Владимир Святой - Алексей Карпов

Блуд искал удобный случай убить князя. Но сделать это в самом Киеве было затруднительно. Ярополк оставался законным киевским князем. Его постоянно окружала дружина, в большинстве своем лично преданная ему. И Блуд сумел добиться того, что Ярополк покинул Киев. По рассказу «Повести временных лет», воевода проявил завидную изворотливость и по существу открыл князю измену, заговор, во главе которого стоял сам. «Кияне ссылаются с Владимиром, — убеждал Блуд вконец растерявшегося князя. — Велят ему: “Приступай к городу, предадим тебе Ярополка”». И Ярополк поверил. Может быть, он и вправду знал что-то о тайных переговорах, только не знал, кто же на самом деле предал его. А может быть, другая сторона происходящего открылась ему благодаря словам Блуда. Владимир открыто заявлял, что борется не с киевлянами, но с Ярополком — братоубийцей и законопреступником. («Не я начал войну, но он. Я же, убоявшись его, выступил против», — говорил он, обращаясь к Блуду, а значит, и к киевлянам.) И эта его ложь (впрочем, в том-то и дело, что не вполне ложь) не пропадала даром, сказывалась на настроениях киевлян. Продолжение осады, неизбежным следствием которой должен был стать голод, грозило возмущением людей против Ярополка. Биться и умирать за него они уже не хотели. Мы знаем, что в критические минуты вече могло взять на себя власть в городе и объявить князю, намеревается ли город и дальше поддерживать его. Так что, наверное, не один лишь обман Блуда подталкивал Ярополка к бегству. Да и не все получилось так, как хотел Блуд. Во всяком случае, в руки Владимира Ярополк тогда не попал.

Он бежал в город Родню (или Родень), старую славянскую крепость в устье реки Рось, правого притока Днепра. Бросил Киев, бросил беременную жену. Дружина (и, конечно, неотступный Блуд) последовала за ним.

Выбор Родни как укрытия кажется необъяснимым. Само название этого города — происходящее от имени славянского божества Рода — свидетельствует о том, что здесь был старый языческий культовый центр Полянской земли. Что же мог искать здесь Ярополк, чьи симпатии к христианству известны? Или он поспешил поменять свои взгляды и поискать защиты и покровительства у языческих богов? Это, конечно, можно было сделать и в Киеве. Вероятно, Ярополк оказался в Родне случайно, внезапно застигнутый на пути своими преследователями. В таком случае, куда намеревался бежать несчастный князь? За Родней простирались уже чужие земли — ниже по Днепру, за порогами, начиналась страна печенегов. Может быть, он спешил укрыться у греков, договор с которыми заключил несколько лет назад? Не думаю. Более вероятным кажется мне другое предположение. Киевский князь направлялся к печенегам, с которыми также был связан договором. О том, что такая вероятность существовала, свидетельствует «Повесть временных лет». В конце родненской осады Варяжко прямо призывал Ярополка: «Беги, княже, в Печенежскую землю. Приведешь воев оттуда». Но достичь Печенегии Ярополку было не суждено.

Иаков мних называет точную дату вокняжения Владимира в Киеве — 11 июня 978 года. Оставшиеся без Ярополка киевляне сами отворили город и встретили Владимира как своего князя, с поклоном. Исполнилась его мечта. Владимир сел на столе своего отца и деда. Но война еще не была завершена.

Владимир осадил Родню. Он подошел к городу со всем своим войском, подавляя волю к сопротивлению немногочисленных защитников Ярополка. Через некоторое время в городе начался жестокий голод. Это не означает, что осада слишком затянулась. Просто Родня, в отличие от Киева, не была подготовлена к длительной войне; запасов, достаточных для князя и его дружины, в городе не хватило. О событиях в Родне рассказывает поговорка, известная на Руси и позднее: «Есть притча и до сего дня, — свидетельствует летописец XI века, — “беда аки в Родне”». Впрочем, вероятно, это лишь часть «притчи», не раскрывающая ее подлинный смысл. «Беда аки в Родне: брат брата убил», — наверное, так точнее звучала пословица, обыгрывая название города, в котором произошла трагедия («Родня» — это ведь еще и «родня»).

