Вокруг Парижа с Борисом Носиком. Том 2 - Борис Носик

ЗАВОДЫ НА РЕКЕ БЬЕВР.

XIX век

Взять, к примеру, деревни, лежавшие юго-восточнее Антони, в долине Бьевра и Марны, – и деревню Моранжис, и Виссу, и Вильнёв-ле-Руа (Villeneuve-le-Roy), и Парэ-Вьей-Пост (Paray-Vieille-Poste), и отчасти деревню Орли, – все в середине XX века исчезло под бетоном знаменитого аэродрома Орли. Правда, в деревне Орли (Orly) рядом с новой застройкой сохранился еще кусочек Старого Орли, где можно увидеть старинную церковь Сен-Жермен, неф которой восходит аж к XII веку, хоры – к эпохе Ренессанса, а стенопись – к XVI и XVII векам. В старинном замке рода д’Ормессон еще с довоенных времен разместился дом отставных кинематографистов (нечто вроде дома в Матвеевском), где жил и умер один из пионеров французского кино Жорж Мельес. В обширном замковом парке стоит его бюст, и шум самолетов его никак не тревожит. Английский турист, попавший по какому-нибудь недоразумению вместо аэропорта Орли в Старый Орли, рискует испытать неудобство при воспоминании о былой англо-французской, как тут выражаются, «заклятой дружбе». Засев в могучей церковной башне Сен-Жермен, две сотни французов оказали английской армии, продвигавшейся к Парижу, бешеное сопротивление. Правда, это случилось в 1360 году – с тех пор англо-французская дружба окрепла, да и французская сопротивляемость заметно ослабела. Судя по старинным источникам и находкам археологов, сделанным в соседнем песчаном карьере, здешние деревни – очень древнего происхождения. Собственно, и новый аэропорт Орли, занявший здесь некогда полторы тысячи гектаров и вошедший в песни и легенды, перестает быть новинкой. Удивляют теперь лишь редкие дни, когда на Орли никто не бастует. В 1974 году значительная часть авиакомпаний (в том числе и «Аэрофлот») перенесли свою деятельность в аэропорт Руасси (Шарль де Голль), что к северо-востоку от Парижа. От аэропорта Орли до Парижа (в зависимости от выбранной дороги) всего каких-нибудь 11–15 километров. Рискуя нанести ущерб чувствительной французской гордости, вынужден сообщить, что знаменитый этот аэропорт был основан еще в годы Первой мировой войны американцами, разбомблен во время Второй мировой войны, потом восстановлен американской же компанией и передан французским властям в 1946 году. Долгое время он входил в первую десятку европейских аэропортов (хотя и уступал лондонскому Хитроу и немецкому Франкфурту по перевозкам). Почти полвека назад здесь были сооружены могучая диспетчерская башня и административный центр компании «Эр-Франс» (испытывающей вечные финансовые затруднения). Уже в те годы в этом для своего времени вполне авангардном аэропорту могло приземлиться больше полусотни самолетов. В 1971 году был построен еще Западный Орли, и посадочные полосы стали иметь протяженность до трех с половиной километров. Ныне (меньше чем через три десятка лет после ввода в эксплуатацию огромного аэропорта в Руасси) в центре внимания французской прессы спор о постройке нового, третьего парижского аэропорта. Понятное дело, что жители и местные власти упорно сопротивляются – и уходу дедовских земель под покров бетона, и адскому вою турбин…

