Созвездие Хаоса - Татьяна Степанова

– Я?

– Но я же хотела писать очерк о вас! О вашей работе, о том, что вы женщина-полицейский, мать, дочь полицейского. Вы были моей героиней. Я ехала к вам в этот ваш чертов ЭРЕБ.

Мухина долго смотрела на нее.

– Ох и лисица! – произнесла она наконец. – Не мытьем, так катаньем… Что, вас специально этому учат?

– Чему, Алла Викторовна?

– Приемчикам таким.

– Это крик души, – ответила Катя.

– Заливайте! – Мухина усмехнулась. – Это вы парням заливайте. Дундукам в розыске. Они и поведутся – слюни распустят, едва увидят, как вы привлекательны. Тут же станут мачо перед вами корчить, а заодно и всё растрепят – все оперативные секреты. Лишь бы подольше удержать на себе ваше внимание. Что – не бывало такого, скажете?

– Сплошь и рядом.

– Но на меня это не действует, солнце мое.

– Вы не дундук из розыска. И не мачо. Тетка-полицейский! – громко озвучила Катя. – Мать, бабушка, сплетница. При этом жестко пытаетесь наступить на горло собственной песне, когда хочется потолковать, обсудить. И вы совсем одна здесь. Они смотрят на вас. Оценивают. Считают ваши промахи как женщины-начальника. Судят вас строго. Я – нет. Я вас не сужу. Я журналист, человек со стороны, я хочу описать вас во всех ваших противоречиях, достоинствах и недостатках. Вы именно такой мне интересны, Алла Викторовна. И я не меньше вас хочу раскрыть это дело. Чтобы убийства прекратились.

– Ох и лиса! – повторила Мухина. – Да, так просто от вас, видно, не отвяжешься. Пойдемте.

– Куда? – спросила Катя, которой показалось, что ее все же не прогонят взашей.

– Крапова сейчас нет. Мне хочется вам кое-что показать.

И они через минуту снова оказались в кабинете с доской и фотографиями. Алла Мухина открыла его своим ключом.

Катя вся обратилась в слух. В душе она ликовала и одновременно поздравляла себя.

Но вот ее взгляд упал на снимки на доске и…

Все ее ликование разом померкло.

Перед этим меркнет все… все наши уловки, и все пререкания, и амбиции…

– Если бы все было так прямолинейно, как вы себе представляете… – заговорила Мухина. – Если бы все это замыкалось лишь на мне и желании кого-то мне отомстить, мы бы раскрыли это дело. Мы провели огромную работу по этой версии, которая не только вам… нам всем поначалу показалась самой истинной… Но что есть истина? Вы знакомы с методикой работы по серийным преступлениям?

– Немного, – скромно ответила Катя.

– Каждое такое дело уникально. И они довольно редки, эти дела. К счастью. – Мухина подошла к доске. – На что в первую очередь всегда обращают внимание в таких делах?

– Связь между жертвами, – без запинки, как урок, отрапортовала Катя. – Были ли знакомы все жертвы между собой? Общались ли они? Где пересекались их пути? Где преступник мог встретиться с ними и выбрать их для себя.

– Вот это мы первое и начали проверять. Очень тщательно. И наша проверка положительных результатов не дала. Жертвы Саломея Шульц, Евгения Бахрушина и Мария Гальперина друг друга не знали и никогда между собой не пересекались. Вторая и третья не интересовались музыкой и концертами, первая и третья не посещали библиотеку. Сейчас проверяем Наталью Демьянову – связей тоже нет. Единственная связь – муж Гальпериной несколько раз заезжал в пекарню. Но в те дни Наталья Демьянова там за прилавком не работала.

Катя напряженно слушала.

– Вот здесь графики маршрутов, – Алла Мухина указала на дальний конец доски, где висела карта города и увеличенные и отксеренные ее фрагменты. – Обозначены места, где они жили – все четыре женщины. Какими маршрутами ходили на работу, какими возвращались, какие номера автобусов использовали. Места, которые посещали в городе, – магазины, парикмахерские, отделения Сбербанка, других банков.

– У вас крохотный город, они не могли не пересечься.

– Не пересекались. Нигде. Саломея Шульц из Дубны. Пути трех других не пересекались. Разные салоны красоты у Гальпериной и Демьяновой. Бахрушина вообще по парикмахерским не ходила. Банки разные. У Гальпериной всеми делами муж занимался. Транспорт разный. Жили в разных концах города. Точек пересечения на всех этих линиях мы так и не нашли. Теперь взгляните на их снимки.

Катя послушно перевела взор на фото.

– Что вы видите? – спросила Мухина.

– Женщины. Разный возраст. Абсолютно разный. И здесь не совпадает.

– Совершенно верно. Шульц молодая – двадцать девять лет. Бахрушиной тридцать семь, Гальпериной сорок три, Демьяновой сорок пять.

– Они все темноволосые, – нашла сходство Катя. – Кроме Демьяновой. Но та вроде тоже раньше была темной.

– А Шульц, как мы установили, раньше тоже часто красила волосы, была и блондинкой, и рыжей. И даже красилась в розовый, как панк. Никаких явных совпадений между жертвами мы не нашли, – продолжала Мухина. – Тогда мы начали отрабатывать их связи – круг общения на работе, домашний. По роду занятий…

– Нет совпадений, – сказала Катя. – Музыкант, библиотекарь, домохозяйка, булочница-продавщица. Две жертвы интеллигентной профессии, одна домохозяйка и представительница рабочей профессии.

– По семейному положению тоже мало похожи. Две замужем – одна имеет детей, вторая живет с мужем в конфликте. Одна фактически старая дева. И молодая Шульц – у той был бойфренд на момент ее смерти.

– И где он сейчас? Вы его допросили?

– Он работал в Дубне, научный сотрудник. Он и поднял тревогу, когда она в Дубну не вернулась после здешнего концерта. Мы с ним неоднократно беседовали, проверяли его еще тогда, два года назад. Затем он уехал за границу – получил грант в Швеции на продолжение исследований. А у нас здесь убийства продолжились. И мы все проверяли и проверяли их социальные связи, социальные сети, круг общения.

Алла Мухина наклонилась, открыла ящики стола и начала выкладывать перед Катей толстые папки, пачки листов ватмана – графики.

Катя видела – проделана колоссальная проверочная работа. Сотни фамилий, напечатанных столбиком. Стрелки-указатели, некоторые фамилии, обведенные фломастерами разного цвета.

Ей бросился в глаза кислотный ярко-зеленый овал.

Фамилия – Мухина.

– Сами себя внесли в список? – спросила Катя.

– Я никогда не встречалась ни с Шульц, ни с Бахрушиной, ни с Гальпериной, ни с Демьяновой. С окружением Бахрушиной начала контактировать лишь в процессе расследования ее гибели.

Катя видела, что кислотных овалов вокруг разных фамилий много.

– Это жители нашего города, которые имели контакт с потерпевшими – с одной или двумя из них. Они отмечены зеленым.

У Кати от зелени зарябило в глазах.

Внезапно глаз зацепил знакомую фамилию – Водопьянов.