Из багажника с любовью - Джефф Стрэнд

— И теперь никогда не позволю тебе уезжать от меня.

Он поцеловал ее в щеку.

— Никогда.

* * *

Они увидели проблесковые фонари «скорой помощи», а затем хижину заполнили медики и полицейские. Те подняли Ребекку на носилки, убеждая ее, что все будет в порядке.

Когда два копа подняли искалеченное тело Стивена, он открыл глаза и завопил от боли.

— Ты сука! — выдавил он. Казалось, он пытался кричать, но его голос не работал как надо. — Я тебя найду! Я выслежу тебя и… — Он закашлял кровью, а затем снова заорал, когда копы подняли его на носилки, не особо стараясь быть аккуратными. — Я найду тебя, — повторил он, а затем перешел на жалкое рыдание.

Ребекка посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась.

— Я тебя не боюсь.

— Заходите, заходите!

Барри захлопнул дверь морозильной камеры. У него единственного была порезана рука, так что было бы чудесно, прояви кто-нибудь инициативу и закрой эту дурацкую дверь, но по этому поводу он собирался повозмущаться позже.

— Все в порядке? — спросила женщина. Она была одета скорее для вечерней прогулки по городу, чем для утренней закупки продуктов. Возможно, просто все еще была во вчерашнем наряде. И хотя она весила немного больше, чем следовало, рванула в задний отсек шустрее всех.

— Да, я в норме, — ответил Барри, а капля его крови упала на стальной пол и тут же стала замерзать.

— Мы в порядке, — сказал мужчина лет сорока, стоявший рядом с женщиной, которую Барри принял за его жену. Они скрючились в обнимку: немного из-за температуры и гораздо больше из-за того, что их чуть не убили.

Другой мужчина лет сорока, в футболке с Губкой Бобом Квадратные Штаны, прошел глубже в морозилку, разглядывая стеллажи. Да ему особо-то и некуда было идти — местечко не сказать чтобы особо просторное. Пятнадцать или шестнадцать футов в длину максимум и, может, двенадцать в ширину. Стеллажи вдоль стен сжирали половину пространства.

— Сэр? — спросила дама при параде.

— А?

— Вы в порядке?

Мужчина взглянул на нее и кивнул.

Кто-то начал барабанить с другой стороны двери морозильной камеры.

— Не открывайте! — воскликнула женщина, та, что обнималась с мужем.

Снаружи еще кто-то присоединился к бешеному молотилову.

— Это может быть один из них, — заметил парень в футболке с Губкой Бобом.

— Не-а, — сказал Барри.

Он не собирался рисковать своей жизнью ради других, но еще меньше он хотел, чтобы люди снаружи своими криками раскрыли их укромное местечко.

Он открыл дверь. Еще пятеро ввалились в морозилку. Черт.

Не проверив, остался ли там кто еще, Барри захлопнул дверь. Нет, серьезно, он закапал кровью все помещение — почему он дежурит у двери в морозилку?

— Запри ее! — закричал один из вошедших.

— Она не запирается, — ответил Барри.

— Почему?

— А на кой запирать морозилку изнутри? Тащите сюда какой-нибудь стеллаж!

Нет, секундочку. Дверь открывалась не в ту сторону. От стеллажа толку не будет. Ощущая себя болваном, Барри схватил прислоненную к стеллажу метлу и пропихнул ее через ручку над кнопкой разблокировки двери, надеясь, что этого хватит, чтобы держать дверь закрытой. Конечно, это была не неприступная крепость, но если им повезет, то пробиться сюда будет сложновато, и психопаты снаружи не станут заморачиваться.

— Да, верно, — проговорила всхлипывающая молодая женщина в свой мобильник. — Мы заперлись в морозильной камере. Пожалуйста, пришлите кого-нибудь побыстрее!

У них тут есть сотовая связь? Какая приятная неожиданность!

Как только дверь забаррикадировали, все вытащили мобильники. Барри посмотрел на свою руку. Битая бутылка хорошенько ее разодрала — швы-то уж наверняка, — но кровь фонтаном не била. До того, как тут все разрешится, от потери крови он не помрет.

Итак, тут были: он сам, женатая парочка, дама при параде, тип в футболке с Губкой Бобом, к которому теперь присоединился испуганного вида паренек лет двадцати с небольшим, одетый в слишком большие штаны (ну хотя бы натянул их правильно). Была тут и молодая женщина, которая звонила в полицию, пожилой чернокожий, женщина, в которой Барри тут же признал копа или военную, и… черт, мальчишка. Лет шесть, может. Он сидел в углу и плакал, и, судя по тому, что его никто не утешал, его с родителями разлучили.

— Давайте обмениваться опытом, — сказал Барри. — Что там произошло?

— А ты что, не видел? — спросил женатый парень. — Они вошли и просто стали убивать людей!

Барри покачал головой.

— Они стали нападать на людей. Я не видел, чтобы кто-то умер. Кто еще видел что-нибудь?

Никто не ответил.

Барри указал на свою руку.

— Один из них резанул меня битой бутылкой. Не самый эффективный способ устроить массовое убийство в продуктовом магазине. Может, они никого и не пытались убить?

— Пытались, — все еще всхлипывая, проговорила женщина, звонившая в полицию. — Один из них выпустил стрелу мне в голову. Он явно пытался меня убить.

— Вы уверены, что он не нарочно промахнулся?

Она пожала плечами и вытерла нос ладонью.

— Может и так. Но она пролетела в паре дюймов от моей головы, когда я бежала. Если он не цирковой артист, то он хотел убить меня.

— Я не видел, чтобы кто-то умер, — произнес чернокожий старик, — но уверяю: те ребятки не собираются ограничиться нанесением легких ран. Ты видел того, который махал топором?

— Нет, — признался Барри.

— Они пытались убить нас. Почему они приперлись с арбалетами, топорами и битыми бутылками, а не с пушками и взрывчаткой — бог их знает, но те гаврики однозначно хотят нашей смерти.

Барри вздохнул.

— Хорошо. Ну, сюда они не попадут. До тех пор, пока копы их не положат.

— Согласен, — сказал старик. — Тут не очень удобно, зато безопасно.

— Пока мы не замерзли насмерть, — влез парень в футболке с Губкой Бобом.

— Никто не замерзнет, — сказал Барри. — Все кончится до того, как мы начнем беспокоиться об этом. И не надо говорить такие вещи при ребенке. Что с тобой?

— Кто-то же должен был это сказать.

— Не должен. Говорить это — тупость, и нам ни к чему, чтобы кто-то тут тупил. Сосредоточься на том, чего действительно стоит опасаться, и не создавай новых проблем. На худой конец, думаю, мы сможем отрегулировать температуру изнутри.