в них. Хоть очень хотелось. С кем потом против шаха воевать. Опять полторы тысячи трупов. Так рядом ещё и селений нет, кто их всех хоронить будет? А ещё раненых больше трёх сотен. Есть среди них и свои. Около тридцать человек с сабельным и копейными ранами. Словно в средние века попал. На что надеялся этот хан, как там его? Ибрагим-хан-Карабахский. На что надеялся? Во всем двух с половиной тысячном войске чуть больше сотни ружей. Все древние, очень много малокалиберных, некоторые ржавые. Где и как они хранились?

Из плюсов можно отметить, что в качестве трофеев достались три бронзовые пушки, калибра примерно пятьдесят миллиметров. Пушки не на лафете. Их везли на арбах. Очень хотелось спросить этого Ибрагима, а как он себе представлял войнушку, на которую двинул войско. Стояние на Угре? Построят дебилы, типа Наполеона, на огромном поле полки, каре выстроят, и будут целый день ждать пока противник построится, и потом начнут ядрами друг друга закидывать? Так думал?

К сожалению, не спросишь у Ибрагим-хана. Пал смертью не совсем храбрых. Уносил ноги домой в первых рядах после артиллерийских залпов и беглого ружейного огня егерей. Убегал и попал в подготовленную засаду, наткнулся на черкесов и чеченцев. Те встретили карабахцев ружейным и пистолетным огнём, и после, полностью деморализованного противника, принялись уже саблями или шашками уничтожать. Сабля у горцев прямее, чем у русских, но там ещё и в рукояти должно быть отличие, а его вроде не было. Нужно будет позаимствовать десяток у черкесов и всучить казакам, пусть испробуют в деле эту «шашку» всё же, наверное.

— Марат, твою дивизию, ну объясни мне дураку немецкому, зачем вы столько народу порубили? Маньяки, блин.

— Что такое маньяк? — нет, не чувствовал Карамурзин мук совести. Светился. Такая победа грандиозная. Лучше первой.

— Я же просил по возможности в плен брать, а вы даже хана застрелили. Что сейчас делать?

— Пусть разбираются в своей Шуше. Нам надо поспешить в Нуху, — не попрёшь против сказанного. Прав.

— Хоронить не будем. Там, кто-то сказал из великих, пусть мёртвые сами хоронят своих мертвецов. Одежду снять, лошадей забрать, оружие тоже. И утром выдвигаемся на Нуху. Там столько вкусного!

— А кто так сказал? — любопытина.

— Иисус.

— И что? Похоронили? Правда?

Пойди, проверь.

Добрый день, уважаемы читатели. Данная книга находится в процессе написания, и для того, чтобы быть в курсе публикаций новых глав, рекомендую добавить книгу в свою библиотеку и подписаться на Автора.Заранее благодарен.

P.S. И как вседа. Сердечек "маловато будет". Размышления о сердечках отвлекают от написания "шедевра".

С уважением.

Андрей Шопперт

Глава 11

Событие двадцать девятое

Противную сторону надо выслушать, как бы она ни была противна.

М. Евгеньев

Требуя невозможного, мы получаем наилучшее из возможного.

Джованни Никколини

Странные люди жили в средние века. Везде. По всему миру. Умирали от голода и строили Нотр Дам или Кёльнский собор. И здесь на Кавказе то же самое. Одна стена Дербента чего стоит. Даже в двадцать первом веке такое построить почти