"Кроваво-Красная" Армия. По чьей вине? - Владимир Бешанов

Отходную последним представителям племени «старых большевиков» спел генеральный прокурор СССР А.Я. Вышинский (1883–1954):

«Вся страна, от малого до старого, ждет и требует одного: изменников и шпионов, продавших врагу нашу родину, расстрелять, как поганых псов! Требует наш народ одного: раздавите проклятую гадину!

Пройдет время. Могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным пре зрением честных советских людей, всего советского народа. А над нами, над нашей счастливой страной, по–прежнему ясно и радостно будет сверкать своими светлыми лучами наше солнце. Мы, наш народ, будем по–прежнему шагать по очищенной от последней нечисти и мерзости прошлого дороге, во главе с нашим любимым вождем и учителем ― великим Сталиным ― вперед и вперед, к коммунизму!»

Счастлив тот человек, кто родился в советский век.

В 1939 году Советским Союзом правила совсем другая партия. Прошли времена, когда кто–нибудь имел смелость возражать, задавать вопросы, просто открывать рот в присутствии Великого Кормчего. Из пятнадцати народных комиссаров первого набора Совнаркома, деливших портфели после взятия Зимнего дворца, в живых остались трое ― Троцкий, Авилов–Глебов (оба уже приговорены) и Сталин; естественным образом успели отойти в мир иной четыре человека.

На апрельском сборище партийного актива Киевского особого военного округа начальник Главного политуправления РККА комиссар 1–го ранга Л.З. Мехлис делился впечатлениями о последнем съезде:

«На XVIII съезде ВКП(б) не было ни оппозиционных, ни подло замаскированных речей. Даже внешне съезд выглядел по–другому ― большевистская организованность, подтянутость, деловитость характеризуют работу съезда. Во время работы съезда в кулуарах и курилках люди не болтались. Внимательно слушали ораторов, аудитория ловила каждое слово выступающих и быстро реагировала.

Делегаты с особенной любовью и вниманием ловили каждое слово вождя нашей партии товарища Сталина. Нет слов, которыми можно было бы выразить то теплое чувство, ту любовь, те взгляды, которые тянулись из зала к руководителям партии и правительства, к тому человеку, с именем которого неразрывно связана наша победоносная борьба ― к великому товарищу Сталину…

По своему единству, по своей монолитности, по своей спаянности и единой целеустремленности XVIII съезд партии занимает выдающееся место в истории большевизма. Многие годы нам не удавалось в партии создать такую обстановку… Великий вождь партии товарищ Сталин, руководители партии и правительства ― все были избраны съездом в состав Центрального Комитета единогласно».

Он уже не человек. Позже Н.С. Хрущев вспоминал:

«Мы привыкли: раз Сталин предлагает, то нет вопросов ― Богом данное предложение; все, что дает Бог, не обсуждают, а благодарят за это»

(в хорошем расположении духа кремлевский бог похлопывал секретаря Московского обкома партии по бритой голове и называл своим «маленьким Марксом», Никита Сергеевич краснел и расцветал счастливой улыбкой).

Понятно, что столь масштабный заговор никак не мог быть осуществлен без участия в нем военных. 23 февраля 1937 года нарком Ежов сообщил Пленуму, что лидеры антисоветской организации правых, которую возглавлял центр в составе Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова и Шмидта, планировали не только проведение серии террористических и диверсионных актов, но и замышляли «свержение сталинского режима» путем дворцового переворота, «могущего быть совершенным одним из красных генералов».

Другой вариант ― подготовка поражения СССР в войне с Германией или Японией, что, понятно, тоже не могло быть достигнуто без помощи «особливо конспирированной» военной организации. Молотов подтвердил:

«Военное ведомство ― очень большое дело, проверяться его работа будет не сейчас, а несколько позже, и проверяться будет очень крепко».

Репрессии и до того не раз сотрясали Красную Армию. В середине 20–х была проведена чистка командного состава и политических работников, подозреваемых в сочувствии к троцкистской оппозиции. Спустя несколько лет были осуществлены мероприятия по чистке РККА от бывших офицеров старой армии. В ноябре 1928 года уже 72% красных командиров составили выходцы из рабочих и крестьян. Только с 1 ноября 1929 по 31 декабря 1931 года из армии было изъято 4473 человека кадрового состава и 5600 человек переменного.

Дело не ограничивалось только их увольнением из вооруженных сил. Был сколочен ряд дел о заговоре, по которому осудили более трех тысяч командиров. Волна арестов прокатилась по армии в связи с убийством Кирова. За период с 1 декабря 1934 по 20 января 1935 года только в МВО «за открытое проявление контрреволюционных настроений» было арестовано 43 военнослужащих. Из Военно–политической академии был уволен 131 человек, многие из них затем исключены из партии и арестованы. Бдительные органы никогда не упускали армию из поля зрения, но пик террора пришелся на 1937―1938 годы.

Согласно записке армейского комиссара 2–го ранга Е.А. Щаденко, с 1 марта 1937 по 1 марта 1938 года из РККА было уволено 21 268 военнослужащих, в том числе по политическим мотивам 17 413 человек, из них арестовано и осуждено 5329 человек. Таким образом, за этот период вычистили «всего–навсего» чуть более 1 % от списочной численности вооруженных сил. Зато какой это был «процент»! Никогда террор не касался начальников столь высокого ранга. Во главе троцкистского военного заговора стояли маршал и командующие войсками важнейших округов!

Первой разоблачили, арестовали и расстреляли в июне 1937 года «банду Тухачевского». Маршал Ворошилов еще до суда над «изменниками» секретным приказом довел до личного состава всех рот, эскадронов, батарей и эскадрилий о разоблачении органами НКВД военной фашистской организации, имевшей «стремление ликвидировать Советский Союз и восстановить в СССР ярмо помещиков и капиталистов», готовившей убийства руководителей партии и правительства, продававшей врагам военные тайны, подрывавшей «оборонную мощь нашей Родины».

Дальше все пошло по накатанной колее: «А как только двух–трех сволочей поймаем, эти две–три сволочи дадут еще двух–трех сволочей». В результате выявили десятки контрреволюционных организаций, поразивших метастазами все рода войск, все подразделения вооруженных сил. И началась пальба по своим.

По должностям в 1937―1938 годах были репрессированы три заместителя наркома обороны, нарком Военно–Морского флота, 16 командующих войсками округов, 25 их заместителей и помощников, 5 командующих флотами, 8 начальников военных академий, 25 начальников штаба округов, флотов и их заместителей, 33 командира корпуса, 76 командиров дивизий, 40 командиров бригад, 291 командир полка, два заместителя начальника политуправления РККА, начальник политуправления ВМФ и ряд других командиров и политработников.

Со времен перестройки длительное время из книги в книгу, из одной телевизионной передачи в другую кочевала фраза:

«Были репрессированы три маршала Советского Союза из пяти, два армейских комиссара 1–го ранга из двух, два командарма 1–го ранга из четырех, 12 командармов 2–го ранга из 12, два флагмана флота 1–го ранга из двух, 15 армейских комиссаров 2–го ранга из 15…»,