Урброс-2 - Александр Кронос

веришь? Я и правда собирался валить отсюда. Только не рассчитывал, что всё придётся делать в такой спешке.

Не сказать, что я ему прямо верю. Но услышанное настраивает на осторожный оптимизм. Судя по тому, насколько детально он продумал операцию по ликвидацию Эриона, на это было потрачено немало времени. Конечно, это может быть план, который принадлежит одному из кланов. Либо Рамир делал его, условно говоря, на заказ. Тем не менее, план операции в его голове имеется.

Чуть подумав, подтверждаю согласие и в воздухе сразу же появляется сообщение о том, что теперь Рамир связан со мной присягой.

Вытащив нож, разрезаю верёвки на его конечностях и парень принимается разминать руки. На всякий случай предупреждаю.

— Если мне хотя бы покажется, что ты решил меня кинуть, получишь пулю. Надеюсь, это понятно?

Тот сразу же кивает, а я выбираюсь из углубления в земле и прохожусь взглядом по окрестностям.

— Ждём Толба и сразу отправляемся в Город.

Убедившись, что все слышали негромко отданную команду, усаживаюсь на землю. В теории, мой собственный план действий выглядит относительно неплохо. Зайти в Город, навести контакт с Лешим, обсудить подробности его предложения по поводу Библиотекаря. Заодно оценить ситуацию в центре поселения и количество охраны, которое там имеется. Прикинуть наши возможности в плане прорыва.

После чего отработать задачу по Библиотекарю, разжиться всем необходимым снаряжением и снова двинуть через Пустошь, вернувшись к местам, где мы оказались изначально.

Ну а дальше — добраться до той самой Пещеры и ликвидировать Эриона.

Впрочем, перед этим стоит сделать кое-что ещё. Бросаю взгляд на пленного, который расположился около соседнего дерева, порой настороженно поглядывая на меня и уточняю.

— Как в Городе посмотрят на сдачу сердец убитых людей?

Момент тот пристально смотрит на меня, а потом неожиданно усмехается.

— Точно, у вас же стёртый в команде. В принципе, нормально посмотрят. Косо, конечно и злобно, но охоты за головами никто открывать не будет. Такое уже не раз бывало раньше, пусть отбраковка каждый раз и злилась.

Звучит, опять же, логично. Раз на территории Города живут стёртые, то понятное дело, они наверняка сдавали головы и сердца убитых отбракованных.

— А почему он свободен? Уже всё сказал? Толбу можно его убить?

Глянув на зеленокожего, который незаметно подкрался со стороны леса и теперь стоит в нескольких метрах от меня, пялясь на пленного, отрицательно качаю головой.

— Пока он не пытается прикончить кого-то из нас, убивать Рамира нельзя.

Вижу, как гоблин озадаченно хмурится. Чешет стволом пистолета щёку.

— Но он же враг. Толб может не шуметь. Р-раз и перехватит глотку. Враги должны быть мертвы!

Снова качнув головой, отвечаю.

— Враг, этот тот с кем у тебя абсолютно нерешаемые разногласия. Когда это что-то личное. А лучники были обычными противниками, не врагами.

Ушастый на момент задумывается.

— Личное? А это как? Если он украл кусок мяса, который Толб собирался съесть?

Сразу же переводит взгляд на пленного.

— Эй, отбраковка. Хочешь украсть кусок моего мяса? Или консервы? У Толба много чего есть. Толб богат!

Рамир с лёгкой опаской рассматривает карлика, я а отдаю новый приказ.

— Выдвигаемся. Рамир впереди. Между мной и разведкой. Если дело дойдёт до стрельбы, первым делом валим его.

Зеленокожий такому раскладу не слишком рад — по лицу видно, что ему отчаянно хочется прикончить пленника на месте. Но у гоблина хватает мозгов не оспаривать приказ.

Спустя пятнадцать секунд выдвигаемся. А когда оказываемся около землянок, снова вижу группу из трёх фигур, что шагает нам навстречу. Только вот лицо Кроффа теперь выглядит куда более злым.

Останавливаемся метрах в трёх друг от друга и глава пограничного патруля, с нажимом интересуются.

— Откуда у вас вся эта добыча? Да-да, Кельт. Всё, что прямо сейчас есть в этих сумках. И второй вопрос — какого хера с вами делает огненный?

Я было открываю рот, чтобы озвучить ответ и всё объяснить, но тут за спиной пограничников появляется ещё одно действующее лицо. Женщина лет тридцати, которая шагает в нашу сторону. И всё бы ничего, но она полностью экипирована — от шлема и бронежилета до тактических ботинок. Руки сжимают лёгкий пулемёт, а над головой летит небольшой дрон.

