Украденный бриллиант - Жюльетта Бенцони

В столовой, где, по чести сказать, им было совсем не место – и вот тут-то в душу Альдо впервые закралось сомнение, – на фоне великолепных фламандских и бургундских гобеленов той же эпохи красовались доспехи, которые, по словам хозяина, носил могучий Франциск I, король Франции, и рядом с ними те, что носил его сын, Генрих II, уменьшенная копия отца. А длинная галерея, опоясывающая первый этаж, обещала новые чудеса.

В витринах можно было полюбоваться личными вещами Елизаветы I – щеткой для волос и атласными туфельками, неведомо почему лежащими рядом с частями кровати Анны Болейн – деревянными колоннами для полога, которыми владелец, по-видимому, особенно гордился.

Адальбер и Альдо открывали чудо за чудом, пока не застыли перед портшезом неизвестного стиля, который, как пояснил владелец, принадлежал кардиналу Ришелье.

– Не может этого быть! – воскликнул в изумлении Адальбер и тут же, спохватившись, добавил: – В прошлом году у нас снимали «Трех мушкетеров», и могу поспорить, что парень, который играл Ришелье, влез бы в эту штуковину, только согнувшись в три погибели.

Друзья тут же вспомнили свои приключения во Франш-Конте и портрет Ришелье, который украшал одну из стен в столовой имения Водре, – отличную копию картины Филиппа Шампанского.

В конце своей жизни прикованный к одру болезни, кардинал был вынужден перемещаться или на руках, или при помощи лошадей. Но двигался он прямо на постели. А до этого он с отменным изяществом скакал на конях, а в дальние путешествия ездил в карете.

– Могу вас уверить, что этот портшез подлинный, – проронил хозяин замка. – Антиквар с Пятой авеню, который мне его продал, ручался за это. И если вы его видите здесь, то это в знак почтения к великой личности.

Альдо подумал, что вышеозначенный антиквар мог хотя бы постараться и подобрать портшез нужной эпохи. Подлинность читалась лишь в одном: портшез был французский, но лет на сто моложе, чем нужно. И, похоже, оригинальность других сокровищ замка тоже можно было подвергнуть сомнению.

После осмотра других комнат все снова вернулись в гостиную с портретами. После небольшого колебания Астор все-таки предложил гостям сесть и выпить с ним традиционную чашку чая.

«Американцы» предпочли бы какой-нибудь напиток покрепче, но не стоило напрягать хозяина, если в дальнейшем от него ожидались некоторые сведения и разъяснения. Жителям Нового Света заведомо приписывали бесцеремонность, и Альдо с Адальбером решили вести себя кротко и воспитанно выпить «национальный отвар» и съесть сандвичи с огурцами, которые князь ненавидел столь же яростно, как и копченую пикшу.

Сев за стол, Альдо провозгласил:

– Все, что вы нам показали, настолько потрясающе, что я не думаю, что мы можем найти для нашего фильма более убедительную натуру. Поэтому…

– На этом мы и остановимся, – сухо оборвал его лорд Астор. – Ни на секунду невозможно вообразить, что в этот замок явится съемочная группа!

– Но… почему?

– Потому что гистрионам[20] запрещен вход в святилище, а сей замок – именно оно.

Питер с достоинством пил свой чай, но при этих словах поперхнулся и никак не мог избавиться от приступа кашля, хотя Адальбер участливо хлопал его по спине.

– Свя… тилище? Чье святилище? – удивленно выдавил он.

Владелец замка с важностью поднял палец к потолку.

– С тех пор как произошла ужасная трагедия и прекраснейшая из королев лишилась головы, духи не оставляют сего жилища.

– Вы имеете в виду Анну Болейн?

– Кого же еще? Этот замок и теперь принадлежит ей. Она любит тишину и вечерние сумерки. Комедианты, лицедеи, киношники ей не могут понравиться. Фальшивая Анна Болейн, ваша актриса, может обратить королеву в бегство, а вместе с ней и свиту, которая сопровождает ее в вечности. Иными словами, вы уничтожите душу дома, а этого я не хочу ни за что на свете. Не сомневаюсь, что вы поймете меня и простите.

Лорд поднялся со своего места, собираясь дать понять, что аудиенция окончена, но не успел. Мощный удар грома сотряс замок. В один миг небо заволокло черными тучами, так что в комнату внесли факелы. Как видно, здесь пользовались старинными способами освещения: электричество не имело права переступать порог замка. Следом за слугами с факелами появился стражник. Похоже, он боялся своего оружия и нес алебарду так, словно она сейчас взорвется.

– Скоро грянет знатная гроза, милорд. Нужно ли поднимать мост?

– Сразу же, как только уедут гости. Полагаю, вы не забыли свои обязанности? Господа! Думаю, вам следует поторопиться, если вы хотите оказаться под надежным кровом!

У Безупречного Питера от удивления выпал монокль из левого глаза.

– Но где мы найдем кров надежнее, чем этот? – спросил молодой человек в недоумении. – Хотя бы до окончания грозы мы могли бы… В Картленде, у моего отца…

– Вы не у своего отца, а гроза может бушевать всю ночь.

И словно подтверждая слова лорда Астора, раздался новый раскат грома, мощнее первого. И тут же с гуденьем и стуком хлынул ливень с градом.

– Если вы поспешите…

Хозяин замка не успел договорить, когда в комнате показались люди.

Ливрейный лакей открыл дверь перед дамой в черном бархате. Посетители выставки Мэри Уинфельд тотчас бы узнали в ней обладательницу бриллианта «Санси», но не наши гости. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы понять, для какой драмы стала театром ее гостиная.

– Я не знаю этих господ… Ах нет, знаю! Добрый вечер, Питер!

– Леди Нэнси, – откликнулся он и склонился ровно настолько, насколько требует английская любезность. – Счастлив видеть, что вы благополучно избегли бушующей стихии!

– В солидном автомобиле и хорошем дождевике это было не так уж сложно.

– Дождевике! Тут нужен антигрозовик, – воскликнул ее супруг. – Господа, я вас не задерживаю и…

– Вы же не заставите милых гостей уйти в такую погоду? Я прекрасно знаю, что вы думаете, но окажите милость, и несколько приятных минут будут достойны нашего гостеприимного дома. Те несколько минут, за которые мы выпьем по рюмочке.

Леди Нэнси позвонила в колокольчик, и на его звон немедленно появился дворецкий, но ее супруг не сложил оружия.

– Не настаивайте, дорогая. Не в первый раз у нас так портится погода, и уверяю вас, если завтра к утру прояснится, то нам очень повезет. Вы только послушайте, как скрипят флюгера.

– Часом раньше, часом позже – нет никакой разницы. Принесите нам чего-нибудь согревающего, Роберт! А потом мы любезно «выставим этих господ за дверь», дав им провожатого до деревни, где гостей устроят с достойным их удобством.

– «С достойным их удобством»! Мы знакомы только с Питером, остальных не знаем. Это какие-то американские киношники! Они ищут натуру, собираясь снимать фильм о женах Генриха VIII.