Пленница - Татьяна Витальевна Устинова

я смотрела в невероятные глаза моего любовника, я не могла. Мне действительно было стыдно, что, узнав об очередной Наташкиной авантюре, я не кинулась собирать информацию о стране, в которую она летит по подозрительно дешевой путевке, а позволила своим положительным эмоциям, связанным с поездкой в Калининград, заглушить тревожные колокольчики в сознании.

— Миша, давай для того чтобы сэкономить время, твое и мое, потому что мне нужно собираться и вылетать из Калининграда, чтобы успеть на рейс в Манзанию, а тебе собираться на службу в храм, я сразу соглашусь, что мы с моей сестрой феерические идиотки. Только это ничего не изменит. Расскажи все, что мне может помочь.

Он вздохнул и принялся рассказывать. Оказывается, несколько дней назад в стране произошел очередной переворот, который привел к власти новое революционное правительство. Первым делом оно отменило въездные визы, выданные старым правительством, в том числе и туристические. Из сказанного вытекало, что моя сестрица находилась в Манзании незаконно.

Во-вторых, новая власть крайне негативно относилась к любым иностранным валютам, а потому запрет на ввоз в страну денег других государств из формального становился вполне себе действующим. Российские карты «Мир» в Манзании пока работали, однако в любой момент их могли легко отключить.

— И что делать? — спросила я, совершенно сбитая с толку. — С какими деньгами лететь? Понятно, что местную валюту я за оставшееся до вылета время ни за что не найду. Кстати, как она там у них называется.

— Мана, — сообщил Мишка. — Лена, ну, ты же взрослый человек, а не маленькая девочка. В любой стране мира ходовой валютой для решения любых проблем являются доллары, поэтому везти нужно их, в мелких купюрах, потому что страна очень бедная и десять долларов для них — гигантские деньги. Но прятать нужно хорошо, ни в коем случае не показывать и не декларировать, менять только на черном рынке.

— И где я в чужой стране найду этот черный рынок? — спросила я.

— Я дам тебе координаты одного человека. Это старый еврей, приехавший в Манзанию из Голландии лет сорок назад. Ему сейчас уже хорошо за семьдесят. Он был женат на манзанийке, которая родила ему троих детей. Те уже давно выросли и уехали в Европу, жену он похоронил, но сам остался в Африке, уверяя, что ему там климат подходит. Это удивительно ушлый человек, который помогает всем приезжим белым, как говорится, «решать вопросы». У него, кстати, юридическое образование, так что в плане местных правовых норм он вполне сможет тебе помочь. И с валютчиками сведет, и безопасный отель найдет. Сейчас договорим, и я пришлю тебе номер его телефона, а пока ты будешь лететь, предупрежу, чтобы он тебя встретил в аэропорту и сопроводил. Его услуги будут стоить две тысячи долларов. Можно в крупных купюрах. Посильно?

Я уже давно включила громкую связь, чтобы Виталий тоже был в курсе происходящего, и, услышав вопрос, посмотрела на него. Миронов кивнул.

— Да.

— На жизнь (отель и пропитание) тебе пятисот долларов хватит за глаза. Там все очень дешево, а вот сколько будет стоить вытянуть твою сестру из неприятностей, я понятия не имею. Это зависит от того, как сильно она влипла и насколько местные боятся ужесточающейся антикоррупционной борьбы. Как правило, каждое новое правительство начинает ее во здравие, а спустя какое-то время заканчивает за упокой, потому что жить всем хочется. Думаю, что в две — две с половиной тыщи баксов уложишься.

Наткина «дармовая» поездка выливалась во вполне себе круглую сумму. Я четко осознавала, что, если бы не Виталий, вряд ли была бы в состоянии себе ее позволить, не влезая при этом в долги. Вот уж воистину, не гонялся бы ты поп за дешевизной.

— Что мне еще надо знать? — спросила она Забегалова. — Ты мне поможешь какими-нибудь связями в посольстве?

— В Манзании нет российского посольства, — ответил он, вздохнув. — И это еще одна причина, по которой туристам там совершенно нечего делать. Консул работает из соседней Эритреи. Разумеется, я туда позвоню и попрошу тебе помочь, оставлю твои координаты. Только ты, во-первых, положи довольно много денег на телефон, а во-вторых, сразу, как только сможешь, купи местную симку и с нее через WhatsApp сообщи мне твой манзанийский номер, чтобы я мог им дать его для связи. Учти, что завтра и послезавтра в России выходные дни, и в консульствах тоже, а у меня есть только служебные телефоны, так что связаться с консулом я смогу, скорее всего, только девятого числа.

— Не страшно. Я только прилечу туда седьмого ближе к ночи, так что один день как-нибудь продержусь с помощью твоего голландца. Как его, кстати, зовут?

— Самуэль Ван ден Берг. Если ты ему понравишься, то он разрешит называть себя просто Сэм. Лови номер.

Я поблагодарила Мишку и распрощалась. Через секунду телефон звякнул, принеся номер телефона Самуэля Ван ден Берга. Что ж, уже немало. Следующий звонок нужно было сделать на работу. Я понятия не имела, сколько времени мне придется провести в Манзании, в то время как девятого января начинался рабочий год. Несмотря на поздний час, я набрала номер своего непосредственного начальника, председателя Таганского суда Анатолия Эммануиловича Плевакина, который все годы нашей совместной работы был мне не столько начальником, сколько наставником.

Выслушав мою сбивчивую от волнения речь, он все сразу понял правильно.

— Лена, езжай спокойно, — сказал Плевакин, откашлявшись. — Пусть Дмитрий, твой помощник, в понедельник напишет за тебя заявление на отпуск, пока на две недели. Думаю, что с твоим опытом за это время ты справишься. Если нет, оформим второй отпуск, уже за свой счет.

— У меня дела назначены, Анатолий Эммануилович, — покаянно созналась я. — Я же не собиралась ни в какой отпуск.

— За дела не переживай, на других судей раскидаем. В конце концов, ты могла не в Манзанию свою улететь, а гриппом заболеть и все равно на работу не выйти. Вон в этом году какой грипп жестокий по Москве ходит. Почитай, на две недели люди из рабочего процесса и вылетают. Так что не бери ты в голову, Кузнецова, решай свои проблемы.

— Это не мои проблемы, — возмутилась я.

— Да понятно, что не твои. У такой правильной зануды, как ты, не может быть проблем, зато твоя сестра отдувается за вас двоих. Скажи мне, сколько раз в год она устраивает тебе приключения, которых в твоей жизни без нее точно бы не было? Два? Три? Лена, ты еще не устала? А она? Ей не хочется, наконец, стать взрослой? Я уж, признаться, думал,