Последний внезапно ускоряется и промчав оставшееся расстояние, зависает над нашими головами. Мгновение и доносится звук его динамика.

— Оставайтесь на своих местах, ублюдки. Кто дёрнется, набью свинцом. Крофф, тебя это, если что, тоже касается.

Глава XV

Удобнее перехватываю автомат, но предпринимать каких-то действий пока не спешу. Во-первых, мы в черте этого самого «Города» и насколько я понимаю местные законы, она не может просто так взять и всех нас перебить. А во-вторых, если девушке вдруг этого захочется, то расклад однозначно будет в её пользу. Ствол лёгкого пулемёта смотрит прямо в нашу сторону. Всё, что требуется — вжать спусковой крючок и залить всю нашу группу свинцом.

— Какого хера, Эмми? У тебя совсем крышу сорвало?

Крофф пусть и разворачивается к ней, но двигаться старается максимально осторожно, не давая фурии повода открыть огонь. Сама она останавливается в десятке метров от нас и в воздухе снова слышится звенящий голос.

— Чем ты думал, ублюдок? А? Почему не сказал мне о сучьем ребёнке? Что у тебя вообще в голове? Так сложно было предохраняться? Не хватало денег, могли бы попросить! Гордые идиоты!

А вот это уже становится интересным. Пусть и не до конца понятным. Кто она ему? Почему переживает из-за младенца? Речь ведь явно о Рамире — по его лицу понятно, что парень прекрасно понимает, что она имеет в виду.

Ожидаю, что тот сейчас испугается, но вместо этого бывший пленный делает шаг вперёд, начиная с неподдельной яростью отвечать.

— Ты себя-то вспомни, сука. Как ты себя вела, когда мы сошлись? Какими словами называла Таффу? Что именно говорила? Ты действительно думала, что после такого я расскажу тебе про беременность? Да ты даже сейчас примчалась сюда и орёшь перед всеми, абсолютно не думая о последствиях!

На лице Кроффа появляется озадаченное выражение и он начинает осторожно отступать в сторону. Убирается с линии огня, сволочь. Чтобы его не зацепило, если эта валькирия решит израсходовать десяток патронов и набить парня свинцом.

Сама она продвигается ещё на пару метров вперёд.

— Какой же ты конченый идиот, Рами. Я поэтому и была против, что ты вечно витаешь в облаках и даже не пытаешься наладить реальную жизнь. Вот скажи мне, кусок тупого мяса, стала бы я кричать про будущего ребёнка, не будь все и так в курсе.

А вот теперь на нашего нового союзника, буквально больно смотреть. Лицо сереет, глаза расширяются, пальцы рук начинают мелко подрагивать.

— Они… Как? Кто? Что теперь делать?

Девушка молчит. А сбоку внезапно слышится задумчивый голос зеленокожего.

— Толб жрал людей. Срезал нежные жопы, жарил и жрал. Но Толб никогда бы не стал есть детёныша. Так нельзя.

Неожиданно прозвучавшая реплика заставляет всех повернуться к карлику, который кажется смущается от такого пристального внимания. А из под тактического шлема снова доносится голос девушки.

— Будь у вас дети, стёртый, ты бы ещё как их жрал. Вернее, резал бы им глотки, чтобы обогатиться и получить бонусы.

Гоблин с яростью машет головой, из-за чего длинные уши разлетаются в воздухе.

— Толб бы не стал! Нет!

Слышу, как местная, которую назвали Эммой, насмешливо хмыкает.

— Тогда ты был бы, как этот придурок. Сам глотки не режет, но вовсю пользуется плодами системы. Зато тешит себя мыслью, что он не такой, как все. Идиот!

Рамир, что стоит сейчас в метре от меня, наконец выходит из состояния ступора и прочистив горло, формулирует вопрос.

— Что с ней сделали?

Вижу, как командир пограничников отступает ещё на шаг в сторону. А Эмма, чуть убавив ярости в голосе, отвечает.

— Пока ничего. Выставили официальное требование — в течение четырёх суток уплатить пошлину. Если её не будет, заберут к остальным.

Ситуация вроде бы чуть проясняется, но до конца я её всё равно не понимаю. При чём тут пошлина? Как они связаны между собой? Что вообще происходит?

Секунду помолчав, девушка продолжает.

— Ты мог сказать мне. Взять деньги и спокойно оплатить этот сучий взнос! А теперь…

Не договаривает, тогда