Бабье лето - Мария Метлицкая

– У нас по-другому не бывает, – хором ответили близнецы.

И началось. Ирину посадили на стул. Ноги – в таз с теплой водой. Руки – в миску с мыльным раствором. На плечи – пеньюар. Светка, парикмахер, развела краску и начала действовать. Люська села на маленькую табуреточку и тоже принялась за работу. Пока освоили ноги, пора было смывать с головы краску. Светка защелкала ножницами, а Люська занялась руками. Ирина сидела с закрытыми глазами.

– Каким будем крыть? – сурово спросила Люська.

– Что – «крыть»? – не поняла Ирина.

Люська вздохнула и посмотрела на нее как на тяжелобольную.

– Цветом каким? – сказала она и выставила перед Ириной штук десять пузырьков с лаками.

– Вот этим. – Ирина ткнула пальцем в светло-бежевый лак.

– Понятно, – опять вздохнула Люська.

– А ноги?

– Таким же, – ответила Ирина.

– А поярче? – изо всех сил стараясь быть терпеливой, спросила Люська. – Поярче будет сексуальней.

– А кто увидит? – не поняла Ирина. – На дворе же зима.

Теперь вздохнули все – и Светка, и Люська, и Дашка – и обменялись многозначительными взглядами. Ирина смутилась:

– Делайте, что хотите.

Дашка ткнула пальцем в пузырек ярко-бордового цвета. Ирина опять закрыла глаза. Через полчаса Светка выключила фен и сказала:

– Готово.

Свернулась и Люська. Вместе с Дашей они отошли на некоторое расстояние и принялись внимательно разглядывать Ирину. Та не могла оторвать взгляда от своих ступней. На ногтях ровным и блестящим слоем красиво лежал яркий лак. Руки были гладкие, с прекрасным маникюром и волшебно пахли каким-то душистым маслом.

– А к зеркалу можно? – спросила Ирина.

Она вышла в прихожую, подошла к большому настенному зеркалу и замерла, оторопев. Стрижка была великолепной – волосы лежали мягкой волной и были дивного пепельного цвета с жемчужным отливом.

– Это просто чудо какое-то, – тихо сказала она.

– А то! – гордо, будто это ее рук дело, ответила Дашка.

– Волос хороший, – вставила Светка. – Грех за таким волосом не следить.

Потом все вместе пили кофе, болтали, наконец девчонки стали собираться.

– Сколько я им должна? – шепнула Ирина Дашке.

– Разберемся, – ответила Дашка и пошла провожать близнецов, а вернувшись, внимательно посмотрела на Ирину и очень серьезно сказала: – Значит, так. Это еще полдела. Ну, накрашу я тебя сама, это понятно. А теперь займемся гардеробом. Это будет посложнее.

– Даш, остановись! – взмолилась Ирина. – Ну найду я что-нибудь у себя. Подберу.

– Ты подберешь! – саркастически протянула Дашка. – Лучшее от китайских дизайнеров с Лужи. И обувь фирмы «Скороход». – Видя растерянность подруги, она мягко добавила: – Доверься мне! Ну, пожалуйста!

– Неправильно это все как-то, – сказала Ирина. – Будто краду чужую жизнь.

– Легче! – призвала Дашка. – Думай о том, что ты идешь на маскарад!

Она распахнула шкаф, и началась феерия. Перемерили штук двадцать кофточек, примерно столько же брюк и платьев. Ирина уже валилась с ног. Сделали перекур. Продолжили. Дашка была неутомима. Наконец остановились на серых шелковых брюках и черном, тоже шелковом, блузоне. Сапоги – черный лак на шпильке. К ним – сумочка, тоже лаковая.

– А теперь – финал, апофеоз! – воскликнула Дашка и накинула на плечи Ирины норковый жакет.

Из зеркала на Ирину смотрела красивая молодая женщина, с прекрасными светлыми ухоженными волосами, тонкой талией и длинными, стройными ногами.

– Ну, это уже слишком, – твердо сказала Ирина и сняла жакет.

– Ну да, – подхватила Дашка. – Ты надень сверху свой корейский пуховик. И прямиком в психушку.

– Почему в психушку? – не поняла Ирина.

– А потому, что столько потрачено сил, фантазии и стараний, а ты, такая гордая, наденешь свой вшивый, потертый куртец, чтобы все насмарку. Очень мудрое решение. Вполне в твоем духе. А обо мне ты подумала? – Дашка даже всхлипнула от досады. – Я ведь так старалась! И кто ты после этого – не сумасшедшая?

– Ну ладно, Даш, извини. – Ирине правда стало неловко. – Ты действительно так старалась!

– И заметь, совершенно искренне! – все еще обиженно сказала Дашка.

– Не сомневаюсь, – ответила Ирина. – Просто такая дорогая вещь. Я буду нервничать – а вдруг сопрут?

– Да сейчас норковая шуба – униформа российских женщин. Кого этим удивишь! Уверяю тебя, что таких будет целый гардероб.

В общем, договорились. Потом решили, что раз ресторан в семь, в пять она придет к Дашке на макияж.

– Да, и еще закажи такси, – вспомнила Дашка. – Ты же босс в большой торговой компании. Тебе, конечно, полагается водитель, но по воскресеньям ты его отпускаешь, потому что ты добрый и лояльный руководитель.

– А чем занимается моя компания? – спросила Ирина.

– А чем занимается твоя компания? Ну, где ты работаешь?

– Поставкой пластмассовых труб для канализаций.

– Да, неэстетично, – вздохнула Дашка. – Но ты, по крайней мере, в этом разбираешься. Вдруг будут какие-то вопросы? Хотя было бы лучше, если бы ты торговала, например, духами.

Ирина пожала плечом и кивнула:

– Или туманами.

– Что? – не поняла Дашка. – Да! И еще, – вспомнила она, – мужей у нас было два: врач и архитектор. Ни один не смог пережить твоего сказочного взлета в карьере. В общем, оказались слабаками. От обоих ты ушла.

Ирина послушно кивнула. Врать так врать!

– Кстати, покажи им фотки твоего загородного дома.

И Дашка вынула из семейного альбома фотографии дома своих родителей.

– Ну уж нет! – закричала Ирина. – Ты требуешь от меня невозможного. Это все выше моих сил. Запалюсь на первых же вопросах.

– Да ладно, брось на всякий случай в сумку. Вдруг пригодится. Хлеба не просят.

Ирина решительно отвела Дашкину руку.

* * *

Вечером Влад купил бутылку пива и пиццу – типичный ужин холостяка. Завалился на диван перед телевизором и решил отключиться от всех проблем. Получалось неважно. В голову лезли одни и те же мысли – как он мог пропустить, не уследить? Как позволил себе ослабить контроль? Да просто расслабиться! Был уверен, что все в порядке. Бизнес поставлен и идет по накатанной. Бухгалтер – свой человек, проверенный жизнью и временем. Директор – тоже не из чужих. Друг, можно сказать, детства. Ну, почти друг. Приятель. Обоим он верил безоговорочно. Как себе. А оказалось – зря. Все воровали. Да мало того, «друг детства» еще и слил информацию конкурентам. Мало было, сволочь. В общем, когда проявились налоговая и аудит, прикрываться было практически нечем. Осталось только объявить себя банкротом.