Принцесса огорошена - Марина Воронцова

7. Олег боится Розы. По всей видимости, он повинен в исчезновении Ольги Колесниковой и Жемчужная знает подробности.

Возможно, Колесникова убита.

Причинной связи между пунктами я не уловила.

Положим, Роза каким-то образом узнала, что Олег убил Ольгу Колесникову, и теперь Роза его шантажирует. Возможно, из-за этого он ей помогает. О наследстве Корсаков не знает, а если и знает, то не сможет его получить. Женат-то он на Ольге Колесниковой, а не на Розе Жемчужной. Получается, что Роза говорит правду… Если ей известны обстоятельства гибели Ольги, то на жизнь Жемчужной вполне могли покушаться, и, чтобы обезопасить себя, она обратилась в наше агентство. Если мы добудем доказательства причастности семьи Корсаковых к гибели неизвестной нам Колесниковой, то жизнь Розы окажется вне опасности. Если, конечно, ее не арестуют за убийство сестры…

Я разозлилась. Собранные факты доказывали: Роза хоть не открыла мне всей правды, но ни разу не соврала!

– Блин, – вырвался страдальческий вздох.

Идиотская ситуация. Внутренний голос настойчиво говорил мне:

– "Здесь что-то не так. Тебя обманывают". Но все попытки найти этому подтверждение заканчивались получением доказательств обратного! А это означает, что нет никаких оснований отказаться помогать Жемчужным! И дело-то плевое. Обнаружить тело, вызвать Ефрема для опознания и предоставить несчастной девушке Розе свободу наслаждаться положенными ей миллионами. Совсем расстроившись, я убрала свои записи и вздохнула а-ля Скарлетт О'Хара. – Подумаю об этом завтра…

Примерно в двенадцать часов к нам в агентство приехал Ефрем. Выглядел он очень плохо. Как человек, нещадно глушивший горе крепкими спиртными напитками. Протараторив протокольные приветствия и соболезнования, мы перешли к делу.

– Решили, когда выезжаем? – спросил он, жадно глотая предложенную воду. – Можно до Йошкар-Олы самолетом и там сесть на поезд в Чебоксары. Кокшайская как раз посередине.

– С вами поедет только Николай Иванович, – сообщила я.

Жемчужный удивленно приподнял брови.

– А вы?

– У меня, к сожалению, неотложные дела, – ответила я. – К тому же ваше дело ведет младший детектив Яретенко. Думаю; он справится с заданием один.

– Воля ваша, – безразлично бросил Ефрем, складывая руки на груди.

– Ничего себе! – возмутился Николай Иванович. – Отправляешь меня одного по морозу шляться?!

– Коля, – я в упор уставилась на своего помощника, – вот видишь, какой ты эгоист! Раз тебе предстоит померзнуть, значит, и я тоже должна? Позвони в аэропорт, узнай, когда ближайший рейс до Йошкар-Олы. И побыстрее!

– Я ей в отцы гожусь, а она меня использует как мальчика на побегушках! – трагическим тоном проворчал Николай Иванович и направился к себе в кабинет звонить.

– Так, – я уперла руки в бока и притворно-строго крикнула ему вслед. – Мальчик! Нога в руки и в Йошкар-Олу шагом марш!

– Зачем так орать? – сунулся в дверь Николай Иванович с трубкой в руках. – Я, между прочим, не глухой!

– Глухих в частные детективы не берут, – проворчала я, вспомнив, как проходила медкомиссию.

Есть в ее составе такой забавный врач, называется лор. Он говорит всякие слова и цифры в сторону, через собственное плечо. Предполагается, что, если у человека со слухом все нормально, человек эти слова и цифры услышит. Когда я заглянула в кабинет к этому врачу, он с порога громогласно скомандовал:

– Проходите! Садитесь!

Я потерла тогда рукой звенящее ухо и мягко попросила:

– Потише говорить нельзя?

– Извините! Привычка! – последовал ответ. – Попробовали! Бы! Сами! С глухими! Работать!

– Не после вашего ли приема они оглохли? – проворчала я себе под нос.

Лор, слава богу, ничего не услышал.

– Слышите хорошо?! – заорал он мне в самое ухо.

– Раньше было хорошо, – я закрылась ладонью, чтобы барабанные перепонки не лопнули.

– А сейчас?! – еще громче проорал врач.

– Сейчас слишком хорошо! – рявкнула я в ответ.

– Слишком хорошо слышит летучая мышь! – доверительно прокричал мне в лицо лор и поставил печать на справку.

Интересно, Николай Иванович у этого же лора комиссию проходил? Вроде нам с помощником в одну и ту же медсанчасть направления выдали…

– Но вы ведь не оставите Розочку наедине с этими людьми? – с тревогой в голосе спросил Ефрем.

– Не волнуйтесь, я останусь в доме Корсаковых столько, сколько потребуется, – заверила я его.

– Для чего потребуется? – Ефрем уставился на меня мутным немигающим взглядом.

– Для обеспечения ее безопасности, естественно, – отрубила я. – Меня нанимали именно для этого.

– Хорошо, я вам крайне благодарен! – Жемчужный прижал руку к сердцу. – Я хотел сразу ее забрать к себе, но она боится. Понимаете, если вдруг что… Она спрячется там, подождет какое-то время.

– "Вдруг что" – это вы о чем? – спросила я, не глядя На цыгана, делая вид, что сосредоточенно заполняю планнинг.

– Ну мало ли…

"Вот и поговорили", – подумала я.

Когда все организационные вопросы были решены, Жемчужный откланялся и удалился. На следующий день ему предстояло лететь с младшим детективом Яретенко в Йошкар-Олу.

– Сашка, это что за фортель? – спросил помощник, возвращаясь в мой кабинет.

– В смысле? – не поняла я.

– Ты чего вдруг отказалась ехать? Я при нем не стал уточнять, чтобы он не подумал, будто ты меня в известность о своих планах не ставишь, но вообще-то…

– Коля, – я вытащила из сумки свою тетрадку с записями, – тебе не кажется, что в этом деле чересчур много странного?

– Например?

Николай Иванович насупился, вооружился автомобильным каталогом, устроился в кресле и приготовился отрицать все, что бы я ни сказала.

– Например, как все это началось. Пришла девушка, представилась Ольгой Корсаковой, попросила помочь ей со свекровью. Следом за ней пришел цыган и принес ее фотографию. Оказалось, что эта самая Ольга и есть его дочь Роза Жемчужная. Тебе это не кажется необычным?

– Кажется, – кивнул Николай Иванович. – Но должно же было мне хоть когда-нибудь повезти!

– А вся эта история с наследством? – не унималась я.

– Ой, кто бы говорил! Уж кто-кто, а ты-то знаешь, как в этой жизни случаются истории с наследством! Маршал Ворошилов некогда влюбился в княгиню, сделал ее своей любовницей, привез в Москву, потом умер, оставив без покровительства, внучка этой княгини ни о чем не подозревала. И вдруг эстонцы, насмотревшись на нашу "прихватизацию", быстренько приняли у себя закон о реституции. Вот тебе генезис чуда в жизни отдельно взятого врача-реаниматолога!