Обрыв желаний - Владимир Григорьевич Колычев

на Полину. Решение принято, и она вполне может опротестовать его, но лишь после того, как окажется за решеткой. А сейчас сопротивление бесполезно, так что с вещами — на выход.

Глава 9

Утро сгорело, приблизившись к полудню на опасно близкое расстояние. Как астероид на ближних подступах к солнцу. Сгорело вместе с возможностью искупаться в море и повялиться на солнцепеке. И всему виной вчерашняя бутылка виски. Начал Ролан в баре, а закончил в номере. Не буянил, по этажам отеля не шатался, к женщинам не приставал. Просто напился, просто лег спать на пьяную голову. Похмелье терпимое, голова не болела, но подниматься с постели не хотелось. И дело не в Полине… Или все-таки в ней?…

В дверь постучали. Это мог быть Котеев. Или даже Асатуров, с которым Ролан хотел, но не смог вчера встретиться. Шляпа Полины до сих пор в номере, ее бы на экспертизу…

Ролан вздохнул, зевнул и заставил себя подняться с постели. По пути к двери влез в халат.

За дверью стоял Максим Шелестов. Ролан нахмурился, безуспешно пытаясь скрыть удивление. Вот уж кого он не ожидал увидеть.

— Ты здесь? — не здороваясь, довольно нервно спросил Шелестов.

— Как видишь?… Случилось что?

— Полину арестовали!

— Как арестовали? — встрепенулся Ролан.

Он открыл дверь в санузел, переместился к умывальнику. Нельзя терять время, нужно действовать, и чем быстрее, тем лучше. Пусть Шелестов говорит, а он пока умоется.

— Посадили в машину и арестовали… — переступая порог, сказал Максим.

Он благоухал дорогим одеколоном, но ему бы подошел и запах дешевого огуречного лосьона. Потому что выглядел свежим как огурчик. Щеки гладко выбриты, волосы тщательно уложены, белоснежная тенниска, такие же новые шорты.

— То есть сначала арестовали, потом посадили… в машину, — поправился Максим.

— Да нет, все верно, сначала сажают, а потом уже арестовывают. Как правило… — Ролан осадил себя.

О чем он это? Не так важно, арестовали Полину или просто задержали, в любом случае дело дрянь, если ее увезли. В поселок надо ехать, везти на экспертизу шляпу, на которой остался чей-то темный волос, длиной с указательный палец. Или Столяров его оставил, или Джони. Или Шелестов, который зачем-то надел на себя злополучную шляпу. Но у Столярова волосы короткие, у Шелестова тоже, о Говядине этого не скажешь…

Также на шляпе Ролан обнаружил и длинный русый волос, принадлежащий Полине, но это неудивительно.

— Я спросил у начальника охраны, он сказал, что какого-то парня со скалы скинули. И где тебя искать, сказал.

— Парня? Со скалы?

— Насмерть… — Шелестов пальцем очертил путь от своей головы до самого пола. — Сегодня ночью.

— С парашютом?

— Вот! Именно об этом я и подумал!.. Короче, я ничего не знаю! Котеев сказал, что тебе все расскажет. Он в общем-то меня за тобой послал.

— Чтобы рассказать про Алика? Или про Джони?

Ролан торопился, поэтому не стал выбриваться тщательно, поскребся по-быстрому, смыл пену.

— Не знаю. Но кто-то из них…

— А Полина здесь при чем?

Ролан выдавил на щетку щедрую порцию зубной пасты: борьба с перегарным духом должна вестись решительно и беспощадно. Но быстро.

— Если погиб Алик, крайней сделают Полину, — предположил Шелестов. — Она могла ему отомстить…

— Как она могла ему отомстить? — с набитым ртом спросил Ролан.

— Ну как… — пожал плечами Шелестов.

— Разве ночью она была не с тобой?

— Да не сложилось… — Максим ответ взгляд в сторону. — Поссорились мы… Так бы я, конечно…

Ролан и не имел особых видов на Полину. И планов насчет нее не строил. Но все же очень расстроился, когда она ушла с Шелестовым. И сейчас вздохнул с чувством облегчения. Это хорошо, что с Максимом у них не складывается. Это очень хорошо…

— Ладно, разберемся! — повеселел он.

Не могла Полина убить человека, опять с ней произошло недоразумение. Он костьми ляжет, но выйдет на настоящего убийцу. И выручит женщину, которую хотел бы назвать любимой.

Котеева искать не пришлось. Он стоял у главного входа, с тихим недовольством что-то выговаривая охраннику.

— А ты все спишь, Ролан Борисович? — с едкой насмешкой спросил он.

Котеев продолжал хмурить брови. Недовольство, обращенное к подчиненному, перенеслось, казалось, и на Ролана. Но так только казалось.

— Почему сплю? Может, на пляже валяюсь?

— Не выходя из номера?

— Ты же не следишь за мной?

— Асатуров не только тебя подозревает. И тебя смотрел, и его. — Котеев кивком показал на Шелестова. — Но вы-то по номерам сидели, а Полетаеву куда-то черти понесли…

— На место преступления? — заранее не соглашаясь с этим, спросил Чистяков.

— В сарафане и на шпильках… В принципе, она, конечно, могла туда и обратно, но не на каблуках…

— В горах на каблуках далеко не уйдешь, — кивнул Максим.

— Расчет по времени нужно сделать, — посоветовал Котеев. — Вплоть до следственного эксперимента…

— А убили кого?

— Шанина из семьсот тридцать седьмого. Там сейчас его дружок. Он все видел.

— Полину видел? — спросил Ролан.

— Ты можешь сам с ним поговорить, — не очень охотно предложил Котеев. — Но только аккуратно. Чтобы он потом Асатурову не пожаловался… Да и мне тоже.

— Если я не ошибаюсь, семьсот тридцать седьмой — это двухкомнатный люкс, — предположил Чистяков.

— Не ошибаетесь, — кивнул начальник охраны.

— Золотая молодежь.

— Лучше бы по бабам шлялись, а не по горам, — усмехнулся Котеев.

— Я пойду? — спросил Ролан.

Он с удовольствием бы отправил Максима в номер, поскольку не нуждался в помощниках, но тот увязался за ним.

С Говядиным столкнулись в холле на седьмом этаже. Они покидали кабину лифта, а парень, напротив, собирался заходить.

— Джони! — Ролан улыбнулся ему как старому знакомому.

Парень попятился, косо глянув на него. Невеселый у него вид, несвежий, мягко говоря. Молодой он, двадцати еще нет, но мешки под глазами, как у старого пьяницы. Вчера Ролан за ним такого не замечал.

— Вы не имеете права! — Джони продолжал пятиться.

— Это ты о чем, Женя? — удивленно спросил Ролан.

— Вы не следователь!

— Я бывший следователь.

— Но допрашивать меня права не имеете! — Джони грозно хмурил брови, пытаясь вразумить Ролана.

И смотрел он только на него, Шелестова же как будто не замечал.

— Так мы не допрашивать, просто поговорить, — сказал Максим.

И Джони, вздрогнув, повернул голову в его сторону. Так и примерз к нему взглядом.

— А не надо говорить!

Джони пятился, пока не уперся ногами в диван у окна.

— Почему не надо? На шляпе нашлись твои волосы, я должен сказать об этом Асатурову.

— На шляпе? — озадачился Джони.

Но глаз от Шелестова не отвел.

— Может, это ты столкнул Маркушина со скалы?

— Маркушина?… Ну да,