Пятеро детей и Оно - Эдит Несбит

Но за завтраком случилось сразу две вещи. Во-первых, пришло письмо от мамы, где сообщалось, что бабушка чувствует себя совсем здоровой и что они с папой к вечеру уже будут дома. Это известие встретили дружными радостными криками, и все планы насчёт желаний на сегодняшний день полетели. Всем было ясно, что пожелать надо что-нибудь такое, что обрадует маму.

– Интересно, что могло бы ей понравиться? – задумчиво произнёс Сирил.

– Ей понравится, если мы будем себя хорошо вести, – уверенно отозвалась Джейн.

– Вот скучища, – не согласился с ней Сирил. – А к тому же, что, мы разве и без Саммиэда не сможем вести себя как положено? Нет уж, надо придумать что-нибудь особенное.

– Будьте осторожны! – предупредила Антея. – Не забудьте, что вчера с нами случилось. Ведь наши желания теперь исполняются, где бы мы их ни высказали. Не сглупить бы нам, особенно сегодня, когда приезжают родители.

– Да ладно, отстань со своими поучениями, – фыркнул на неё Сирил.

В этот момент в комнату вошла Марта с кипящим чайником. Выражение лица у неё было какое-то странное.

– Слава богу, мы все ещё живы, и ничто не мешает нам позавтракать.

– А что такое? Что случилось? – загалдели ребята.

– Да ничего. А только нельзя знать заранее, не зарежут ли тебя прямо в постели, такие настали времена.

– Почему? – вздрогнула Джейн и почувствовала, как душа у неё уходит в пятки. – Разве кого-нибудь зарезали в постели?

– Нет, не совсем, – сказала Марта. – Но вполне могли бы. Воры забрались в дом к леди Читтенден и унесли все её бриллианты и вообще все драгоценности. И она теперь то и дело падает в обморок и только бормочет: «О, мои бриллианты!» А лорда Читтендена дома нет, он по каким-то делам уехал в Лондон.

– А-а-а, – протянула Антея. – Знаем мы эту леди Читтенден. Она носит бело-красное платье, у неё нет своих детей, а чужих она и вовсе терпеть не может.

– Точно, это она и есть, – сказала Марта. – Она только и трясётся над своим богатством, и вот как ей удружили! Говорят, всё это стоит тысячи фунтов. Там у неё было и ожерелье, и эта, как её, – тара, что ли? И без числа браслетов и колечек. Ну да ладно. Надо браться за уборку, к приезду вашей мамы убраться хорошенько.

– Не знаю, к чему ей столько драгоценностей, – сказала Антея, когда Марта вышла из комнаты. – Эта леди такая противная. А у мамы почти ничего нет. Только топазовые бусики да колечко, которое папа подарил ей на свадьбу. Да ещё медальончик, где лежат прадедушкины волосы.

– Когда я вырасту, я накуплю маме множество бриллиантов, – сказал Роберт. – Я поеду исследовать Африку и заработаю кучу денег.

– Я бы так хотела, – мечтательно произнесла Джейн, – чтобы мама, вернувшись, нашла у себя все эти сокровища – и ожерелья, и бриллианты, и тары.

– Тиары, – поправил её Сирил.

– Ну, пусть будут ти-ары, – сказала Джейн, – и кольца. Вот бы всё это оказалось в её комнате, когда она приедет!

Все с ужасом уставились на Джейн.

– Ну вот, теперь так и окажется! – воскликнул Роберт. – Ты же высказала желание, дорогая моя сестричка. И теперь нам ничего другого не остаётся, как разыскать Саммиэда, может, мы и сумеем упросить его, чтобы он это желание переменил на что-нибудь другое. Если, конечно, он сегодня не очень сердитый. А если нет, о господи, я не знаю, что будет. Полиция явится… Да не реви ты! Мы как-нибудь тебя защитим. Папа всегда говорит, нечего бояться, если мы не делаем ничего дурного и будем говорить только правду.

Сирил и Антея мрачно переглянулись. Они вспомнили, как им поверили, когда они попробовали рассказать о Саммиэде в полиции.

Это был поистине несчастный день! Саммиэда им найти не удалось. Не удалось и обнаружить драгоценности, хотя они всю мамину комнату перевернули вверх дном.

– Ясное дело, – заметил Роберт, – нам их и не найти. Их обнаружит мама. А может, она решит, что драгоценности тут были всегда и не догадается, что они краденые?

– Ну и придумал! – презрительно отозвался Сирил. – Это будет обозначать, что мама утаит ворованные вещи, а это совсем ужасно.

Новая попытка отыскать Саммиэда не принесла результата.

– Ну и ладно, – сказала Антея. – Мы расскажем маме правду, и она вернёт леди Читтенден её драгоценности. И всё уладится.

– Ты так думаешь? – сказал Сирил, медленно растягивая слова. – Ты думаешь, она нам поверит? Да и поверил ли бы хоть кто-нибудь нашим словам, пока сам бы не увидел Саммиэда? Да она решит, что мы просто придуриваемся, или того хуже – подумает, что мы сбрендили, и нас отправят в психушку. В Бедлам. Слышала про такой? Поймите же, маме говорить бесполезно.

– Но это же будет правдой! – возразила Джейн.

– Правда-то оно, конечно, правда, – сказала Антея. – Но взрослым это правдой не покажется. Сирил не ошибается. Давайте-ка пока не будем думать про эти бриллианты, а лучше уберём весь дом цветами. В конце концов, ведь всё всегда как-то обходилось.

И все горшочки, все вазочки, все баночки, какие нашлись, они наполнили цветами: астрами, цинниями, посрезали вьющиеся розы со стен сарая, так что весь дом стал похож на цветущий сад.

И сразу же после обеда, не успели даже ещё убрать посуду со стола, как приехала мама. Её тут же обняли восемь любящих рук.

Больших усилий стоило сразу же не рассказать маме про Саммиэда. Ведь они привыкли всем-всем с ней делиться.

А у мамы самой было полно рассказов: про бабушку, про её голубей, про тёти-Эмминого хромого ослика. Мама так порадовалась на цветы. И всё было как всегда, и радостно, и спокойно, и ребятам стало казаться, что Саммиэд им попросту приснился.

Но как только мама собралась пойти наверх в свою комнату, чтобы переодеться с дороги, в неё вцепились всё те же восемь рук, так что стало казаться, что у неё всего двое детей: Ягнёнок и осьминог.

– Мамочка, милая, не ходи наверх, – стала просить её Антея. – Я схожу принесу тебе все твои вещи.

– Пойдём, лучше ты посмотришь, как расцвели розы, – предложил Роберт.

– Не ходи наверх, – беспомощно упрашивала Джейн.

– Что за чепуха! – воскликнула мама. – Я не такая старушка, чтобы мне было трудно подняться по лестнице. Да и умыться мне надо с дороги.

Она пошла в свою комнату, а дети двинулись следом, томимые самыми мрачными предчувствиями.

Мама сняла шляпку, надо сказать, очень красивую, с белыми розочками, и подошла к туалетному столику, чтобы причесаться перед зеркалом.

На столике возле подушечки для иголок лежала зелёная коробочка, обтянутая зелёной кожей. Мама взяла её и открыла.

– Ой, какая красота! – воскликнула мама. Она достала из коробочки колечко с большой жемчужиной, окружённой мелкими бриллиантиками. – Откуда это взялось? – спросила мама, примеряя колечко. Оно оказалось как раз ей по размеру.