В каких-нибудь полутора километрах от Орли расположены другие гигантские ворота французской столицы – Ренжис, некая рационализированная и стерильно чистая версия «чрева Парижа», знаменитого оптового рынка. С самого 1969 года, когда «чрево Парижа» переместили сюда из старинных кварталов парижского правобережья, малоизвестный до той поры Ренжис стал снабжать продуктами питания магазины и рестораны одного из самых прожорливых городов планеты. Высокая честь стать новым «чревом Парижа» выпала на долю Ренжиса благодаря его положению на скрещенье сразу нескольких транспортных артерий – автострад А6 и В6, госдорог № 7 и № 186, а также железнодорожной ветки от сортировочной станции Вильнёв-Сен-Жорж. Все эти пути ведут с юга, откуда и поступает в столицу до 75 % всех продуктов питания. Под устройство нового рынка деревням Ренжис, Тиэ, Шевийи-Ларю пришлось пожертвовать 600 гектаров междуречья Бьевра и Марны. Собственно рынок занял две сотни гектаров, на оставшейся площади были построены автовокзал, склады, холодильники, бойни, банки, ветеринарный центр, таможни, рестораны и конторы, конторы, конторы (20 000 квадратных метров служебной площади). Здесь трудится больше 15 000 человек, из них тысяча оптовиков всех направлений, чуть ли не тысяча зеленщиков и мясников, сюда приезжает не меньше 25 000 покупателей. Сам Ренжис, лежащий между Сеной и Бьевром, не утратил былой деревенской миловидности, на старой деревенской площади стоят старая школа (она же мэрия) да построенная в XVIII веке церковь Богоматери. В начале XVII века король Людовик XIII заложил здесь первый камень в основание нового водовода, который должен был обеспечивать питьевой водой Люксембургский дворец и весь Париж. Здесь и нынче еще можно видеть красивый водовод XVII века. Вода поступала в Париж по Аркейскому акведуку, который был в ведении одного из так называемых «франсинов», небезызвестных «Интендантов Вод и Источников Франции». То есть уже и в XVII веке забота о питьевой воде для парижан была поставлена на солидную организационную основу. Что же до нынешних парижан, то они, пожалуй, первые в мире водохлебы, потребляющие по 90 литров минеральной воды на человека в год. Похваливают они и здешнюю воду из крана (это ее, с неизменностью и бесплатно, ставят в графинах на столики «ресто», бистро и прочих учреждений общепита).

На пути от Ренжиса к столице нам попадутся еще несколько заслуживающих упоминания селений. Во-первых, Тиэ (Thiais), население которого с IX века поставляло монахам аббатства Сен-Жермен-де-Пре отличное вино, но с XIX как-то мало-помалу переключилось на стирку белья (чем немало изгадило речку). Лежащий неподалеку Лаи-ле-Роз (L’Haÿ-les-Roses) славится своим розарием, заложенным знаменитым «апостолом роз» Жюлем Гравро. После смерти «апостола» его вдова и дети, как могли, поддерживали былую славу хозяйства, а в 1937 году департаментские власти купили его и тем смогли спасти некоторые из видов роз от вырождения. Ныне к хозяйству примыкает сад, где собрано 3000 видов роз, – дорожки на двух гектарах этого розового сада протянулись аж на пять километров. Переходя от одного участка к другому (скажем, от «Коллекции мадам» к «Исторической аллее», «Галльским розам» или «Старинной коллекции»), попробуйте вообразить, какое несметное количество роз высаживают каждый год в городах и деревушках Французского Острова и всей Франции. Боюсь, что тем, кто не изъездил Францию вдоль и поперек, этот океан роз даже трудно себе представить…

Новый городок, который встретится у нас на пути к Парижу, носит не слишком оригинальное название Вильжюиф (Еврейский Город): почти в каждом старинном городе Франции есть еще Еврейская улица, и это напоминает о том, что евреи селятся во Франции уже две тысячи лет, со времен Древнего Рима. Если первое тысячелетие их французской жизни можно считать почти идиллическим, то со второго тысячелетия, точнее, с крестовых походов, во Франции начались гонения на евреев. Французская революция признала за евреями равные с другими гражданами права, число их стало расти (особенно быстро в XX веке), так что начиная с 80-х годов XIX века во Франции бывали вспышки антисемитизма, даже и литературного. Этим, возможно, объясняется отчасти и то, что над знаменитой компиляцией «Протоколы сионских мудрецов» будущий сотрудник Троцкого, «большевистский доктор» и агент русской полиции Матвей Головинский работал именно в парижской библиотеке. Идеи антисемитизма, развитые в конце XIX века, сказались на деятельности профашистского французского «правительства Виши» в годы мирной нацистской оккупации, когда погибло около трети еврейского населения Франции. К тому времени, впрочем, о былых евреях, давших название городу Вильжюиф, уже давно позабыли.