Вторая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев

её дальнейшему продвижению. Ни один полководец в здравом уме не полезет в эти бескрайние топи. Поэтому у Ганнибала нет иного пути, как на Аримин. А раз так, то решающие события разыграются именно там, и поэтому надо быть готовыми в любой момент выступить на помощь легионам Гнея Сервилия. Трибуны и легаты согласились с мнением командующего.* * *

Потерпев фиаско при переходе через Апеннины, Ганнибал не опустил руки, а стал искать выход из создавшегося положения. Полководец лично расспрашивал местных жителей, хорошо знавших дороги через горы и долины региона, выясняя, каким путем можно попасть в Центральную Италию. Информация, полученная Ганнибалом, была неутешительной, поскольку практически все пути в Этрурию были очень длинными и проходили по территориям, где римляне могли легко перехватить карфагенскую армию. А как раз этого командующий и хотел избежать.

Но была одна дорога, по которой можно было обойти римские армии, та самая, через долину реки Арно, по заболоченной местности. Она была значительно короче, но трудности, которые предстояло преодолеть карфагенянам на этом пути, были колоссальные. Даже старожилы не могли вспомнить, чтобы во время разлива Арно войска проходили по этой долине, превращавшейся в непроходимое болото. Но если бы Ганнибалу удался этот маневр, то получаемые стратегические преимущества с лихвой компенсировали все потери, поскольку пунийцы оказывались в тылу у римских армий и получали шанс разбить их поодиночке. Полководец пребывал в твердой уверенности, что римляне не уделят должного внимания этому стратегическому направлению, и не ожидал с их стороны никаких активных действий. Взвесив все «за» и «против», Ганнибал решил вести армию через болота, в обход римских позиций.

Из всех историков античности именно Полибий лучше всех понимал Ганнибала не только как полководца, но и как человека. При этом он старался воздерживаться от каких-либо личностных оценок, а просто отдавал должное талантам Ганнибала как военачальника и политика, именно с его именем связывая начало и ход Второй Пунической войны: «…Единственным виновником, душою всего, что претерпевали и испытывали обе стороны, римляне и карфагеняне, я почитаю Ганнибала. И в самом деле, войну в Италии он держал неоспоримо в своих руках, направлял и войну в Иберии через старшего из братьев, Гасдрубала, а впоследствии Магона, тех самых, которые умертвили обоих военачальников римских в Иберии. Он же направлял и Мидийскую войну вначале через Гиппократа, потом через ливийца Миттона. Действовал он также в Элладе и Иллирии, и тут наводя страх на римлян и озабочивая их своим союзом с Филиппом. Столь велика и изумительна сила одного человека, одного ума, если он надлежаще подготовлен согласно природным свойствам к какой бы то ни было деятельности, посильной человеку» (Polyb. IX, 22).

В этом свете очень любопытным представляется наблюдение историка о том, почему карфагенский командующий повел армию через долину реки Арно: «Всегда по природе склонный к такого рода предприятиям, он избрал этот последний путь» (III, 78). Соответственно, не вызывает удивления ни переход через Альпы, ни неудачный рейд через Апеннины. Складывается впечатление, что Ганнибал сражался не только с врагами на поле боя, но и воевал с силами природы, с удовольствием принимая все вызовы. Так было и на этот раз. Когда в армии узнали о предстоящем походе, то в войсках распространилась паника, солдаты говорили о том, что при переходе многие из них утонут в ямах и погибнут в трясинах. Однако Ганнибал авторитетно заявил, что от сведущих людей узнал о том, что путь через болота хоть и труден, но не настолько вязок, чтобы представлять угрозу для жизни людей.

Со стороны карфагенского полководца этот рейд был чистой воды авантюрой, и он сам это прекрасно понимал. Об этом свидетельствует тот факт, что Ганнибал совершенно не озаботился запастись продовольствием: «О запасах на будущее он нисколько не заботился, рассуждая так, что по достижении неприятельской страны ему в случае поражения припасы будут вовсе не нужны, в случае же победы в продовольствии не будет недостатка» (Polyb. III, 79). Получается, что командующий сам не знал, чем для него закончится этот поход. Образ полководца без страха и упрека, который всё знает наперед и предугадывает любые планы врагов, померк, а вместо него появился человек, со своими сомнениями и ошибками. Но если обратиться к истории, мы увидим, что не один Ганнибал страдал подобным авантюризмом, достаточно вспомнить знаменитый рейд Александра Македонского через пустыню Гедросии. Легендарный завоеватель не до конца продумал возможные последствия этого сомнительного предприятия, не озаботился проблемами снабжения армии, что в итоге и привело к колоссальным потерям среди личного состава. Ганнибал был не первым и далеко не последним полководцем, чьи войска понесли огромные потери от природных стихий.

Тем не менее предстоящий переход через болота карфагенский командующий планировал тщательно. Впереди должны были идти самые лучшие части пунийской армии, включая ливийцев и испанцев. За ними следовал обоз, поскольку полководец хотел, чтобы в начале похода эти отборные бойцы ни в чем не нуждались. Следом шли галлы, а замыкала колонну конница под командованием брата Ганнибала, Магона. В таком построении войск был свой резон. Во-первых, элитные отряды карфагенской армии шли по грязи, когда она ещё не была растоптана тысячами ног и изрыта колесами обозных телег. Только после их прохода дорога превратилась в вязкую кашу, где вязли люди и животные. Во-вторых, помещая галлов в середину строя, полководец на корню пресекал их возможные попытки к дезертирству. Впереди отборная пехота, с тыла – кавалерия Магона, справа и слева на несколько дней пути раскинулись болота. Некуда бежать кельтам, можно только идти вперед. Но и этот путь был неимоверно труден, поскольку после прохода передовых частей дорога превратилась в жуткое месиво из воды и грязи. Именно галлам досталась самая трудная часть пути, но, если называть вещи своими именами, они были для карфагенского полководца пушечным мясом, и не более. Насколько Ганнибал берег свои африканские и иберийские контингенты, настолько наплевательски относился к союзникам-кельтам. Эта тенденция прослеживается на протяжении всей Итальянской кампании.

Карфагенская армия начала переход через долину реки Арно. Продолжался он четыре дня и три ночи, сопровождаясь тяжелейшими потерями среди личного состава. Пало огромное количество вьючных животных, а многие лошади в кавалерии потеряли копыта от бесконечного и непрерывного движения по размокшей и раскисшей грязи. Больше всего солдаты страдали от бессонницы, поскольку нигде не было сухого места, чтобы сделать остановку, развести костер и отдохнуть. Вокруг были только вода и грязь.

Ганнибал, кутаясь в промокший плащ, ехал на последнем уцелевшем слоне, возвышаясь над бредущими по колено в воде пехотинцами, и жестоко страдал от тяжелой глазной болезни. Климат Северной Италии