Фарамунд - Юрий Никитин

Ломая кусты, вышел Громыхало. Он был в полных доспехах, вправой руке нес страшный молот, которым умело действовал, в левой — круглыйдеревянный щит, обшитый воловьей кожей. За ними поднялись и проломились следомеще с десяток крепких парней, вооруженных длинными копьями.

Вехульд снова взглянул на Фарамунда. Во взгляде бунтаряФарамунд прочел восхищение. Если бы кто и добежал до Фарамунда, то его успелибы встретить копьями эти, верные до конца.

— Все к костру, — велел Фарамунд. Он перевелдыхание, старался делать вид, что ничего не случилось. — Посидим, обсудимодин план. Никаких пьянок!.. Убрать вино. Сегодня нам нужны особенно трезвыеголовы.

Громыхало весело рявкнул:

— Тогда половину надо выгнать! А то и всех.

— Ну, — сказал Фарамунд, — это, смотря чтосчитать трезвыми головами. Самые трезвые дома сидят.

С деревьев слезали лучники, только несколько человек все жес неохотой отправились на дальние посты. Фарамунд присел, протянул руки ккостру. Глаза уставились в пляшущие багровые языки.

— Это свободные земли, — говорил онразмеренно. — Все зависит от того, кто сколько может удержать. Мы сейчасничего удержать не можем. Тот лес, в котором находимся, наш... пока сюда непридет отряд покрупнее. Мой прежний хозяин Свен... Свен из Моря, награбилдостаточно, чтобы осесть и выстроить для себя целую крепость. Сейчас онукрепляется, оттуда делает вылазки... Я тоже намеревался накопить золотадостаточно, чтобы можно было тоже...

Кто-то не выдержал, спросил:

— А сколько надо набрать?

На него шикнули. Фарамунд повысил голос:

— ...но этот путь, мне кажется, плох. Чем? Да тем, чтопридется терпеть и собирать сокровища по крупице долгие годы. Как делал этоСвен. Как делали другие. Как делали сотни отважных вожаков, из которых тольконемногие... ну, дожили! Плох еще тем, что за это время состав отрядов сменяетсямного раз. Понятно, почему...

Он оглядел разом помрачневшие лица. Жизнь человека с оружиемвообще недолгая. А жизнь разбойника, который против всего белого света, дажепротив других разбойных шаек, короче жизни бабочки...

— Мы не будем строить крепость, — сказал Фарамундвнезапно. — Мы захватим ее! И вы все станете господами!

Клотильда поднималась с корзиной фруктов, когда широкаяладонь внезапно легла на губы. Рука появилась из-за спины, она не виделачеловека, но когда ее прижало к твердому, как дерево, телу, она в страхедогадалась, в чьи руки попала.

Голос шепнул прямо в ухо:

— Тихо! Я не причиню тебе вреда. Поняла?

Клотильда судорожно кивнула. Ладонь чуточку соскользнула с губ,Клотильда тут же набрала воздух для пронзительного вопля, однако твердые, каккамень, пальцы с силой ткнули в живот. Она поперхнулась, ладонь снова закрыларот, а голос разъяренно прошипел:

— Еще раз только пикни!.. Убью не только тебя, но и всездесь огнем

пущу. Запомнила?

Клотильда попробовала ответить, но пальцы зажимали рот стакой силой, что губы едва не лопались, как спелые вишни. Затылком упираласькак будто в стену, а ее тонкие руки зажало как в столярные тиски.

— Запомнила? — повторил голос угрожающе.

Она сделала движение кивнуть. Пальцы сползли вниз, на мигкоснулись ее бедра, но тут же послышался знакомый шорох, с каким железныйклинок покидает кожаные ножны. Холодное лезвие коснулось ее левого бока.

— Я все сделаю, — прошептала она слабымголосом. — Все, что скажешь...

— Пойдем к твоей хозяйке, — сказал голос. —На этот раз, помни... этот меч остер как бритва. Он прорежет тебя насквозь, каклист чертополоха.

Она сделала пару неуверенных шагов. Ноги дрожали иподгибались. Дверь, как водится, должна быть заперта, но оказалась открытой. Вбурге Свена все чересчур беспечно, мелькнуло в ее голове, вон страшныйразбойник почти свободно разгуливает и хватает честных девушек!

Открылась комната, в глубине за прялкой сидела Лютеция. Какпростая девушка из ее деревни, мерно нажимала правой ножкой на педаль, пальцыловко перебирали шерсть, свивая в толстую нить. Золотые волосы распущены,взгляд синих глаз задумчив. Она что-то напевала негромко, но прялка жужжанием пригибаласлова к полу, размазывала, слышно было только тихий нежный голос.

Клотильда шагнула через порог, инстинктивно стараясьприкрыть за собой дверь, но рука грубо толкнула его между лопаток. Служанкавлетела в комнатку. Дверь сзади хлопнула, сильный голос сказал торопливо:

— Не пугайтесь! Кричать не стоит, я пришел толькопоговорить.

Фарамунд стоял у двери, не делая шага. Короткий меч снова вножнах, руки развел в стороны, ладони пустые. Лютеция выпрямилась, не вставая,на бледных щеках проступил румянец. В синих глазах блеснул гнев.

— Почему ты пришел?

— Объяснить, — сказал Фарамунд торопливо. —Госпожа, я хочу служить тебе, а не этому толстому кабану. Он все равноприговорил меня к смерти... но не смерти я страшусь, а твоей немилости!

Клотильда охнула, госпожа разговаривает с разбойникомчересчур бесстрашно, а он, напротив, говорит так, словно и не выходил из-под ееруки.

— Ты ушел от своего господина, — сказала Лютецияхолодно, — ты нарушил слово!

— Мое слово отдано тебе, — возразил онгорячо. — Моя верность принадлежит тебе! Я и сейчас служу тебе...

— Как? — спросила она с холодной иронией. —Что собрал разбойников и грабишь мирных жителей? Мало доблести грабить тех, ктоне может защититься!

— Госпожа, — сказал он с жаром, — да недоблести я ищу! И не богатства в таком... таком деле! Я только думаю, как лучшеслужить тебе... и жизнь мне спасшей, и...

Он запнулся, не зная как выплеснуть в словах всю бурю,бушевавшую в груди. В ее глазах было холодное презрение, но на краткий миг тампроглянуло сочувствие, и этой искорки хватило, чтобы воспламенить его, каксухой стог в жаркое время года.

Клотильда сказала дрожащим голосом:

— Как ты пришел сюда?

— Госпожа, — сказал он, не обращая внимания наслужанку, — я набрал людей достаточно, чтобы захватить крепость Свена. Итогда не он, ты будешь здесь хозяйкой!

Лютеция сидела красиво, с прямой спиной, но сейчас онасловно бы даже стала выше ростом.

— Как ты смеешь? Чтобы я... я злоумышляла против своегоблагодетеля?

— Этот благодетель только и думает, — воскликнул он, —как бы завладеть тобой, таким чистым сокровищем!

— Этому никогда не бывать, — отрезала она. —А нужна будет защита, то мечи моего дяди и верного Редьярда пребудут мнезащитой! Это не говоря уже о заступнице Деве Марии!