Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле - Кира Рамис

– Не пойду. Выйди один, у меня дитё не кормлено, пыль не вытерта, – запротивилась я, испугавшись. – Теодор, пойми, я никогда не разговаривала с незнакомой толпой народа. Я не знаю, что им сказать. Может, ты сам?

– Ольга, хозяйка здесь ты, а я лишь зверь, фамильяр, магическое существо. Я буду рядом, не переживай.

– Хорошо, идём, ты, если что, мысленно мне подсказывай правильные вопросы, пожалуйста, – несколько раз глубоко вздохнув, сделала шаг к дверям.

Возле крыльца толпился народ, человек тридцать, не меньше.

– Барыня… Хозяйка… Госпожа… вышли… – послышался шёпот.

– Добрый день, рада, что вы откликнулись и пришли, – улыбаясь, произнесла я. На самом деле, я никого не звала и не собиралась с дороги вести беседы или отвечать на вопросы, но ключница расстаралась, привела не только дочек, но и всех крестьян, что когда-то зависели от воли барина.

– Что ж вы нас бросили, хозяйка? – пауза затянулась, и крестьяне решили сами узнать, что произошло.

– Скажите, а где управляющий имением? – я лихорадочно вспоминала всё, что могло быть в этом мире, так похожем на мой.

– Ах, матушка, так его же давно нет, – ко мне подбежал тощий мужчина в чёрном одеянии, голову которого украшал чёрный колпак, сдвинутый набок. Из-под головного убора выбивались жиденькие волосы. Лицо украшал большой прямой нос, усики а-ля «щётка» и жиденькая борода в три волосины. Перед тем, как поздороваться, посмотрела на его грудь: церковных атрибутов не было. Почему-то я подумала, что он служащий культа, из-за часовни, мимо которой недавно проезжали. Интересно, а у магиков какая вера?

– Вы кто? Представьтесь. И куда делся управляющий? Почему не писали письма? Добрый день, – сумбурно начала я.

– Так Прокоп я. В здешней часовне служка, магический источник, барыня, охраняю, с вашего позволения и приказа начальства свыше. Живота своего не жалею, недоедаю, недосыпаю, но к источнику никого не пущаю!

Ох, артист — за сердце хватается, ноги трясутся.

– Как прислали меня сюда, горемыку, лет пятнадцать назад, так и живу в комнатке возле источника. Как же я рад, что вы приехали! И постель у меня тёплая зимой будет, и обеды сытные. Раз источник на вашей земле, хозяйка, то и часовню ваши предки построили и поклялись верой и правдой беречь его от лиходеев.

– Госпожа, не слушайте вы его! – донеслось из толпы. – Прокоп на жаловании сидит, свою копейку имеет, а чтобы к источнику допустить магов, сил набраться, так ещё и деньги мимо начальства в карман прибирает.

– Неправда это! – Прокоп подпрыгнул, сорвал с головы шапку и ткнул пальцем в лысину. – Ежели бы я жировал, то и пузо у меня было бы до пола, и волос густой. А я сам к магии не прикладываюсь, силы не пополняю и чужих не пускаю.

– Так ты же простой человек, тебе магия без надобности! – выкрикнул другой голос.

– Как это «простой»?! Где вы служкой видели простого человека?! – громко кричал он.

– Тебя взяли, потому что никто не хотел ехать в такую глушь, на границу с империей Орсо, – толпа уже гудела в несколько десятков голосов.

– Тихо! – пароходной сиреной взвыл Теодор. – Мы не для пустых разговоров собрались. Так что с управляющим случилось? Рассказывайте, но только один человек.

– Много чего произошло, – вперёд вышел невысокий мужчина и поклонился. – Кузьма я, раньше у барина на псарне служил. Сбежал управляющий, прихватив добра немерено.

– Почему сбежал? – продолжил допытывать Тео.

– Очень уж обидел доворовавшийся Герман Витальевич в один момент несколько человек в ближайшем городе. Градоначальника, богатого купца и банкира. У градоначальника попытался невесту увести, соблазняя красивой жизнью в пустой усадьбе. Та, дура, взяла и поверила повесе, пришла к жениху и разорвала помолвку. Борис Павлович мужчина горячий, долго не думая, приказал изловить Германа Витальевича. А тут ещё оказалось, что этот шельмец за несколько месяцев до этого у банкира большую сумму золотом занял, а поздно вечером в кабаке за игорным столом обманом выиграл у уважаемого купца. Судья вошёл в положение расстроенных господ, постановил Германа-то изловить и на суд привести. Тот, узнав, что за ним скоро приедут, собрал вещички и лесом в Орсо ушёл. Отряд в тот же момент снарядили на поимку. Да где его искать? Давно или сгинул, или спокойно живёт в Орсо с оборотницей, – закончил свой рассказ мужчина.

И все присутствующие в один голос подтвердили, что так и было.

– Но почему же вы не обратились к властям, чтобы разыскали хозяйку усадьбы? Если вы крепостные, то хозяева за вас ответственность несут, кормят, одевают, – этот вопрос не давал мне покоя.

Все почему-то молчали.

– Не крепостные мы, – за всех ответила ключница. – В тот день, когда барыня уезжала, матушка ваша, она всем выдала вольные и немного денег на первое время. Осчастливила. Да только деньги кончились, а прав у нас работать на этих землях нет. Поэтому мы вечерами, когда никто не видел, на дальнем поле картошку сажали, за садом ухаживали. Но в какой-то момент приехали градоначальник с судьёй, весь урожай отобрали…

– Тогда ваши мужчины и пошли в разбойники? И моё наследство растащили? – задав вопрос, оглянулась на дом.

– Так и было, хозяйка, – вздохнула она. – Да только не все пошли на большую дорогу. Многие отказались, как мы с мужем.

– Получается, что за ваши действия я ответственности не несу? – выдохнула я, с души прямо камень упал.

– Вы правы, не несёте, – ключница отошла и прижалась к мужниной руке.

– Все в курсе, что сегодня на мою карету напали? Я вижу, несколько человек не побоялись прийти. Подойдите ближе.

– Барыня, помилуй их! – выдохнули женщины в голос. – Не отдавай властям, у нас дети малые!

– Вы с кем-то делились ворованным? Почему столько лет власти закрывают глаза на разбой?

– Так никто не жаловался, – ответил один из вышедших. – Обычно отдавали часть денег за проезд и дальше следовали. Мы не душегубы, даже кареты с телегами не отбирали, часть товара и денег забирали и отпускали. Десятину судье, да градоначальнику отправляли исправно.

– Я поняла. За то, что напали на мою карету, жалобу не подам. Но как только появится хоть один человек, который на вас заявит, сразу же под суд пойдёте! За проступки платить нужно. А пока я хочу знать, кто согласен вернуться на службу.

Все молчали и посматривали на кузнеца.

– Я вернусь в конюхи, – со стороны конюшен подошёл Пафнутий. – Лошади вычищены, корм засыпан, карета под навесом, – отрапортовал он. – Вернусь, барыня, но с одним условием: вы пообещаете, если меня посадят или сошлют в рудники, позаботиться о моей жене и детях и не бросить их на произвол судьбы ни при каких обстоятельствах.

«Пусть магическую клятву даёт, что зла не задумает и ущерба не причинит», – в голове зазвучал голос Тео.

– Пафнутий, я не могу дать такое обещание. Я не знаю, что со мной завтра будет. Но обещаю, что выделю твоей жене приличную сумму золотом и обеспечу работой. Если согласен, то заключим магический договор с клятвой.