Искусственный Интеллект - Владимир Опёнок

напомнил, что виртуальный объект, находясь на вершине восточной горы, не должен испытывать одиночество. И вот почему:

– Дело в том, – неторопливо вымолвил Хранитель, – что один в поле не воин. Так гласит народная мудрость. К тому же, и об этом я упоминал, Харий, являясь частью системы, находится в строю. Но, к сожалению, вы не смогли это спроектировать. Что ж, всякое случается, и теперь нужно исправить ошибку.

Едва он закончил говорить, на лицах собеседников отразилась неловкость. Она всегда следовала за любой оплошностью. И сейчас присутствующие почувствовали себя неуютно. В конце концов все взрослые люди, но почему-то не получается спроектировать то, что не раз слышали. Отсюда чувство неудобства, и хорошо ещё, что Хранитель, не так строг. Другой давно бы вспылил, а этот мягок и деликатен. С пониманием относится к ситуации.

Об этом подумали сидевшие за столом, с тревогой ожидая, что будет дальше. Тем временем Хранитель, внимательно наблюдая за группой, добавил:

– Я вовсе не укоряю, а лишь обозначаю данность. И с ней нужно считаться.

Он замолчал, переводя взор с одного на другого, так как каждый воспринял его слова по-своему. Исполнитель, к примеру, опустил голову и уставился в блокнот. Делая вид, будто изучает написанное. Его рассудительный сосед Зануда вознёс глаза к небу, словно ища подсказки. Ну а Мечтатель, в свою очередь, с тревогой посмотрел на Мастера. Тот с показным равнодушием наблюдал за происходящим. В общем, все повели себя так, что могло показаться, будто они не принимают участия в разговоре. И вообще оказались здесь случайно. Поэтому сказанное к ним не относится.

Хранитель усмехнулся, он прекрасно понимал, трудно в одночасье перемениться, и потому старался как можно доступнее излагать мысли. Ему, в отличие от многих, приходилось учитывать весьма деликатные моменты, связанные с особенностью восприятия, ведь каждый из собеседников был продуктом среды, в какой вырос. По этой причине их восприятие отличалось, что не способствовало взаимопониманию. Впрочем, подобные нестыковки возникают всегда, ввиду отсутствия единой понятийной системы. Но невзирая на это, разговор нужно продолжать, и он примирительно произнёс:

– Однако есть и смягчающее обстоятельство.

Участники группы оживились, и Хранитель доброжелательно сказал:

– А оно таково – никто не в состоянии спроектировать то, в отношении чего не обладает пониманием. Иными словами, можно сколь угодно делиться информацией, но этого недостаточно, чтобы знания воплотить в реальность. Потому что знать и знать, как сделать – разные вещи! И наглядным примером служит обсуждаемый объект.

В этом месте Хранитель ненадолго прервался, а когда неловкость на лицах собеседников сменилась интересом, заговорил:

– Как вы помните, во время восхождения Харий извлёк из содержимого архива разговор, в котором принимал участие Фоний.

Присутствующие кивнули.

– Так вот, – негромко продолжал Хранитель, – один из молодых и ищущих, тот, кто стремился во всём разобраться, в результате осознал, что счастье – есть обнаружение себя в сообществе, и находиться внутри системы – неотъемлемая часть алгоритма существования или признак душевного и ментального здоровья…

Он сделал паузу, давая присутствующим возможность уточнить детали. Но вопросов не последовало. Понимая, что понадобится время всё осмыслить, Хранитель уточнил:

– В этой связи возникает сомнение: знал ли Харий, что является частью системы? Разумеется! Более того, вспоминая разговор, утвердился в этой мысли. Но оказавшись на вершине, поневоле испытал одиночество. Почему?

Собеседники молчали. Они не понимали, куда клонит Хранитель. Впрочем, вопрос вполне закономерен, действительно, отчего, зная о принадлежности к системе, Харий поддался тоске? Где закралась ошибка?

Меж тем Хранитель обвёл присутствующих взглядом и негромко сказал:

– Дело в том, что знать и понимать – разные вещи. Безусловно, Харий знал, что является частью иерархии. Его размышления – прямое тому подтверждение. Но он не понимал этого! Не чувствовал единения с собратьями. Вот почему испытал одиночество, и это неудивительно, так как пониманием нельзя поделиться. А простое накопление информации его не даёт. Невозможно накопить понимание, накапливая знания! Тут нужен опыт. Скажу больше, понимание зависит от того, используются ли знания в повседневности. Ведь то, что не востребовано, со временем теряет актуальность. Кроме того, и это нужно подчеркнуть, знания, имеющие цену, доступны лишь тем, чья жизнь являет пример скромности, благочестия и богобоязненности. Остальных ждёт механическое накопление информации одной и той же природы. В пределах уже известного…

Он замолчал и взглянул в окно. Солнце не спеша прогуливалось по небосводу, одаривая землю теплом и светом. Оно совершало привычный круговорот и не зависело от происходящего на планете. Наоборот! Всё живое нуждалось в его лучах. И так будет продолжаться, пока не иссякнет солнечная энергия.

Хранитель по-отечески посмотрел на сидевших за столом. Как никто другой, он понимал: знания, какими делился, тяжелы. Они меняют мировоззрение, следовательно, изменится и жизнь. Вот почему сообщал что-либо только тем, кто уже потратил время на поиски, а теперь решает другую задачу. Им предстоит усвоить сказанное, что означает не только впустить информацию в свою жизнь, но и руководствоваться ею. В противном случае время потрачено попусту.

Внезапно Зануда без обиняков спросил:

– Если устройство жизни соответствует предлагаемой схеме, означает ли это, что и Вселенная сотворена по такому же принципу? И если это так, логично предположить, что у всего на свете существуют программы и мы точно такие же объекты, только не виртуальные, а реальные.

Он улыбнулся и осторожно завершил мысль:

– Следовательно, если такие программы существуют, обязательно должны быть те, кто имеет к ним доступ. Знает, как пользоваться и прочие нюансы…

Услышав столь витиеватое проявление интереса, Хранитель рассмеялся. Он взглянул Зануде в глаза и в раздумье коснулся темени. Словно спрашивая себя, стоит ли отвечать. С другой стороны, Зануда сам проявил интерес, по этой причине можно сообщить ребятам то, о чём ещё ни разу не заходила речь.

Хранитель посмотрел в окно, затем на схему, изображённую на доске, и неспешно начал:

– Жизнь во Вселенной, во всём, что она есть в бесконечности повторения малого и большого, устроена в великом множестве подобий подобно. В ней присутствуют миры, которые миры сотворяют; в ней существуют места, где происходит распад всего и вся; также она не лишена космических помоек, мест утилизации и хранения чего бы то ни было, за неимением коего невозможно было б иным, творящим механизмам находить себе для продуцирования иного исходных материалов. Которые не болтаются во вселенском пространстве, ибо оное заполнено веществом. Оно же есть эманация. Иными словами, Вселенная сама по себе находится в строгом, различной природы, равновесии: термодинамическом, изотермическом, нейтрально-ядерном и прочее.

В комнате стало совсем тихо, и только ходики еле слышно тикали, напоминая, как течёт время.

– Места во