Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова - Валерий Самойлов

Бизнесменов, под улюлюкивание соседей, уставших от капитанских проделок, стали выводить из автобуса.

– Собственно, в чем дело? – попытался разобраться на месте пан капитан, вступая в полемику с двумя таможенниками ростом этак под два метра каждый.

– Прошу пана пройти на досмотр! – вежливо и чисто по-русски произнес один из таможенников с гладко выбритым черепом. Потом Одинцов выяснил у своих, что это был гроза контрабандистов по кличке «Фантомас». Его боялись все – и русские и поляки. У наших же «контрабандистов» ничего запретного не было, поэтому капраз спокойно отреагировал на предложение таможенников выйти из автобуса:

– Пойдем Ваня – нам бояться нечего!

– Я не согласен в принципе, капраз, какого хрена.

Начался досмотр. Таможенники долго обыскивали большой дипломат Одинцова, простукивая и взвешивая его, пока не убедились в отсутствии компромата. Затем принялись за самого Одинцова, оставляя Гурова на закуску.

– У меня нет ничего, о чем я должен был бы заявить, – спокойно сказал Одинцов.

– А сколько у пана валюты? – спросил Фантомас.

– Нет валюты, мелкие злоты! – Одинцов предъявил свой кошелек, в котором особо-то и нечем было поживиться, попади он в руки карманников.

– Выверните карманы! – последовала следующая команда.

Одинцов спокойно повиновался, выворачивая и предъявляя каждый карман пиджака и брюк.

– Снимите ботинки!

– А это ещё зачем? – не удержался поинтересоваться Гуров, наблюдая, как тот стал спокойно расшнуровывать свои ботинки.

– До вас очередь ещё дойдет! – прозвучало вместо ответа пану капитану.

– Очередь, очередь, – буркнул Гуров. – Вот если автобус уйдет – то будет действительно очередь из моих жалоб.

– Чем собственно пан не доволен? – резко двинулся в сторону Гурова «Фантомас», видимо разочарованный отсутствием какого бы то ни было компромата. – Ну-ка Янек, бросай того пана.

– Пан может быть свободен! – отозвался Янек, давая возможность Одинцову уйти.

– Нет! Оставайся здесь! – в буквальном смысле приказал Одинцову Гуров. – Будешь за свидетеля, если что!

– Выверните карманы, пан! – ледяным голосом попросил «Фантомас» Гурова.

– Я капитан дальнего плавания Иван Гуров! Ещё ни в одной стране мира капитан дальнего плавания Гуров не выворачивал карманов таможенникам. Достаточно было моего капитанского слова!

Далее он медленно произнес:

– У меня нет ничего запретного!

Таможенники опешили. Такое было с ними впервые. Тем более с «Фантомасом». Он рвал и метал, чтобы выслужиться перед начальством и у него это получалось – значительная часть раскрываемости преступлений была в его сменах. Ну и что такого, что над ним посмеиваются за его лысоватость, а контрабандисты придумали кликуху «Фантомас». «Да, я Фантомас! Ха-ха-ха!» – так, он обычно отшучивался, перед своими коллегами, и всем было весело. Всем, кроме настоящих контрабандистов. Он впился глазами в Гурова и впервые не знал, как поступить. Наконец заговорил Янек:

– Пан Гуров, никто не посягает на вашу капитанскую честь, но по процедуре таможенного досмотра, вы, как и любой другой гражданин, обязаны предъявить всё, что мы запросим.

Это было сказано настолько вежливо и грамотно, что даже Одинцов, удивленный не менее польских таможенников, очередной выходкой капитана заметил:

– Иван Иваныч! Да покажи им содержимое карманов, раз положено.

– На положено – наложено! – метнул Гуров, выводя всех из нормального состояния. А далее произошло то, чего не ожидал ни Одинцов, ни таможенники.

– Мне срочно нужен телефон! – заявил Гуров и стал рыться у себя в записной книжке. – Я позвоню пану Лешеку! Он разом наведет здесь порядок. Хватают, понимаешь, добропорядочных граждан без разбора.

– Какому Лешеку, ты собрался звонить? – не понимая о ком речь спросил Одинцов.

– Вот они, – Гуров указал на таможенников, – знают, как зовут их президента.

Гуров нервно заходил по комнате разыскивая в записной книжке какой-то номер телефона. Его руки дрожали, поэтому он якобы никак не мог отыскать нужную страницу. Напряжение нарастало. Наконец, «Фантомас», предчувствуя какие-то неприятности лично для него, не выдержал и заискивающе спросил у Гурова:

– Что пан лично знает нашего президента Леха Валенсу?

– Ещё бы не знать? – вопросом на вопрос ответил Гуров. – Ваш президент работал электриком на моем пароходе, когда я ремонтировал его на Гданьском судоремонтном заводе «Сточня». Мы с ним часто толковали за рюмкой чая о свободе и независимости Польши. И вот результат: Польша свободна, а его главного наставника заставляют выворачивать карманы на польской границе! Дожились! Так, где у вас телефон?

Всё было настолько правдоподобно, что таможенники поверили. А сам Гуров так вошел в роль освободителя Польши от диктатуры пролетариата, что ему уже начинал верить и Одинцов. Он даже подыграл пану капитану добавив от себя:

– Сами подумайте? Стали бы мы в разгар дефицита возвращаться из Польши с пустым дипломатом?

– Не стоит так расстраиваться, Панове, сейчас всё уладим, – пролепетал совсем уж расстроившийся «Фантомас», у которого рушилась на корню вся операция по разоблачению валютчиков. В его лысой голове был полный сумбур: так, наводки на них не было; обыск первого пана и его дипломата ничего не дал; второй пан знает лично президента страны, значит. нужно срочно сворачивать манатки, а не то ведь уволят без выходного пособия, тем паче, что желающих занять его место хоть отбавляй.

– Янек! Если автобус ушел – быстро его вернуть на досмотр! – вскричал «Фантомас».

– Бегу! – Янек пулей вылетел из досмотровой комнаты и за одну минуту автобус задним ходом вернули на прежнее место. Удивленные пассажиры, все как один, вылупились в сторону задержанных. Первым, с гордо поднятой головой вышагивал Гуров, за ним семенил «Фантомас», неся дипломат задержанных аж до автобуса. Последним, размашистой морской походкой, маршировал капраз – в его голове, в отличие от перепуганного «Фантомаса», бушевал океан размышлений по поводу всего произошедшего. Концерт народного артиста Гурова закончился на мажорной ноте вместе с захлопнувшейся дверью автобуса. “Никто не пострадает” – так обещал сам наставник польского президента. Когда уже подъезжали к Калининграду, Одинцов всё же поинтересовался:

– А что Ваня, ты и в правду знаешь Леха Валенсу?

На что Гуров спокойно заметил:

– Да мало ли польских электриков во время годового капремонта побывало на моей ржавой посудине. Но то, что он электрик с гданьской «Сточни», где зародилась его знаменитая партия «Солидарность» – это факт!

– А его телефон в твоей записной книжке?

– В какой еще книжке? – во весь свой беззубый рот рассмеялся Гуров.