Грешные мечты - Сара Беннет

Но в душе Синклер чувствовал себя одиноким. Несмотря на богатство и власть, он был один-одинешенек в этом мире. Знакомство с Юджинией только усилило это ощущение.

— Что с тобой происходит, Синклер?

Мать в упор смотрела на него. Слуги с непроницаемым выражением лица убирали со стола посуду, готовясь к подаче следующего блюда. Они делали вид, будто ничего не слышат. Синклеру вдруг стало интересно: что они думают о нем и его матери? Прежде подобные мысли никогда не приходили ему в голову.

— Синклеру не дает покоя тяжелое бремя ответственности за нас, — рассеянно промолвила Аннабелла.

Вообще-то сегодня она была необычайно молчалива и сдержанна. Внимательно вглядевшись, Синклер заметил, что лицо сестры покрывала бледность, а под глазами залегли темные круги. Неужели она так сильно переживала из-за грядущей свадьбы с Люциусом? Синклер знал, что Аннабелла не хочет выходить замуж, но жизнь сестры герцога полна ограничений. В отличие от представительниц низших сословий Аннабелла не была вольна в своих поступках. И с этим ей нужно было смириться. Точно также, как когда-то со своей судьбой смирился он, герцог Сомертон.

— Церемония бракосочетания пройдет в придворном храме, — безапелляционным тоном заявила вдовствующая герцогиня. — А затем гости отправятся в наш лондонский дом, где им предложат шампанское и пирожные. Думаю, места хватит всем. В столице уже вовсю говорят о предстоящем торжестве. Я уверена, Аннабелла, что твоя свадьба станет событием года.

Аннабелла улыбнулась, потупив взор.

— Да, мама, — со смиренным видом, как и положено послушной дочери, промолвила она.

Мисс Гэмбони бросила на нее настороженный взгляд.

Синклер нахмурился. Поведение сестры и компаньонки казалось ему подозрительным. Может быть, мисс Гэмбони знала что-то такое, чего не знал он? Однако сосредоточиться на этой мысли ему не давала мать, которая снова заговорила о планах на ближайшее будущее. Она стала рассуждать о том, как они украсят лондонский дом, какие наряды наденут и кого пригласят на свадьбу. Внешняя сторона дела всегда казалась ей наиболее важной.

В конце концов, Синклеру смертельно наскучила болтовня матери. Он резко встал из-за стола.

— Синклер? — изумленно промолвила мать.

Он вел себя чрезвычайно странно.

— Прошу прощения, — извинился герцог перед дамами. — Я вспомнил, что у меня остались неотложные дела. Я вынужден покинуть вас.

— Но, Синклер, ты вполне мог бы поручить исполнение этих дел кому-нибудь другому! Нехорошо вскакивать посредине ужина из-за стола…

— Я ведь извинился, мама.

Оказавшись в коридоре и закрыв за собой дверь, ведущую в столовую, Синклер облегченно вздохнул. Вставать из-за стола до завершения ужина действительно являлось грубым нарушением этикета. Прежде он никогда не поступал подобным образом, и теперь у него кружилась голова от собственной дерзости.

Синклер хотел видеть Юджинию. Прямо сейчас. Немедленно!

— Прикажите оседлать моего коня, — распорядился он, выйдя в холл. — У меня назначена деловая встреча.

— Но, ваша светлость… — с озадаченным видом пролепетал слуга, скользнув взглядом по вечернему костюму герцога. — Не изволите ли сначала переодеться?

— Разумеется, я переоденусь, — нахмурившись, сказал Синклер, делая вид, что действительно собирался сначала подняться к себе.

Хотя на самом деле совершенно забыл о том, что одет в неподходящую для верховой езды одежду.

Поднявшись в комнату, он, против своего обыкновения, отказался от услуг камердинера. Быстро переоделся и поспешно спустился вниз. Подойдя к конюшне, он с удовлетворением увидел, что его верховая лошадь оседлана. Вскочив в седло, Синклер пустил ее галопом. Вечер был прохладным, на небе светили яркие звезды. Синклер ощущал себя свободным, неприкаянным и безрассудным. Он не узнавал сам себя.

В окнах Бельмонт-Холла было мало света. По-видимому, обитатели маленького поместья рано ложились спать. Синклер не знал, где расположены окна спальни Юджинии. Однако в одном окне он заметил занавески в цветочек и пришел к выводу, что в этой комнате, по-видимому, жила девочка. Она выросла, но занавески в комнате так и не заменили. Вряд ли Джек или близнецы допустили бы, чтобы в их спальне висели занавески с таким узором. Они сочли бы это оскорблением мальчишеского достоинства.

Прежде Синклер не отважился бы на такую авантюру. Вторгаться в чужой дом, к девушке, посреди ночи было верхом неприличия. Такой поступок мог бы стать причиной оглушительного скандала. Но с некоторых пор Синклер сильно изменился, он превратился в другого человека.

Стоя в темноте под окном, в котором горела одинокая свеча, он раздумывал, как ему лучше поступить. Если бы его в эту минуту увидели родные или знакомые, они решили бы, что он повредился в уме. Внезапно у него едва не сдали нервы: еще секунда, и Синклер повернулся бы и ускакал прочь. Однако он преодолел минутную слабость. Подобрав с земли несколько камешков, он бросил их в стекло.

Раздался тихий звон, и в окне появилась чья-то тень. Женская рука раздвинула занавески, и Синклер увидел лицо Юджинии. Она долго вглядывалась в темный сад, а затем подняла раму и высунулась наружу.

Бледный овал ее лица обрамляли вьющиеся распущенные волосы. Юджиния была похожа на ангела.

— Это ты, Терри? — зло прошипела она.

Нет, ангелы не умеют так злиться.

— Это не Терри, — промолвил Синклер.

Юджиния ахнула, прижав руки к груди. Возможно, у ее ночной рубашки был глубокий вырез и она пыталась прикрыть ладонями обнаженные участки тела.

— Синклер? — громким шепотом произнесла Юджиния. — Что ты тут делаешь? — Она попыталась опустить раму. — Уходи, я не желаю тебя видеть.

— Выйди ко мне, а не то я сейчас позвоню в дверной колокольчик.

— Ты не посмеешь это сделать! — возразила Юджиния, но, увидев упрямое выражение на освещенном лунным светом лице герцога, сдалась. — Ну хорошо, подожди, я сейчас выйду.

Синклер решил, что ему не стоит дожидаться ее под окном. То, что он грозил ей позвонить в дверной колокольчик, было, конечно, блефом, но даже набравшись храбрости, он не мог пересилить чувство самосохранения. Прежний осторожный Синклер был еще жив. Он не хотел бы столкнуться лоб в лоб с отцом Юджинии. Заприметив в глубине сада оплетенную зеленью живописную беседку, Синклер спрятался под ее тенью. Там царил влажный от вечерней росы сумрак.

Синклер хорошо знал женщин и предполагал, что ему придется долго ждать Юджинию. Однако он ошибся. Юджиния не стала принаряжаться, попусту тратя время. Она надела простое платье, набросила сверху шаль и вышла в сад. Ее волосы остались распущенными. Остановившись, Юджиния огляделась вокруг и заметила Синклера.

— О Боже! — раздраженно произнесла она. — Синклер, что ты там делаешь?

Синклер не хотел разочаровывать ее. Не за тем он сюда явился. Синклер хотел все объяснить Юджинии, но его вдруг как будто парализовала застенчивость. Он всегда чувствовал себя скованно в присутствии женщин, которые ему нравились. Тем не менее, он приблизился к ней.