Чудовище - Марси Кейт Коннолли

СЕГОДНЯ ОТЕЦ ОСТАЛСЯ ДОМА ИЗ-ЗА ПРОЛИВНЫХ ДОЖДЕЙ НАЧАВШИХСЯ РАНО УТРОМ. Но я умираю от непреодолимого желания сбежать из-за живой изгороди, в которой меня заперли. Сидя на верхушке башни, я вижу туман окутывающий деревья. Через него проникает солнечный свет, заставляя весь лес пылать яркими красками. Мне ничего не хочется, только читать свои книжки в лучах солнца, в то время как мягкие облака тумана кружатся вокруг моих ног. Но отцу не понравится, если я буду бесцельно бродить вокруг, как и намеревалась. Я лечу на землю, когда в моей голове назревает план. Пиппа кидается к моим ногам, когда я касаюсь земли, и следует за мной к башне. Но в лабораторию Отца она за мной не идет. Она никогда туда не спускается. Это единственное, чему Отцу удалось ее научить. Она сидит на верху лестницы и скулит. Я махаю ей рукой, спускаясь в лабораторию. Отец в углу роется в одном из своих холодных ящиков. Когда он слышит мои шаги, он резко захлопывает его и оборачивается, но я успеваю мельком увидеть содержимое. Оно очень похоже на детскую руку, но этого не может быть.

– Ким, – говорит он, – что привело тебя сюда, дорогая?

Он отходит от холодного ящика, держа в руке ногу козы для курицы, коротая лежит на столе в центре комнаты. Я хмурюсь. Мне должно быть показалось. Он вытирает руку о ближайшую тряпку и ожидающе смотрит на меня.

– Отец, мне хочется на ужин рыбу.

Он фыркает от смеха и возвращается к курице с одной ногой, которую еще нужно прикрепить.

– Сейчас?

– Да, я хочу сама поймать ее. Могу мне пойти на реку?

Он поднимает седую бровь.

– Ким, река находится не близко. И сейчас день. Что если тебя увидит какой-нибудь путешественник?

– Я поступлю, как ты меня учил: ужалю и сбегу.

– И все же я не люблю, когда ты в дневное время находишься вне дома. Ты никогда не знаешь, кто может быть поблизости.

– Пожалуйста?

Я моргаю, меняя цвет глаз на голубой, затем хлопаю ресницами и складываю руки перед собой. Он вздыхает.

– Нет, Кимера. Это очень опасно. Но я предложу тебе компромисс, потому что признаюсь, тоже не отказался бы от рыбы на ужин.

Он берет с полки бутылку и продолжает работать.

– У меня почти закончились некоторые ингредиенты. Сегодня днем мне нужно сходить на рынок, я принесу нам домой отличную рыбу или две.

Я не могу сдержать разочарования.

– Ты не доверяешь мне самой выходить за пределы дома, Отец?

– Тебе я доверяю. Я волнуюсь о других.

Он ставит бутылку на пол и обходит, чтобы обнять меня.

– Когда колдун будет повержен, ты сможешь путешествовать свободней, я обещаю. Хотя тебе все равно придется быть осторожной среди людей.

– Надеюсь, мы скоро его победим, – говорю я, глухо пробормотав в плечо Отца. Он гладит мои крылья.

– Я тоже, дорогая.

С тяжелым сердцем я отлетаю от башни, отпугнув Пиппу от края лестницы.

– Уходи, – говорю я. Она скулит и летит рядом со мной всю дорогу до сада, не смотря на мою команду. Я вздыхаю и чешу ее за ушами. К моему удивлению, она позволяет мне сделать это.

– Держу пари, ты тоже хочешь пойти на реку, да? – спрашиваю я, но она не отвечает. Пока я подрезаю свои розы, в моей голове крутятся странные идеи. Что я видела в лаборатории? Что может Отец хранить там? Постепенно, созревает новый план. Это плохая идея, но такая заманчивая, что я не думаю, что могу отказаться от нее. Я проведу вторую половину дня вне дома, но сначала мне нужно утолить свое любопытство. К тому времени, когда розы обрезаны и политы, отец покидает свою башню, держа плащ в руке.

