Игры с богами - Юрий Иванович

Мыслей и предположений у него мелькало много, в том числе и по поводу намёков на «плюсы, которые зачтутся». Да и своего коллегу по хозяйственной части он так до сих пор толком и не раскусил. А раз старикан смело пошёл на доклад, значит, уверен, что прибывший с непонятным делом выскочка может и выжить после гнева властелина. Это уже вызывало живейший интерес. Раскрытие этой тайны пригодится на будущее.

Да и сам факт странных, непонятных отношений между дэмом и простым смертным – тот ещё секрет! Уже сама «десятидневная» награда говорит о многом. И ценность доставленных трофеев явно ни при чём. Не настолько она велика, чтобы до такой степени баловать молодого поощера. Что-то ещё связало здешнее божество с одним из его подданных. Но что именно? В чём кроется несомненная интрига? Может, и в самом деле стоило самому податься в мастерскую дэма и доложить о приходе Поля Труммера?

Вновь уставившись на спокойно стоящего а’перва, Шунт Стерликос подпустил в голос строгости и засыпал парня вопросами. Причём начал спрашивать порой совершенно полярно, из разных сфер бытия и общественных отношений:

– Что ты помнишь о своих родителях?

– Ничего, геер дон.

– А когда купался последний раз в море?

– Около четырёх месяцев назад.

– И где это было?

– Мир под названием Земля. Я туда наведывался вместе…

– Неважно! Свой дом ты уже обустроил?

– Конечно! Хотя и пришлось много повозиться. – Поль попытался пуститься в пространные объяснения. Потому что понял: главный консул действует точно так же, как действовал Сосулька при допросе вражеского информатора. – Особенно много переделок сделал на чердаке…

– А что у тебя с соседями?

– С теми, что по бокам, ещё толком не познакомился, но вроде вполне нормальные, милые люди. А вот смежный с садом участок принадлежит слишком уже вредному старикашке. Скрытный, вредный тип, за потоптанный цветок на клумбе готов человека убить…

– И ты с ним давно общался?

– Не далее как часов десять назад…

Конечно, в определённые моменты можно было бы смолчать. Но и этого материала для опытного следователя хватает, чтобы выяснить, чем допрашиваемый дышит и какие у него проблемы. К счастью Труммера, вернулся управляющий. Кислое выражение у него на лице могло обозначать что угодно. Да и тон, каким он приказал, заставил сердце парня испуганно забиться, ухнув чуть ли не в самые пятки:

– Давай, смертник, двигайся к дэму! Бегом! Нечего задерживать властелина своим черепашьим ходом!

Поль и в самом деле сорвался на бег, поэтому очень поразился, когда обращённый к нему глаз старика подморгнул. Только и мелькнула мысль: «Наверное, показалось…» – а там и помещение открылось взору, в котором его поджидал Бенджамин Надариэль Прогрессор. Стоял он возле стола, уперев обе руки в бока, и довольно неприязненно, как показалось, сверлил прибывшего взглядом. А у того опять промелькнула мысль, но уже иного толка: «Сейчас решится наша с Галлиардой дальнейшая судьба!»

Рассмотрев дэма и замерев на месте, Труммер невольно скользнул взглядом и по столу мастерской. На нём лежало около десятка шкатулок с ценнейшим содержимым, вырванных с боем у драйдов. И тут же до сознания дошло воспоминание о заброшенных на полку в душе двух экземплярах: «Совершенно забыл! Он же меня убьёт, если дознается!..»

Наверняка переживания и волнения отразились и в ауре, и на физиономии, потому что властелин саркастически хмыкнул:

– Да ты никак в чём-то каяться пришёл?

– Никак нет, дэм Прогрессор! – словно в кипящую магму вулкана прыгнул Поль. – Совсем по иному вопросу! Но сейчас вот только что вспомнил, что забыл отдать… точнее, вернуть… Мм! Вернее, когда я переодевался, я их выложил, и со всеми этими хлопотами… Э-э…

Окончательно запутавшись, он вначале замолк. А потом принял единственно верное решение: стал говорить, словно всё происшедшее его не касалось:

– Во время вашего падения в яму порвался ваш рюкзак. Что-то осталось, может, внизу, а пара шкатулок выпала на камни рядом с нами. В спешке я их поднял, забросил за пазуху. Обнаружил дома, когда переодевался и мылся. Дальнейшие обстоятельства вновь отшибли память, и вот вспомнил о шкатулках только сейчас. Прошу простить мою оплошность, доставлю трофеи во время следующей встречи с вами.

И вид, и слова Бенджамина показали, насколько он ошарашен:

– Поразительно! Меня обокрали?! А я об этом ни слухом ни духом?!

– Я не крал… Недоразумение получилось чисто случайно, – промямлил а’перв.

– Хм! – Надариэль нахмурился и вдруг перешёл к уточняющим вопросам: – И ты как засунул шкатулки за пазуху, так и не доставал их оттуда до самой душевой?

– Так точно, ни разу.

– И они тебе не жали, не давили, не мешали?

– Нисколечко! Даже сам удивляюсь…

– Сколько конкретно часов они были при тебе?

– Часов семь, – задумался парень. – Да нет, пожалуй, все восемь.

– А-а, – скривился дэм так, словно надкусил лимон. – Уже неважно…

Деловито прошёлся вокруг стола, поправил несколько шкатулок, две из них полил чем-то густым, не то клеем, не то сиропом. При этом еле слышно бормотал себе под нос частично неразборчивые слова:

– Так всегда… Кто-то кровь проливает… на всё плюёт!.. Оно надо?.. Неблагодарные!.. А ведь… бы выжечь! – затем вернулся на прежнее место и спросил в упор: – По какому конкретному поводу пришёл?

Удивляясь, что он всё ещё дышит, слышит и может говорить, Поль выпалил:

– Дэм Прогрессор! У меня предложение о мести, которое готов осуществить лично. И хоть немедленно отправиться в мир драйдов для уничтожения тех, кто осмелился стрелять по вам!

После чего впервые увидел, как глаза властелина чуть не вывалились из глазниц, став при этом здоровенными и выпуклыми от удивления. То есть лишний раз убедился, что божественным сущностям «ничто человеческое не чуждо!». Бенджамин с полминуты пялился на поощера, а потом резко и громко рассмеялся. Причём хохотал долго, что позволило «просителю» расслабиться и вздохнуть несколько свободнее: «Уже хорошо, что ему весело. Редко кто вообще видит его смеющимся, и рассмешить любого дэма, как поговаривают, настоящий подвиг. Может, и пронесёт?..»

Кажется, не пронесло. Властелин перестал смеяться, и так же резко Труммера сковала некая обжимающая со всех сторон сила. Даже дышать стало трудно. После чего Надариэль приблизился вплотную и медленно, чуть ли не касаясь человека, обошёл его по кругу. То ли готовил к сожжению, то ли просматривал насквозь. А скорее всего, и первое, и второе. А то и третье.

Потом встал напротив и через глаза заглянул в самую душу. И не разжимая плотно сжатых губ, спросил:

– Какова твоя последняя просьба, смертный?