Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941-1945 - Олег Романько

На фоне этих событий Кубе решил активизировать привлечение белорусских националистов к сотрудничеству, пообещав им ряд политических уступок. 22 октября 1941 года в обращении к жителям Белоруссии он объявил о создании Белорусской народной самопомощи (БНС), призвав народ к созданию ее местных комитетов. Руководителем этой организации был назначен И. Ермаченко. В уставе БНС говорилось, что она «является добровольной народной организацией, призванной бороться за возрождение белорусской культуры, готовить национальные кадры, оказывать помощь белорусам, пострадавшим от военных действий, преследований большевиков и поляков, и восстанавливать разрушенный чужаками белорусский край»[184].

Согласно уставу, деятельность БНС охватывала очень широкий спектр жизни белорусского общества. Она могла заниматься школьными вопросами, созданием домов культуры, читален и библиотек, организацией всевозможных курсов. Кроме того, ей разрешалось курировать народное здравоохранение и издание прессы на белорусском языке. Постепенно деятельность БНС начала смыкаться с административным аппаратом, в результате чего членам этой организации стали поручать различные служебные обязанности – от районных управлений до генерального комиссариата включительно. Поэтому завершением организации БНС должно было стать создание ее центрального руководящего органа. 26 января 1942 года такой орган был избран, однако генеральный комиссар не утвердил его состав[185].

29 июня 1942 года положение БНС изменилось коренным образом. На торжественном заседании, посвященном годовщине «освобождения Белоруссии от большевизма», Кубе назначил Ермаченко своим советником и «мужем доверия белорусского народа, представителем которого является БНС». Далее он объявил, что назначает в генеральный комиссариат еще трех «мужей доверия» и еще по одному – в окружные комиссариаты. Через две-три недели в Белоруссии был полностью создан институт советников при органах оккупационной администрации. В его центральный аппарат вошли:

• И. Ермаченко (отдел политики);

• Е. Скурат (отдел образования);

• И. Косяк (отдел культуры);

• А. Адамович (отдел прессы и пропаганды);

• Н. Абрамова (отдел молодежи).

В округах обязанности советников выполняли следующие лица:

• Минский округ (Ю. Сакович);

• Барановичский округ (Ю. Соболевский);

• Новогрудский округ (Б. Рогуля);

• Лидский округ (Г. Зыбайло);

• Слонимский округ (А. Сивец);

• Ганцевичский округ (А. Сокол-Кутыловский);

• Вилейский округ (А. Колодка);

• Борисовский округ (С. Станкевич).

• в Глубокском и Слуцком округах советники неизвестны[186].

В сложившихся новых условиях Кубе наконец разрешил избрать Главный совет БНС (Централь) в составе 12 человек. Такой орган был создан в июле 1942 года. В него вошли наиболее влиятельные деятели белорусского национального движения и даже представители православной и католической церкви: А. Адамович, ксендз В. Годлевский, С. Грынкевич, С. Кандыбович, В. Козловский, архиепископ Филофей Нарко, Николаевич, Я. Найдзюк, Ю. Сакович, В. Сенкевич и П. Свирид. Председателем совета стал Ермаченко. Незадолго до этого в каждом округе избрали окружной совет из десяти членов. При Главном совете был создан целый ряд ведомственных отделов: политический, военный, образования, культуры, пропаганды и здравоохранения[187]. Структура окружных советов в целом ничем не отличалась от центрального. Таким образом, в генеральном округе «Белоруссия» был организован целый аппарат, который в соответствующий момент мог получить руководство из немецких рук[188].

В дальнейшем Кубе пошел на еще большие уступки. Так, в июле 1942 года были созданы Белорусское научное товарищество, профсоюзы и Женская лига. Дано разрешение на использование белорусских национальных символов – бело-красно-белого знамени и герба «Погоня». Организован Центральный кооперативный союз, который подчинялся БНС. В августе генеральный комиссар разрешил открытие гимназий. Шли переговоры о возобновлении работы университета в Минске. А в сентябре вышло распоряжение Кубе о замене административной терминологии. В соответствии с этим распоряжением «районы» переименовывались в «поветы», а бургомистры всех уровней и старосты должны были называться теперь начальниками поветов, волостей, городов и деревень[189].

Несмотря на то что БНС не была «правительством государственного организма», ее руководство, наряду с благотворительной и культурно-просветительской деятельностью, пыталось влиять и на политическую ситуацию. Так, в конце июля 1942 года в Минске начался съезд окружных и районных руководителей самопомощи. На нем, помимо всего прочего, делегаты пришли к выводу, что БНС уже проделала значительную эволюцию. За относительно короткий период первоначально скромная и маловлиятельная организация стала общебелорусской структурой, отвечающей за просвещение, культурную деятельность, пропаганду, политику и самооборону против партизан. Кроме того, руководство БНС активно влияет на хозяйственную жизнь и восстановление разоренного войной края. «Из этого следует, – гласил отчет съезда, – что БНС является центром начинаний во всех сферах белорусской жизни, его руководящим штабом». В связи с этим съезд постановил: необходимо обратиться к немецким властям, чтобы они изменили статус организации, признав ее главным органом местного самоуправления. В заключительной речи Ермаченко сформулировал мотивы такого обращения: «Своим воодушевлением и энтузиазмом народ белорусский продемонстрировал свою волю к самостоятельной жизни и полному возрождению страны, а равно и то, что способен уничтожить всех врагов, которые стоят на его пути к реализации этой цели». По свидетельствам очевидцев, съезд проходил в атмосфере эйфории от обещаний Кубе. После окончания съезда такие настроения только усилились[190].

Следующий съезд, который проходил в начале ноября 1942 года и был посвящен годовщине создания БНС, показал, что ее руководители все больше входили в роль «представителей белорусского народа». Ермаченко и его соратники прекрасно понимали, что, только объединившись, они будут представлять значительную и реальную силу. Поэтому, по словам современного белорусского историка А. Литвина, нельзя согласиться с утверждениями советских историков, что коллаборационисты были слепыми исполнителями воли оккупантов. Сотрудничая с ними, они, безусловно, преследовали и свои цели. Например, руководитель БНС из Барановичей в своем выступлении отметил, что в его округе уже есть почти 9 тысяч членов этой организации. И желающих вступить в нее тоже немало, поэтому есть возможность принимать лучших. Он подробно рассказал о деятельности БНС и высказал свои замечания и пожелания. Так, по его мнению, самопомощь переросла рамки деятельности, определенные ей уставом. Для дальнейшей работы БНС и повышения ее авторитета было бы целесообразным пересмотреть и улучшить прежний устав. Выступления других делегатов съезда были выдержаны в таком же духе[191].