Опасный месяц май - Чингиз Абдуллаев

К этому времени Сабир уже успел жениться. Он перебрался в комнату семейного общежития, которую ему предоставил завод имени лейтенанта Шмидта.

Анвер уже понимал всю глубину пропасти между его семьей, живущей в старом доме в Ичери-шехер, и девочкой, приезжающей в университет на служебной черной «Волге» с занавесками. Но лицо Саиды, ее смех, улыбка, предложение встретиться перевешивали все остальные соображения. Поэтому в воскресенье Анвер надел свой единственный приличный костюм и отправился на свидание с девушкой.

Перед тем как встретиться с Саидой, он отправился на знаменитую Кубинку, где из-под полы продавался любой товар. Здесь можно было приобрести кожаный плащ, модные рубашки, джинсы, дорогие часы, иностранные сигареты, шоколад из Швейцарии и Бельгии, даже датский лимонад и американские жвачки. Тут имелось все, что душе угодно, но, конечно же, с солидной переплатой.

Анвер, копивший на новые джинсы, достал сорок рублей и отдал их за французские духи, которые в магазине стоили бы тридцать. Это было еще по-божески. Надбавка в десять рублей оказалась не самой грабительской. На первое свидание с девушкой он принес хороший подарок, который с удовольствием вручил бы ей.

Он появился у киоска за три минуты до назначенного времени и беспокойно озирался по сторонам. Анвер неожиданно понял, что она может и не прийти. Он вспомнил ее машину и подумал, что будет невероятно, если девочка из такой семьи придет на свидание с парнем, которого она видела только два раза в своей жизни. На часах было уже пять минут третьего, но Саида не появлялась. Когда длинная стрелка показала десять минут третьего, он начал сознавать, что она не придет. Пятнадцать минут третьего Анвер твердо решил уходить, уже не надеясь на встречу. Но он все еще стоял у киоска в ожидании чуда, и оно произошло. Было уже два часа семнадцать минут, когда он увидел, как она вышла из перехода и двинулась к газетному киоску. Сердце забилось сильнее, он не мог поверить своим глазам.

Саида была в светлом плаще и в полусапожках. Он – в темной куртке из кожзаменителя и черных брюках. Но им было весело и хорошо. Они спустились вниз, к бульвару, купили мороженое, гуляли по приморскому парку и рассказывали друг другу различные истории о своих студенческих приключениях. Он вспоминал об армейской жизни, но сглаживал особо неприятные моменты своей службы. Саида слушала его, затаив дыхание. Эту сторону жизни она никогда не знала. Ей было интересно и немного страшно. Перед расставанием девушка попросила проводить ее до того киоска, где они встретились.

– Я могу проводить тебя домой, – решительно предложил Анвер.

– Он как раз напротив станции метро, – пояснила Саида. – Не нужно никуда меня провожать. Я живу на другой стороне улицы.

– Значит, мы почти соседи. – Анвер улыбнулся. – Я живу в Ичери-шехер, во внутреннем городе, совсем недалеко от станции метро, только с другой стороны.

Они весело улыбались друг другу и расстались у киоска, где она кивнула ему на прощание. Анвер долго провожал ее взглядом. Девушка спустилась в подземный переход, вышла на другой стороне улицы и направилась наверх. Очевидно, ее дом был где-то в этом районе. Она обернулась, помахала ему рукой и скрылась за углом. Анвер быстро перебежал переход, выбрался на улицу и тоже завернул за угол.

Здесь стояло здание партийной школы, в которой учились не самые простые люди. Напротив возвышался новый девятиэтажный дом, в котором проживали высшие чиновники республики.

Анвер этого не знал, вошел во двор и увидел сразу несколько машин с правительственными номерами. Среди них была черная «Волга» с водителем, лицо которого он запомнил, служебная машина отца Саиды. Анвер подошел поближе и увидел номер. Он уже знал, что две пятерки обозначают, что автомобиль принадлежит ЦК партии, высшему органу власти в республике.

Он растерянно глядел на машину и водителя и довольно долго стоял во дворе. Потом дежуривший здесь милиционер сделал ему замечание и приказал отойти подальше.

Анвер вышел на улицу со смешанным чувством разочарования и опустошенности. Этот двор, дом, машины и милиционер находились где-то в другой Вселенной по сравнению с их итальянским двориком, в котором стоял туалет, и крысами, часто встречающимися в мусорных баках. Анвер медленно, задумчиво брел по направлению к своему дому, уже отчетливо понимая, что все эти встречи ни к чему хорошему не приведут. Он не мог даже подозревать, насколько окажется прав.

Вечером он вернулся в отель, чтобы пригласить Мишель на ужин. Он позвонил портье и спросил, какой ресторан стоит посетить. Тот предложил зайти в «Ширваншах», находившийся в центре города, в бывшей бане, и переделанный под ресторан начала прошлого века с газетными вывесками, объявлениями и старыми фотографиями.

Забрав Мишель, Анвер повез ее в ресторан, который оказался не только экзотическим, интересным, но и мог похвалиться чудесной кухней. Мишель была в полном восторге и позволила себе выпить почти всю бутылку местного вина, которое ей тоже понравилось.

Когда любящие супруги вернулись домой, он отправился принимать душ и запер за собой дверь. Там Анвер позволил себе снять парик и вытащить линзы, которые мучили его весь день. Накладка на носу, придававшая ему некоторую горбинку, почти не беспокоила его. После душа он снова принял прежний вид. Выйдя из ванной, Анвер обнаружил, что Мишель сбросила совершенно всю одежду и раскинулась на своей постели. Перед поездкой Анвер благоразумно заказал сьют с двумя кроватями.

– Ты напрасно устраиваешь такие сцены, – сказал ей Анвер. – У нас твердый контракт, и я не намерен его нарушать.

Он не говорил ей, что, за исключением одного раза, никогда в жизни не позволял себе встречаться с женщинами подобного рода. По натуре брезгливый и сторонящийся людей, Анвер не мог побороть этого чувства по отношению к доступным дамочкам, даже если они обходились в такую же большую сумму, как и Мишель.

– Ты, наверное, импотент или гомосексуалист, – твердо сказала Мишель, даже не думая прикрыться. – Первый мужчина в моей жизни, на которого не действует моя красота! Ты считаешь себя нормальным, если не обращаешь на меня внимания? – Она была пьяна, но не настолько, чтобы не понимать, что именно происходит между ними. – Черт с тобой, – решила Мишель. – Заплатишь мне как за два часа работы и можешь оставаться со мной в постели всю ночь. Или такая скидка тебя тоже не устраивает?

«Похоже, с этой дурой у меня еще будут проблемы, – подумал Анвер. – Нужно было учитывать возможные эмоциональные срывы таких женщин и их внутреннее ожесточение. Они ведь прекрасно понимают, что являются всего лишь предметами обихода, пусть даже называются эскорт-моделями. Неважно, спали с ними клиенты или нет, самое главное в том, что их использовали почти в качестве рабынь».

– Будем спать, – заявил, Анвер укладываясь в свою кровать. – Можешь прикрыться. У нас твердый договор, который я не собираюсь нарушать.

– Почему? – спросила она, приподнимаясь на локте. – Я тебе не нравлюсь?