Тень - Дейв Дункан

Арестовали, пытали, признали виновным и посадили на кол слабоумного садовника. Но ввести двор в заблуждение не удалось. Семья оскорбленной девушки вдруг разбогатела: молчание было куплено дорогой ценой, а такое не делается ради мертвых садовников. Пересуды не прекращались; шептались о группе юных садистов, говорили, что состоит она из отпрысков лучших семейств королевства и называется будто бы «Львята». Говорили, что «львята» любят довольно-таки необычные развлечения и теперь начнут выискивать жертвы среди представителей высших классов… В общем, чего только не говорили…

Королевские шпионы докладывали обо всех слухах и фактах Оролрону, а значит, и его Тени. Король Тень прекрасно знал, кто такие «львята» и кто их предводитель, знал, кто купил молчание потерпевших.

На какое-то время мерзавцы затаились — или же вернулись к прежним «игрушкам», кухаркам и судомойкам. Потом произошло новое нападение; на сей раз пострадали две девушки из дворянской среды. Одну так изувечили, что надежд на выздоровление почти не было. Король сам взялся за дело; двух лакеев притянули к ответу и наказали должным образом. И снова на семьи несчастных жертв посыпались почести и награды.

Но король решил принять меры. Четверых молодых офицеров неожиданно пригласили сыграть в карты с его величеством. От подобных приглашений не отказываются, хотя офицеры были порядком удивлены: они дружили с принцем Джэркадоном, а вовсе не с самим королем. Когда каждый из них увидел других приглашенных, удивление перешло в ужас. Они с содроганием ждали расплаты — но Оролрон даже не упомянул о садистских деяниях «львят». Ему, видать, просто захотелось перекинуться в картишки. Что ж, колоды и деньги налицо. Игра началась.

Гости само собой были не в лучшей форме. Король же, напротив. Оролрон, очаровательный, любезный и неумолимый, как смерть, мог бы обойтись и без меченой колоды.

— Пять золотых? — испуганно прошептал второй игрок, его звали Крашэр.

Неловкими грубыми пальцами он отсчитал пять монет, губы его беспокойно шевелились. Карты у Крашэра были и вовсе никудышные. Он тоже принадлежал к зажиточной семье, однако молодым людям — всем четверым — предстояло пережить весьма неприятные минуты — сообщить родителям о таких солидных и неожиданных долгах.

На счета торговцев можно наплевать, но не вернуть долг королю — немыслимо.

Король Тень прикинул в уме — Оролрон, похоже, уже выиграл достаточно, чтобы содержать дворец в течение тридцати дней. Семьи проигравших будут практически разорены, им придется продать поместья.

Король ясно дал понять, что знает, кто такие «львята», а его нежелание касаться этой темы делало пытку еще более жестокой.

— Сынок?

Джэркадон задумчиво изучал свои карты. Сначала он перепугался не меньше остальных игроков, но самообладание быстро вернулось к нему: принц разгадал замысел короля. Наверное, Оролрон хочет приструнить сына, но ведь не может же он сам себя разорить. Публичного же разбирательства король явно избегал. Предводитель «львят» почувствовал себя в относительной безопасности. И все же… Вдвоем мошенничать куда сподручнее, чем в одиночку. Чью сторону принять? Принц сделал мудрый выбор.

— Играю, папа, — улыбнулся он. — Ставлю еще пять золотых.

Четыре пары глаз в отчаянии уставились на него. Предатель! Ставки все увеличивались, а конца игре не предвиделось.

Третий офицер срывающимся голосом попросил секретаря выдать ему сто монет.

Замечательное представление!

А потом в дверях появился курьер; дворецкий перехватил его; Король Тень заметил переданный из рук в руки конверт, заметил брошенный в сторону короля взгляд. Дворецкий направился к игрокам; Король Тень шагнул ему навстречу — приятно размять ноги после долгого сидения, — взял письмо. Он сразу же узнал печать.

Оролрон вежливо извинился перед гостями. Он тоже узнал печать и потому постарался прикрыть письмо рукой — как раньше карты. Ничем, даже взмахом ресниц, король не выдал себя, но нельзя провести рядом с человеком пять тысяч дней и не изучить его вдоль и поперек. Важное, очень важное известие, решил Король Тень и покосился на Джэркадона. Проклятие! Чертенок тоже смотрел на него, а не на отца.

Король быстро пробежал письмо, сложил его, уперся руками в подлокотники кресла, готовясь подняться, — все присутствующие мигом вскочили и оказались на ногах раньше короля. На лицах молодых офицеров отразились облегчение, необузданная радость выпущенных на волю зверят.

— Тысяча извинений, господа. Продолжим как-нибудь в другой раз. — Король по-прежнему говорил ровным, даже чересчур ровным голосом, в этой невыразительности крылось нечто зловещее.

Офицеры — истинные придворные — удалились со всей дозволенной этикетом поспешностью. Джэркадон стоял молча, ждал; глаза его тревожно блестели. Король поманил дворецкого:

— Отыщите ее величество. Скорее всего она в концертном зале. Мы примем ее в кабинете. Да, в кабинете, пожалуй, там будет удобнее. — Затем он взглянул на Джэркадона, кивнул.

Принц безуспешно пытался скрыть свое возбуждение. Король направился к двери, в коридоре его тут же окружили телохранители.

Король Тень кожей чувствовал — накал страстей постепенно повышается, окутывающая дворец паутина приходит в движение: Оролрон получил известие из Найнэр-Фона и вызвал королеву, причем в кабинет, а не в личные свои покои.

В сопровождении конвоя они быстро шли по извилистым коридорам и переходам дворца…

В огромной яйцеобразной комнате было жарко и душно, не то что на балконе. Двери захлопнулись перед сгорающей от любопытства свитой; Тень остановилась у своего кресла, Джэркадон проследовал за королем в дальний угол кабинета, к столу.

— Плохие новости, отец?

Оролрон опустился на стул и лишь потом ответил:

— Судя по твоей гнусной ухмылке, очень плохие. Не смей ухмыляться.

Джэркадон вспыхнул, но промолчал, однако сесть без приглашения не осмелился. Король оставил его стоять, перечитал письмо еще раз и положил на стол текстом вниз. В томительном молчаливом ожидании прошло немало времени.

Наконец дверь отворилась, и вошла королева Мэйала. Король Тень поднялся, королева взглянула ему в лицо — и не улыбнулась, впервые за время их знакомства.

Мэйала была в темно-зеленом платье с высоким воротником, этот цвет подчеркивал бледность ее лица. Тусклые волосы, уложенные в высокую прическу, украшала изумрудная тиара, руки королева прятала в белой муфте. Муфты неожиданно вошли в моду, вернее, Мэйала ввела их в моду, наверное, чтобы скрыть постоянное дрожание рук.

Король Тень сразу определил, что сегодня королева чувствует себя совсем плохо.

Двери закрылись за ней, но он успел заметить, что в приемной полно народу — дамы из свиты королевы, придворные, почуявшие запах жареного.

Оролрон поднялся, пододвинул королеве стул. Он стал по одну сторону от Мэйалы, Джэркадон — по другую.