Сердце ковбоя - Ада Суинберн

— Я нашла эти письма, — сказала Рейчел. — Они лежали вместе с дневниками.

— Вы хотите сказать, что он хранил их? Все эти годы хранил?

Рейчел кивнула.

— Он любил ее, Лилиан. Об этом говорят записи в его дневнике.

— И все это время он знал, что Джастин не его ребенок. — Голос Лилиан был хриплым, лицо задумчивым. Она вздохнула. — Ни я, ни Джулия об этом не подозревали. Мы считали, что он просто смалодушничал, как и Фред.

— Кажется, я понимаю, что произошло на самом деле, — проговорила Рейчел. — Джулия оказалась покинутой обоими мужчинами, но для ее родных предпочтительней был Ричард, так?

— Да, вы правы. Когда Джулия уже не могла скрывать своего положения, она выбрала Ричарда, назвав его отцом ребенка. По крайней мере, он был приличным человеком. Так было положено начало лжи. И я думаю, что со временем бедная Джулия сама поверила в это. — Внезапно она нахмурилась. — А почему он подарил ей ранчо? Мы с Джулией думали, что он сделал это из чувства вины перед ней. Но если он знал, что это не его ребенок, зачем купил ранчо и подарил половину ей?

— Прочтите дневник, Лилиан. Его волновало ее будущее. Джулия была его первой и самой большой любовью. Он на самом деле не мог примириться с ее неверностью, но это не истребило чувств. Мне кажется, он оставил за собой половину ранчо, чтобы иметь возможность следить за ее жизнью. Из финансовых отчетов он знал, что Джулия обеспечена.

— Господи, какие сложные узлы порой завязывают люди. — Лилиан выпрямилась. — Что ж, я не могу гордиться своей ролью в этой истории.

Рейчел обдумывала услышанное.

— А что стало с отцом Джастина? — спросила она. — Вы не знаете, где он сейчас?

— Фред? Он умер, Рейчел. Об этом стало известно еще до смерти Джулии. Удивительно, как она прореагировала — будто едва знала его.

— Она была очень несчастна?

— Несчастна? — Лилиан нахмурилась. — Да нет, я так не думаю. Ложь стала для нее реальностью, и в какой-то степени Джулии, наверное, нравилась роль покинутой. На бедного Джастина легла основная тяжесть всего этого. Самая большая вина Джулии в том, что она поддерживала жизнь придуманной нами истории.

Рейчел с грустью заглянула в глаза Лилиан.

— Вы посвятили свою жизнь Холдейнам. Почему?

— Я задавала себе этот вопрос тысячи раз, Рейчел. Вначале из-за Джулии. А потом появился Джастин, и я полюбила его. Он в такой же степени мой сын, как и Джулии. Единственное мое желание — увидеть его счастливым. — Она испытующе посмотрела на Рейчел. — Вы полагаете, с вами он будет счастлив?

Рейчел проглотила комок, подступивший к горлу.

— Он должен узнать правду, Лилиан.

— Вы уверены, что так будет лучше?

— Это наш с ним шанс, без него мы не сможем быть счастливы. Вы согласны?

— Я только боюсь, что он возненавидит меня.

Рейчел вздохнула. Ее это тоже волновало.

Рейчел хотелось еще поговорить с Лилиан, поэтому она решила поехать с ней на ранчо. Поскольку Джастин был в отъезде, вопрос о том, говорить ли ему правду, оставался открытым. Однако чем больше они с Лилиан обсуждали прошлое, тем очевиднее становилась для Рейчел необходимость увидеться с Джастином.

Конечно, его может настолько травмировать разоблачение тридцатилетнего обмана, что он возненавидит Лилиан, как она боялась. Но если Рейчел удастся представить факты иначе, их разговор принесет Джастину только облегчение. В конце концов, то, что сделала Лилиан, было продиктовано ее любовью к Джулии, а не какими-то личными интересами. И он должен понять, что Лилиан любит его как родного сына. Он не может сбросить со счетов все эти годы ее преданности независимо от того, сколько ошибок она совершила в прошлом.

Целый день Рейчел обдумывала ситуацию, а вечером, за обедом, в присутствии Питера спросила:

— Джастин один на Грин-Пойнт?

Питер отозвался первым.

— Конечно. Он всегда остается после того, как орда отбывает, чтобы привести все в порядок. Его приятели охотники устраивают там празднество каждый год, но, когда дело доходит до уборки, толку от них мало.

— А почему вы спрашиваете? — насторожилась Лилиан.

— Хочу попросить Питера проводить меня туда, — ответила Рейчел, выдержав взгляд Лилиан. — Думаю, мне лучше увидеться с ним с глазу на глаз.

— Да, но… — Лилиан вздохнула, она была явно напугана. — Значит, вы приняли решение?

— Не совсем. Я хочу просто увидеться с ним. Пока это единственное мое решение.

Питер переводил взгляд с одной женщины на другую.

— Что происходит?

Они еще не сказали Питеру, что Рейчел теперь знает правду. Когда же они поведали ему всю историю, Питер был сконфужен и чувствовал себя немного виноватым.

— Хотелось бы верить, что вы не вините нас, Рейчел, — слабо улыбнулся он.

— Нет, я вас не виню. Я понимаю вашу преданность. Вы не против того, чтобы проводить меня на Грин-Пойнт завтра утром?

Питер задумчиво кивнул.

— Но должен предупредить вас, Рейчел, что в такую погоду это нелегкая прогулка.

Рейчел подумала о ребенке. Можно ли ей ездить верхом? Она нахмурилась.

— Звездочка очень надежная лошадь. Как она ведет себя на снегу?

— О, дело не в Звездочке. Она не подведет. Но на улице холодно, Рейчел.

— А сколько времени туда добираться?

— Не меньше двух часов. Вы уверены, что вам этого хочется?

— Я уверена, что хочу видеть Джастина, — ответила Рейчел, обдумывая все детали. Чувствовала она себя гораздо лучше, и доктор Симпсон заверил ее, что беременность протекает очень хорошо. Он также посоветовал ей не менять своего привычного образа жизни. Но длительная верховая прогулка?

— А мы сможем периодически отдыхать? — спросила она.

— Ну конечно, — заверил ее Питер.

— Только вам нужно будет очень тепло одеться, — предупредила Лилиан.

— Обязательно. У меня с собой лыжный костюм. В нем никакой холод не страшен. — Она улыбнулась. — Я надеялась увидеть Грин-Пойнт летом. А сейчас, когда лежит снег, там, наверное, еще красивее.

— Да, там красиво в любое время года, — согласился Питер. — Мы выедем около девяти утра, дадим солнышку немного согреть все кругом, ладно?

Рейчел с улыбкой кивнула.

На следующее утро они отправились в горы. Мороз покалывал кожу, но солнце ярко светило, и было очень приятно ехать по снегу. Каждые полчаса они останавливались, спешивались и прогуливались в этом зимнем великолепии, потом продолжали путь. Звездочка сама шла за лошадью Питера, и Рейчел могла свободно предаваться размышлениям.