Внеплановая беременность - Валентина Кострова

Аня читала все, что касается детей с пороками сердца, до гибели ребенка после рождения. У меня не хватило духу сесть рядом с ней и поговорить. Тема для меня нова, я сам не знаю, как мне реагировать на те статьи, что она читала.

— Я рада, что ты согласился на щенка, — с улыбкой произносит Аня, сидя на кровати, расчесывает свои волосы. Она больше их не заплетает в косу, знает, что я люблю их перебирать. После плотного ужина все разошлись по комнатам. Детям досталась огромная гостиная, где они радостной улеглись на большой диван и планировали до утра смотреть мультфильмы.

— Хоть какая-та радость, — ее грустная улыбка режет без ножа. Я снимаю через голову футболку. — Какую породу ты выбрал?

— Так как мы живем в квартире, большую собаку не рассматривал, а мелких я за собак не считаю. Еще наступишь ненароком, раздавишь. Остановился на бигле, — наблюдаю, как Аня сразу же хватается за телефон и смотрит, что из себя представляет собака.

— Она, наверное, дорогая.

— Я у коллеги взял, у них как раз остался последний кобель. Завтра поеду и заберу, как раз ночью щенок привыкнет к новой обстановке, а утром Паша обнаружит свой подарок.

— И он поверит в Деда Мороза, — теперь ее улыбка более живая, глаза ожили. Это она заставила сына написать письмо и в течение двух недель постоянно заговаривала со мной о собаке, Паша ведь мечтает о ней не первый год.

— А ты?

— Я? — непонимающе смотрит на меня своими чистыми голубыми глазами, пожимает плечами. — Мне ничего не надо, у меня все есть, — опускает голову, кладет руки на живот.

Невыносимо смотреть на то, как она гладит свой живот с застывшим мученическим выражением на лице. Хочется обнять ее, нашептать кучу бодрых слов, вселить в нее уверенность и оптимизм, даже если все не очень радостно. Эта беда меня притянула, связала с девушкой очень крепкими узлами, которые я теперь еще крепче завязываю, чтобы они никогда не распутались. Я хочу постоянно видеть рядом с собой Аню, видеть ее радостные глаза. И если мне потребуется перевернуть ради этого мир, я переверну, лишь бы она никогда не печалилась.

— Никит, — окликает меня, когда я лег на кровать и прикрыл глаза, наслаждаясь теплом рядом лежащего тела.

— Что?

— Я много думала. Знаю, что ты особого энтузиазма не испытываешь к моему ребенку, — открываю глаза, рассматриваю потолок. Не поворачиваю голову, но напрягаюсь. Наверное, где-то мое поведение не выглядело, как поведение счастливого папаши, но я и во времена ожидания Пашки не очень искрился от радости. Аня волнуется, мне для этого и свет не нужно включать, чтобы увидеть прикушенную губу.

— Ты ведь не сильно расстроишься, если он умрет… — она еще не заканчивает предложение, я подрываюсь, нащупываю кнопку от светильника, включаю его. Оборачиваюсь и негодующе смотрю на бледную Аню.

— Ты в своем уме! — рявкаю на нее тихим голосом, чтобы не перебудить всех обитателей дома. — Начиталась на форумах всякой ереси, теперь пытаешь чужой опыт перенести на свою жизнь! Я вырублю интернет и отберу у тебя телефон, чтобы ты не забивала свою голову ерундой! — гнев, злость и еще что-то мрачное клокочет в груди, заставляет вскочить на ноги и заметаться по комнате, как тигр в клетке.

— Как ты вообще могла о таком подумать? — замираю, смотрю на поникшую девушку сердитым взглядом. Требуется время взять себя в руки, выровнять дыхание и сесть рядом с Аней, взяв ее руки.

— Послушай меня внимательно, солнце мое, я не очень умею говорить слова поддержки, но все будет хорошо. Мы справимся со всем, что будет. Слышишь меня? — приподнимаю ее подбородок, заглядываю в блестящие от слез глаза.

— Я не понимаю, почему это происходит со мной. Что я сделал плохого, что Бог меня так наказывает? — не сдерживается, и слезы скатываются по щекам. Осторожно их стираю.

— Иди ко мне, моя девочка, — притягиваю ее к своей груди, с готовностью прячет свое лицо, вздрагивая в моих руках. Глажу ее по волосам, прижимаясь щекой к макушке.

— Ты ведь нас не бросишь? — шепотом спрашивает. Я понимаю ее страх. Она боится остаться один на один с этой проблемой, боится, что не хватит моральных сил выстоять, вытерпеть и бороться вопреки и до конца. Наверное, я слишком хорошо жил до встречи с ней, не ведал особых проблем. Сейчас я не допускаю и мысли трусливо сбежать, спрятать голову в песок. Я взял под свою ответственность Аню и ее ребенка, обещал защищать, оберегать. Значит так и будет.

— Нет. Я вас не брошу.

Аня

— Анечка, не напрягайся, я сама все сделаю, — Полина Сергеевна отбирает у меня нож и настойчиво выпроваживает из кухни. Я не успеваю запротестовать, Никита берет за руку и тянет в зал, где работает телевизор.

— Мне, правда, не сложно приготовить салаты.

— Ты уже успела приготовить жаркое, пока она бегала в магазин, — он увлекает меня в сторону дивана. — Отдохни, — усаживает, сам садится рядом и проводит рукой по животу. Мне кажется, что у него изменилось отношение к ребенку. Если раньше я не чувствовала никакого тепла с его стороны, то сейчас Никита предельно внимателен к моему животу, разговаривает перед сном с ним, теперь даже не напрягается, когда малыш начинает пинать его ладонь. Его отношение как бальзам на истерзанную мою душу. Я старалась не показывать ему насколько мне сложно смириться и принять диагноз врачей. Интернет не выключил, как грозился, но теперь мне приходится подчищать историю во вкладках. Наверное, плохо подчищаю, Никита все равно все узнает и начинает меня отчитывать, как маленькую. Я вновь ему клятвенно обещаю, что больше не буду ничего читать на медицинских форумах, потом опять слабовольно нарушаю свои же обещания.

— Я так отвлекаюсь, — тихо признаюсь, не поднимаю на Никиту глаза.

— Ань, — тяжело вздыхает. — Я после праздников уезжаю в командировку. К сожалению, мне ее не перенесут как прошлую.

— Надолго? — без поддержки Никиты будет трудно морально, я это осознаю.

— На месяц. Потом в марте у меня отпуск. Ты вроде говорила, что должна родить в марте. Думаю, первое время поддержать тебя в новом качестве, да самому вспомнить, каково это вновь держать на руках маленького ребенка, — от его теплого тона и улыбки, я чувствую слезы на глазах.

— Я тут подумал, мне будет спокойнее, если ты с Пашей будешь жить у моей мамы.

— Ты думаешь, что я не справлюсь с Пашей?

— Я хочу, чтобы ты не была одна, если вдруг на тебя вновь накатит, — выразительно смотрит, заставляет меня почувствовать одержимой. В какой-то степени он прав, молчаливо меня осуждая за повышенное внимание к проблеме. Я ни на минуту не переставала думать о крошке, о том, что его сердечко слабое и требует особой заботы.

— Если ты считаешь, что так правильнее, мы переедем к Полине Сергеевне.

— Ваня посоветовал одного врача в роддоме, тебе стоит с ним договориться о встрече.