Танцующая при луне - Энн Стюарт

Надо бы отправить наверх с водой одну из сестер Твикхем, однако они были заняты на кухне — стряпали нечто малоаппетитное. И Джейн не хотелось смущать их очередным заданием Роуз и Вайолет не отличались сообразительностью. Джейн даже не исключала, что на двоих им достался один мозг. И она не хотела перегружать их обязанностями.

Поднявшись наверх, она с облегчением перевела дух. По крайней мере, ей удалось переместить Элизабет из крохотной спаленки, расположенной под самой крышей, в бывшую комнату Габриэля. Она ничуть не изменилась за те годы, что его не было в поместье, оставаясь все такой же мрачной, роскошно обставленной и безличной. Вдобавок здесь был лучший во всем доме камин, и Джейн могла сидеть у окна, тщетно поджидая возвращения своего брата или Питера.

Она шагнула вперед, но зацепилась туфлей за вытертый ковер, который, по мнению сэра Ричарда, вполне годился для той части дома, где обитала прислуга. Джейн полетела на пол, выронив ведро с водой.

Падая, она сильно ударилась подбородком о ведро, а коленом больно стукнулась об пол Промокшая, измученная и несчастная, лежала она на полу в темном коридоре. Джейн была из тех, кто никогда не плачет, но сейчас у нее вырвался такой вопль горя и отчаяния, что его можно было бы услышать на другом конце графства — если бы кто-нибудь потрудился прислушаться. Но никому и дела до нее не было.

Где-то в отдалении послышались шаги, гулко звучавшие в пустых коридорах. Кто-то приближался размеренной, твердой походкой, ничуть не похожей на шаркающие шаги престарелого Джорджа или неуклюжую поступь сестер Твикхем. Джейн знала, кто это может быть, и понимала, что лучше всего ей поскорее вскочить на ноги и спрятаться в ближайшей спальне.

Но она не в силах была заставить себя подняться.

Как не в силах была перестать плакать. Питер всегда считал ее сильной, лишенной воображения и скучной особой. Не факт, что он вообще отдавал себе отчет в ее принадлежности к женскому полу, с горечью думала Джейн, охваченная чисто женской слабостью. Она плачет, и пусть он увидит ее такой — ей это безразлично!

Джейн закрыла лицо ладонями и разразилась новым приступом рыданий. Спустя мгновение она почувствовала, как он опустился рядом на колени и положил ей на плечи свои сильные руки.

— Ну же, детка. — Голос Питера был низким и рокочущим. — Из-за чего столько переживаний? Ты же не из тех, кто рыдает над чашкой пролитой воды.

Джейн вскинула голову и посмотрела ему прямо в лицо. Вряд ли он мог разглядеть в этом темном коридоре пылавшее в ее глазах негодование, однако Джейн не собиралась щадить его.

— Я могу плакать, над чем захочу, — прорыдала она. — Я устала, промокла, ушиблась. И я совершенно одна, черт возьми!

Ей так понравилось звучание этого слова, что она повторила его еще несколько раз, перемежая рыданиями:

— Черт, черт, черт!

Реакция Питера оказалась не слишком обнадеживающей. Сначала у него вырвался негромкий смешок, а затем он поднял ее с пола и прижал к себе — как какую-нибудь хрупкую неженку или плачущего ребенка.

— Ладно, ладно, поплачь. У каждого бывают такие мгновения, когда ему нужно как следует выплакаться.

Как ни странно, именно заверения в том, что она имеет право поплакать, могли быстрее всего остановить ее слезы. А еще тот факт, что голова ее оказалась прижатой к груди Питера. Даже сквозь грубую ткань рубашки Джейн ощущала тепло его кожи. Она тут же спрятала лицо в этой ткани, слепо ища утешения. Или чего-то совершенно иного.

— Что и говорить, нелегко тебе пришлось, — произнес он своим рокочущим голосом. — Мне бы, конечно, прийти пораньше. Но я думал, что вы вдвоем будете в полном порядке, раз вся семейка уехала. Да и братец твой загрузил меня работой с утра до ночи. Надо было тебе послать за мной.

«А что бы от этого изменилось?» — думала Джейн, цепляясь за его рубашку. Ему бы пришлось постараться, чтобы разжать ее пальцы, поскольку держалась она за него, как за последнее спасение.

Как же восхитительно от него пахло! Конюшнями, кожей и сидром. Эти запахи неизменно ассоциировались у нее с Питером. Не в силах справиться с эмоциями, Джейн снова разразилась рыданиями.

Рука его поглаживала коротко остриженные волосы Джейн с той же нежностью, с какой он гладил обычно жеребую кобылу.

— Детка, — в голосе его прозвучала нотка отчаяния, — ты разбиваешь мне сердце. Ради бога, перестань плакать и скажи, что я могу для тебя сделать.

Ты можешь поцеловать меня.

Конечно же, он ее не услышал. Джейн ни за что бы не решилась произнести эти слова вслух. Она и так уже получила то, на что только могла надеяться. Питер держал ее в объятиях, нашептывая слова утешения и бережно поглаживая по волосам. Она не забудет об этом до самого конца своей одинокой, никчемной жизни.

— Что такое с мисс? — услышала она гнусавый голос одной из сестер Твикхем.

— Ей нужно выпить чаю, так что давай шевелись, — резко бросил Питер. — Вы плохо заботитесь о своей хозяйке. Постыдились бы!

— А то ты не знаешь мисс Джейн, — огрызнулась вторая сестра. — Да она сильная как лошадь. К тому же в доме, кроме нас и старого Джорджа, никого нет. С одними каминами сколько возни — попробуй уследи, чтобы огонь не погас. У нас нет времени, чтобы заниматься мисс Джейн.

— Ей даже приходится самой нести себе воду для умывания? — сухо поинтересовался Питер.

— Так это она для мисс Пенсхерст. — Сестры явно считали этот факт чем-то вроде оправдания.

— А почему бы вам не заняться этой небольшой проблемой, пока я провожу мисс Джейн до ее комнаты? А потом вы принесете ей чашку горячего чая.

— До ее комнаты? — в изумлении воззрилась на него сестрица номер один. — Да тебе даже сюда нельзя подниматься, и ты это прекрасно знаешь. Что уж говорить про ее комнату.

— Ну, так останови меня, — хмыкнул Питер.

В следующее мгновение он поднял Джейн на руки с такой легкостью, будто она ничего не весила. А когда она собралась урезонить его, Питер прижал ее к себе, заглушив любые протесты.

— Пошевеливайтесь, вы, раззявы, — бросил он сестрам.

— Питер, — выдавила Джейн, — ты же не можешь…

— Разумеется, могу.

Он понес ее по тускло освещенному коридору безо всяких усилий, как носил новорожденного жеребенка. Дверь в комнату Джейн была слегка приоткрыта, и он пинком распахнул ее.

Джейн думала, что он усадит ее на стул возле камина и подаст шаль, чтобы она могла согреться. Однако он сам опустился на сиденье, продолжая прижимать ее к себе. А Джейн и не думала сопротивляться.

Питер слегка приподнял ее лицо, чтобы взглянуть ей прямо в глаза.

— А теперь, Джейни, — обратился он к ней по имени, которое не использовал с тех пор, как она вышла из детского возраста, — скажи мне, кто разбил твое сердце и что я могу сделать с этим ублюдком.