Секреты соблазнения - Мишель Маркос

— Да. Я поняла, о чем вы.

— О… — Вот, снова это чувство, что она видит гораздо больше того, что лежит на поверхности. — Понимаете, я чересчур сконцентрировался на переговорах. Они прошли совсем не так, как я надеялся. Начались раздоры, революционно настроенные люди одержали верх. Английский парламент готов сражаться с шотландцами, а Шотландский совет и не препятствует. Такое ощущение, что единственный человек, желающий мира, — это я.

— Да.

— И сейчас я нажил массу врагов. Оппозиция не только угрожала моей дочери, но и фактически напала на нее. Боюсь, попытки договориться о мире с Шотландией не только подвергнут опасности мою семью, но и вообще окажутся бесполезными. Я поклялся, что моя дочь будет в безопасности, но вовсе не уверен, что сдержу свое слово.

— Да.

— И в довершение всего я так зол на этих людей за то, что они напугали ее. Я даже начал думать, что война могла бы пойти на пользу этим упертым шотландцам. Они избавили меня от моей беспристрастности и настроили против себя, тогда как все, чего я хотел, — вернуть их веру в союз с Англией и вызвать расположение с обеих сторон.

— Да.

Несмотря на свои проблемы, Эрлингтон рассмеялся.

— Вы всегда так много говорите?

Гэбби улыбнулась:

— Да. — Она убрала локон со щеки. — Если бы Господь хотел, чтобы мы больше болтали, чем слушали, он дал бы нам два рта вместо двух ушей.

Эрлингтон улыбнулся:

— Возможно, вы правы. Однако я бы обрадовался, если бы вы прямо сейчас оказались чуть более разговорчивы. Мне хотелось бы услышать ваши соображения по данному поводу.

— Зачем такому важному господину, как вы, спрашивать кого-то вроде меня?

Эрлингтон пожал плечами:

— Считайте, что я ищу хороший совет. Царя Соломона повсеместно считали мудрейшим из смертных, и хотя он меньше всех нуждался в добрых советах, он больше всех написал об их ценности.

Гэбби протянула ему чашку, полную зубчиков чеснока.

— Бросьте по одной в каждую ямку и забросайте землей.

— Для чего это? — спросил Эрлингтон, застыв над чашкой.

— Чеснок разгонит паразитов, которые могут напасть на репу.

Он пожал плечами, но сделал то, о чем она просила.

— Как думаете, что мне делать?

Гэбби рукавом смахнула прилипшую к носу грязь.

— Думаю, вам стоит сделать пальцем маленькие углубления по всей грядке.

Эрлингтон вздохнул и сунул пальцы в землю.

— Не хочу показаться грубым, но…

— И разложите семена репы на расстоянии в два дюйма друг от друга по всей грядке.

Он взял мешочек с семенами из ее испачканных землей рук и вытащил оттуда крошечное зернышко. Бросил его в землю, потом еще одно и еще.

— Вот. На расстоянии двух дюймов. А теперь засыпьте их остатками земли. Вот так. Отлично. И слегка побрызгайте водой, чтобы увлажнить верхний слой почвы.

Эрлингтон взял лейку и полил всю грядку репы, которую они только что посадили.

Гэбби встала и отряхнула грязь с рук.

— Вы уходите? — спросил Эрлингтон, поставив на землю лейку.

— Да. Пойду принесу бальзам для мистера Слейтера.

— Подождите… — Эрлингтон нахмурился. — А что же мне делать?

Гэбби посмотрела на него, ее лицо прояснилось.

— Все, что мы можем сделать, — это посеять семена. Взойдут ли они, зависит от Господа Бога. Разве не так, сэр?

Ее взгляд был полон смысла. Она передала послание на языке, который Эрлингтон только-только начал понимать, стал смутно видеть то, что она хотела показать. Все, что он может сделать, — посеять семена мира. Но не в его силах заставить мир «прорасти».

— Да, конечно, — мягко согласился он. — И все же всегда есть те, кто может уничтожить то, что мы с такой заботой посеяли.

— A-а, паразиты! Да, они здесь, рядом. Возможно, ждут, пока мы уйдем, чтобы сожрать наши семена. Но добрая порция чеснока должна на время отвадить нападающих, правда?

Эрлингтон распрямил спину. Малькольм?

— Возможно, на время. Но любые превентивные меры не сработают, если силы противника превосходят их во много раз.

Гэбби пожала плечами и взяла свое ведро.

— Мы должны использовать этот шанс. Сделаете так, и появится надежда, что нам будет что есть. Не сделаете — и мы, конечно же, будем голодать.

Так, хватит говорить загадками.

— А как насчет ненависти? Как я должен справиться с яростью, которая растет внутри меня?

Гэбби глубоко вздохнула.

— Злость вредит вам больше, чем зло, которое ее породило. Отпустите ее. У вас слишком доброе сердце, чтобы позволить его отравить деяниями негодяев. Помните о тех, ради кого вы все это делаете.

Эрлингтон улыбнулся Гэбби. Какая удивительная женщина! Он подошел к ней и поцеловал в щеку.

Лицо экономки стало таким же красным, как ее волосы.

Весь ее облик неуловимо изменился, и снова он мельком увидел юную невинную девушку, давно ушедшую, во взгляде этих мудрых глаз.

— Сэр! Что подумают другие слуги, если они это видели?

— Они поймут, какое вы сокровище!

Серена сидела за туалетным столиком, медленно расчесывая влажные пряди длинных светлых волос. После ванны она пахла английскими розами, ее полуденный чай, все еще теплый, дожидался в кружке. Испачканное платье валялось на полу, как сброшенная кожа, а ее элегантный вечерний наряд лежал на постели. Все вроде вернулось на круги своя и в то же время стало каким-то другим. А причиной перемен был мужчина, который находился прямо за потайной дверью…

Воспоминания о насыщенном событиями дне крутились в ее голове, как снежный вихрь. Сверкающие капли дождя на коже Малькольма, ощущение его руки на ее запястье в карете, радость, когда он появился на поле боя, унижение, когда он наказывал ее, как провинившуюся школьницу. Сожаления о том, что она подвергла его жизнь опасности.

Тихий стук в дверь ее спальни положил конец ее мечтам.

— Мисс? Это Каоинтиорн, мисс.

— Входи, Куинни.

Маленькая служанка вошла в комнату.

— Я пришла уложить вам волосы.

Впервые перспектива укладывания волос в изысканную прическу повергла Серену в уныние.

— Хорошо, — со вздохом отозвалась она.

— Я принесла бальзам для мистера Слейтера. Ничего, если я войду в его комнату отсюда, а не через библиотеку, мисс?

Она кивнула в сторону тайного хода, где еще пару мгновений назад мысленно находилась Серена.