– Я ненадолго, – говорит он, махая рукой. – Сегодня есть рынок в часе ходьбы отсюда. Я вернусь во время, чтобы приготовить рыбу на ужин.

Я улыбаюсь в ответ, терпеливо ожидая, когда его медово-сладкий запах исчезнет, и я буду уверена, что он далеко в лесу. Я лечу к башне и когда пытаюсь открыть, обнаруживаю, что она заперта. Сначала мне сводит живот; но, конечно же, Отец запер ее. Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь из девочек проснулся и сбежал. Это была бы катастрофа. Я открываю замок когтем и захожу внутрь коридора. Дверь в потайную комнату тоже заперта, и я полагаю по той же причине. Хотя мне приходит в голову, что это странно, что Отцу понадобилось запирать их обе. Вход в потайную комнату едва заметен, если не знать, куда смотреть. Но и ее я также открываю его и направляюсь вниз по прохладным каменным ступенькам. Она выглядит так же как Отец и оставил ее – полки в том же беспорядке, что и обычно, и скелеты гибридов висят там где и должны. Курица, над которой он работал больше не лежит на столе, она должно быть в холодном ящике, ожидает последних ингредиентов, за которыми он отправился. Я пробегаю пальцами по костям ноги одного из низковисящих скелетов. Минотавр, я думаю, с головой быка и большими рогами на черепе. У него не хватает пары пальцев на ногах. Я не могу объяснить, почему, но это заставляет меня содрогнуться. Я не помню, чтобы раньше отсутствовали пальцы, но я наверняка просто не заметила. Я заглядываю в один из холодных ящиков и нахожу наполовину законченную курицу, как и предполагала. Следующий холодный ящик, на который я нацеливаюсь тот, который Отец открыл, когда я удивила его. Я только хочу узнать, что я ошибочно приняла за руку. Но этот холодный ящик мне не открывается не с помощью когтей, ни с помощью огромной силы, которой Отец наделил меня. Дрожь, которую я почувствовала ранее, возвращается ко мне. Заставляя мои руки трястись. Как бы я ни пыталась, у меня не получается их остановить. Отец не хочет, чтобы я заглядывала в этот холодный ящик. Это единственное объяснение. Но почему?

Что бы он мог прятать от меня? Неожиданно, скелеты наверху уже не выглядят так дружелюбно, как я думала. Их открытые рты усмехаются, и они сверлят меня своими пустыми глазами. Сегодня ничего не радо мне здесь. Спотыкаясь, я бегу вверх по лестнице и громко захлопываю дверь башни, закрывая ее на замок, затем в спешке собираю свой плащ и книги. Ничего не отгонит эти страшные мысли лучше, чем пробежка по лесу.

В скором времени я лечу через лес, а клубы белого тумана тянутся за мной. Солнце палит, поглощая мало-помалу туман. Играя с ним, я немного приободрилась и устав я выкладываю свои книжки и читаю. Медленно бредя по направлению к реке.

– Однажды, – говорю я, обходя низкий куст, – жил был мужчина с двумя дочками…

Каково бы это было иметь человеческую сестру? Кого-то с кем можно смеяться и делиться своими секретами. Тупая боль колет меня в груди. Сестры в этой истории почти одного возраста, но с разными темпераментами, хотя они очень добры друг к другу, они бросают все, чтобы спасти друг друга в этом опасном мире.

Но история отвлекает меня ненадолго. Мысли о том, что бы Отец мог прятать в своей лаборатории, мучают меня и преследуют всю дорогу к реке. Потоки воды блестят и пенятся, увлекая последние остатки утреннего тумана. Я резко взлетаю в небо, наслаждаясь потоками воздуха, и осматриваю открытые территории на предмет людей, которые могли бы заметить меня. Единственные, кого я выслеживаю, находятся далеко на востоке на дороге рядом с городом.