О том, как завершилась война между братьями, «Повесть временных лет» рассказывает так: «Сказал Блуд Ярополку: “Видишь, сколько воинов у брата твоего? Нам не перебороть их. Заключай мир с братом своим”. Говорил же так Блуд, обманывая князя. И согласился с ним Ярополк: “Так будет”. И послал Блуд к Владимиру: “Сбылась-де мечта твоя. Веду к тебе Ярополка. Приготовься убить его”».

Вновь летописец винит во всем Блуда, приписывая именно ему совет убить Ярополка. Но решение о судьбе брата должен был принимать сам Владимир. И здесь ни Добрыня, ни тем более Блуд не были указчиками ему.

И Владимир решился. Услыхав слова Блуда, Владимир собрал в Киеве, в своем дворце, ближнюю дружину. Сюда же было велено прийти Ярополку. Участь его была уже решена.

Наверное, Владимир дал через Блуда какие-то гарантии своему брату. Это было в порядке вещей. Иначе князь не пришел бы к нему. И Блуд вновь обращается к Ярополку: «Пойди к брату своему и скажи ему: “Что ты ни дашь мне, все я приму”». Ярополка пытается спасти Варяжко: «Не ходи, княже! — умоляет он. — Убьют тебя. Беги к печенегам, приведешь воинов их». Но не послушался его Ярополк.

Сопровождаемый своей дружиной, он возвратился из Родни в Киев. И вот теремной двор его отца и еще совсем недавно его собственный. Мощные каменные стены внизу (верхняя часть дворца была деревянной), богатое убранство… Как недавно он покинул его. Сюда желал он ввести Рогнеду. Здесь принимал иноземных послов, отсюда диктовал свою волю подданным, вел переговоры с самим Владимиром. Сколь внезапно изменилось все. И теперь Ярополк явился пленником, послушным воле брата и ждущим его приговора о дальнейшей своей судьбе. Догадывался ли он, что его ждет? Этого мы не знаем. Но если слово, обещавшее жизнь, было Владимиром произнесено, то Ярополк, конечно, надеялся на него.

И вот — развязка. Когда Ярополк вступил в двери, ведущие в покои Владимира, двое варягов, стоявших в дверях, подняли его «под пазуху» на мечи. Блуд же, неотступно следовавший за князем, проворно затворил двери, не дав ворваться внутрь людям Ярополка. Так погиб Ярополк. Владимир, наверное, увидел уже бездыханное тело. Все кончилось без его личного участия. Его руки не обагрились кровью.

Большинство дружинников Ярополка безропотно перешли на сторону Владимира. Смерть князя освобождала их от каких-либо обязательств. Варяжке же удалось бежать из Киева к печенегам, к которым он безуспешно звал Ярополка. «И много воевал с Владимиром, водя печенегов», — прибавляет летопись. Лишь впоследствии с немалым трудом сумел Владимир привлечь его на свою сторону.

Можно много рассуждать о любви к Отечеству, о преданности родной земле героев нашего повествования. Но нет, в X веке служили не Родине, но князю. Ни Владимир, ни писавшие позднее летописцы не обвинили Варяжко в предательстве, когда он обратился за помощью к злейшим врагам Руси. Напротив, Варяжко остался в русской летописи примером беззаветной преданности своему князю, образцом для подражания, а не для осуждения.

Как сложилась судьба изменника Блуда, мы достоверно не знаем. Согласно новгородской летописной традиции, Блуд был «дядькой» и воеводой у князя Ярослава Новгородского. Он, в частности, возглавлял его войска в несчастливой для Ярослава битве с польским князем Болеславом Великим на Буге в 1018 году и стал главным виновником поражения. «И убили тут Блуда воеводу», — читаем, например, в Софийской Первой летописи.