Позывной «Волкодав» - Георгий Савицкий

Барвенково утопало в бело-розовой кипени садов и яркой, сочной зелени. Город был освобожден от гитлеровцев 23 января 1942 года во время Барвенково-Лозовской наступательной операции Красной Армии. А сейчас, той же весной, именно здесь накапливались силы для будущего наступления.

По впечатлению Виктора Ракитина, бардак наблюдался редкостный. Многие подразделения подходили прямо с марша или с воинских эшелонов. Роты, батальоны и полки нужно было где-то расквартировать, чем-то накормить, обеспечить порядок и соблюсти санитарию. Боевую технику нужно осмотреть, отремонтировать и заправить. На пунктах боепитания и складах необходимо получить боекомплект и «горючку».

Опять же возникала жуткая неразбериха из-за отставших подразделений и отдельных бойцов. Молодой замкоменданта по оперработе младший лейтенант Госбезопасности Ракитин спал по паре часов в сутки и все равно едва справлялся с навалившимися на него срочными и неотложными задачами. Нужно было организовывать службу патрулей, выставлять «секреты» в окрестностях города, налаживать контакты с армейским командованием.

Хорошо еще, что комендант города Барвенково, майор Игорь Осокин, особо не вмешивался в дела своего вновь прибывшего зама. И даже не покушался на прибывшие вместе с его заградотрядом НКВД два грузовика. По нынешним временам это была та еще роскошь!

Впрочем, и сам Ракитин особо не жмотничал. «Выцыганенные» у командования грузовики он постарался распределить более-менее рационально. Одну «полуторку» он переоборудовал для маневренной группы, а второй грузовик держал в резерве. Но фактически резервная машина была в распоряжении коменданта. Благодаря этому и сам младший лейтенант Ракитин имел некоторые преимущества в получении талонов на топливо.

С другой стороны, комендант был рад, что не нужно самому мотаться по окрестным поселкам или тратить время в штабах.

* * *

Как достались обе «полуторки» подразделению младшего лейтенанта Ракитина – отдельная история. Сначала Виктор обратился с рапортом к коменданту Барвенково с просьбой выделить для отряда три грузовика. Майор Осокин посмотрел на молодого офицера, как на сумасшедшего.

– Где я тебе три грузовика достану, а, товарищ младший лейтенант? Я с зимы бьюсь, чтобы хоть одну «полуторку» у штаба выбить, и то не дают! Может мне еще маршалу Тимошенко лично написать, мол – прибыл в мое распоряжение младший лейтенант Ракитин и требует. Выделите ему, уважаемый Семен Константинович, «полуторку», а лучше – личную «эмку»![26] – комендант был не выспавшийся, а оттого – злился. – Кр-ругом, товарищ младший лейтенант!

– Есть, товарищ майор, – Виктор спорить не стал.

Он поступил по-другому. С «заначенной» фляжкой спирта младший лейтенант Ракитин отправился в автобат. Командовал подразделением капитан Онищенко. Виктор уже разузнал, что он родом «з-пид Полтавы», как любил говорить сам капитан.

На вид он оказался как раз таким, как и представлял себе Виктор: с заметным брюшком, вислыми усами и хитроватым прищуром. Капитан производил впечатление хозяйственного мужика, крепко стоящего на ногах и знающего жизнь. Оторвавшись от ведомостей на топливо и запчасти, он оглядел младшего лейтенанта и воззрился на его рапорт по поводу выделения транспортных средств.

– И рад бы помочь «органам», да нечем! – развел руками командир автобата. – Сам видишь, лейтенант, вся техника сосредотачивается в направлении главного удара. У меня и так некомплект автотранспорта.

– Семен Тарасович, но ведь в мастерских же есть разбитые списанные машины. Что, если мы выберем парочку оттуда и своими силами, при вашей, конечно, помощи – восстановим?.. – на стол легла заветная фляжка.

– Ну, шо ж… Трэба пошукать, може й какие найдутся… – почесал характерным жестом горло командир автобата.

Итогом «спиртовой дипломатии» стали три порядком раздолбанных грузовика, из которых младший лейтенант Ракитин брался в кратчайшие сроки соорудить две относительно комплектные «полуторки». Среди солдат Виктора Ракитина оказалось немало умельцев, хорошо знакомых с техникой. Как говорится, «всем миром» из трех списанных грузовиков все же удалось собрать две более-менее целые «полуторки». Хорошо, что сам автомобиль был прост и неприхотлив, как «трехлинейка» Мосина. Потому и чинить «полуторку» можно было с помощью солдатской смекалки и такой-то матери. Что и было в итоге успешно сделано.

В следующий раз младший лейтенант Ракитин доложил коменданту Барвенково о том, что два грузовика уже на ходу, и попросил оформить все необходимые документы, чтобы поставить отремонтированные «полуторки» на учет комендатуры.

– Конечно! Ну, младший лейтенант, удивил так удивил. Молодец! От себя лично и от лица командования объявляю благодарность! – майор Осокин крепко пожал руку Виктору.

– Служу трудовому народу! – по уставу ответил Виктор.

С этого момента отношение к нему со стороны коменданта Барвенково и других офицеров заметно изменилось в лучшую сторону.

* * *

Утро в комендатуре Барвенково, как и в любом другом подразделении, начиналось с построения. Далее следовал развод нарядов и назначение фронта работ на день.

У коменданта собиралось утреннее оперативное совещание. Подробно зачитывалась сводка о положении на передовой и происшествия по городу. Делались замечания по службе.

– Товарищи офицеры, из вышестоящих штабов прямо мне на загривок свалился очередной приказ – организовать противотанковую оборону вверенного населенного пункта. Известно, что в ходе весенних боев противник существенно укрепил оборону не только на подступах к Харькову, но и к Краматорску и Славянску. На склонах высот, по окраинам населенных пунктов, берегам рек оборудовано несколько линий окопов, усиленных инженерными заграждениями, и траншей обозначился передний край его главной полосы обороны. Она включала две-три позиции. Их общая глубина – восемь-двенадцать километров. Но за этими позициями противник сосредотачивает еще и танки, – майор Осокин с силой потер красные от недосыпания глаза. – В связи с этим… Младший лейтенант Ракитин?

– Я!

– Вот вы, товарищ Ракитин, как зам по оперработе, и обеспечьте нам эту самую противотанковую оборону.

Присутствующие на совещании офицеры посмотрели на Виктора с нескрываемым сочувствием. Все знали, что молодой офицер буквально дни и ночи проводил в своей штабной «полуторке», оборудованной рацией. А теперь и еще одна проблема на «пятую точку».

– Есть, товарищ майор, – Виктор едва не добавил: «Рад стараться, ваше благородие!».

Это была огромная удача, что командование Южного фронта и командующий всем Юго-Западным направлением маршал Тимошенко вполне трезво оценивают вероятность прорыва танковой группы Клейста из-под Славянска и Краматорска во фланг наступающим войскам. Виктор своей «памятью попаданца» абсолютно точно знал, что именно так все и случится – стремительный удар «танкового клинка» Клейста отсечет всю наступающую группировку Красной Армии, в окружении окажутся два фронта, и это, в определенной степени, станет прологом к масштабной и ожесточенной Сталинградской битве.