Романовы. История великой династии - Евгений Пчелов

Замок Эренберг в Австрии, где некоторое время скрывался Алексей Петрович. Гравюра начала XVIII в.

Тайное политическое убежище вскоре было раскрыто, и началась настоящая охота за царевичем. Он переезжал из одного города в другой, недолго пробыв даже в Неаполе. Наконец с помощью всевозможных ухищрений, пущенных в ход ловким сподвижником Петра П.А. Толстым (кстати, предком писателей графов А.К. и Л.Н. Толстых), удалось добиться возвращения Алексея на родину. Там его ждал отнюдь не радушный приём.

31 января 1718 года поздно вечером карета царевича Алексея въехала в Москву. Туда к тому времени были вызваны сенаторы, многие придворные, церковные иерархи и генералитет. 3 февраля в их окружении состоялась встреча отца и сына. Видя безвыходность своего положения, Алексей залился слезами, бросился на колени и умолял простить его. Пётр потребовал официального отречения Алексея от наследования трона в пользу младшего брата – Петра. Был обнародован соответствующий манифест, в котором подробно излагались причины такого шага: доказывалась неспособность Алексея к управлению государством, перечислялись все его прегрешения, но объявлялось царское прощение с лишением наследства. В тот же день в Успенском соборе Кремля Алексей принёс присягу на верность новому наследнику и дал клятвенное обещание «ни под каким предлогом» не домогаться престола. Но ещё одним условием прощения Пётр поставил выдачу сыном всех его сторонников. Подозрительный царь хотел в корне задавить любую оппозицию. Ему необходимо было знать о всех «сообщниках» Алексея, тех, кто советовал ему бежать, организовал побег и настраивал против отца.

И, желая спасти свою жизнь, царевич пошёл на предательство. Он выдал всех своих соратников, назвал свыше 50 человек. Немедленно начались аресты и следствие (или, как тогда говорили, розыск). Царь решил изничтожить всю «воровскую компанию» сына. Для «выбивания» нужных показаний использовались разнообразные пытки, несчастные оговаривали себя и других, а число обвиняемых росло с каждым днём. Петру казалось, что открылся масштабный заговор. В марте 1718 года Москву потрясли жуткие казни. Главный организатор побега царевича, его ближайший товарищ А.В. Кикин, был подвергнут мучительному колесованию. Одновременно гнев царя обрушился и на головы последних непокорных родных: первой жены Евдокии – инокини Елены и сестры царевны Марии Алексеевны. По своей жестокости «дело царевича Алексея» может сравниться только с печально известным разгромом стрелецкого мятежа 1698 года.

Но даже своим малодушием царевич уже не мог заслужить доверие отца. Некоторые обвиняемые показали, что Алексей силой хотел захватить трон с помощью внутренних врагов и иностранной поддержки. Однако Пётр решил повременить с наказанием сына до появления «главного свидетеля».

18 марта двор вернулся в Петербург. Казалось, всё успокоилось, и ничего не подозревавший Алексей на Пасху 12 апреля отправился к мачехе Екатерине просить её ходатайствовать перед царём о позволении ему жениться на Евфросинье. Вместе с нею царевич хотел уехать из столицы и тихо жить в одной из своих деревень. Но как только Евфросинья, которая к тому времени готовилась родить ребёнка, приехала в Петербург, её немедленно арестовали и вместе с братом и тремя слугами, бывшими при Алексее за границей, заточили в Петропавловскую крепость. Следствие продолжилось. Напуганная всем происходящим, фаворитка Алексея рассказала обо всех его замыслах. Якобы Алексей вовсе и не думал уходить в монастырь, а хотел с помощью австрийских войск свергнуть отца и захватить трон. Это было прямое обвинение в государственной измене. В мае 1718 года сбивчивые и туманные показания Евфросиньи Пётр предъявил сыну во время их встречи в Петергофе, во дворце Монплезир. Сначала Алексей всё отрицал, но после очной ставки со своей возлюбленной не выдержал…

14 июня он был взят под стражу и заключён в Петропавловскую крепость. Здесь состоялось несколько допросов, сопровождавшихся жестокими пытками в присутствии самого Петра. Не выдержавший истязаний Алексей обвинил ещё нескольких сообщников и оговорил себя, признав все предъявленные обвинения. Решение об участи «изменника» царь передал на рассмотрение специального суда, состоявшего из двух курий – духовной и светской. Таким способом он хотел снять с себя ответственность за судьбу собственного сына и освободиться от ранее данного обещания помиловать его. Ответ церковников был уклончив: «Сердце царево в руце Божии есть», иными словами, как царь захочет, так и будет. Светские чины высказались более определённо: Алексей достоин только смерти. 24 июня смертный приговор царскому сыну был подписан 127 членами этого судилища. Не дождавшись его исполнения, 26 июня «в 7-м часу пополудни царевич Алексей Петрович в С.-Питербурхе скончался». Как он умер, мы уже, вероятно, так никогда и не узнаем. По одной версии, это была естественная смерть в результате нервного потрясения и физических мучений. По другой, Пётр приказал своим подручным тайно задушить сына. На следующий день как ни в чём не бывало Пётр торжественно отпраздновал очередную годовщину Полтавской победы.

Имя царевича Алексея стало символом для тех слоев общества, которые неприязненно относились к изменениям, происшедшим в жизни страны при Петре и его преемниках. А таинственная смерть царевича вызвала слухи о его «уходе в народ». Особенной популярностью Алексей пользовался у старообрядцев. С ним они связывали надежды на сохранение традиционных устоев, противопоставляли его «антихристу» – царю и считали своим сторонником. Вплоть до начала 1740-х годов появилось по крайней мере семь самозванцев, выдававших себя за Алексея. Все они окончили свои дни на дыбе или на плахе. Самое любопытное, что даже рано умерший сын Алексея – Пётр II воспринимался в народе (в том числе и раскольниками) как защитник и радетель за «правое дело». Поразительное расхождение между реальностью и идеализированными представлениями о ней!

Источники и литература:

Письма русских государей и других особ царского семейства. Т. 3. Переписка царевича Алексея Петровича и царицы Евдокии Фёдоровны. М., 1862.

«Непотребный сын». Дело царевича Алексея Петровича. СПб., 1996.

Маркина Л.А. Принцесса Шарлотта Брауншвейгская – первая немецкая принцесса в России // Немцы в России: проблемы культурного взаимодействия. СПб., 1998. С. 41–52.

Павленко Н.И. Царевич Алексей. М., 2008.

Пчелов Е.В. Царевич Алексей Петрович и Софья Брауншвейгская в Петербурге // Петербургские чтения. СПб., 1994. С. 37–40.

Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. Т. 6. Царевич Алексей Петрович. СПб., 1859.

35/25. Александр Петрович (3.10.1691 г., с. Преображенское под Москвой – 13.05.1692 г., Москва, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля). Крещён 1.11.1691 г., восприемники – келарь Троице-Сергиева монастыря и царевна Наталья Алексеевна.

36/25. Пётр Петрович (1704 г. – до 1707 г.).

37/25. Павел Петрович (сент. 1705 г. – до 1707 г.).

38/25. Екатерина Петровна (28.12.1706 г., Москва – 27.07.1708 г., там же, похоронена в Петропавловском соборе СПб.).

39/25. Анна Петровна (27.01.1708 г., Москва – 4/15.05.1728 г., Киль, похоронена 12.11.1728 г. в Петропавловском соборе СПб.).