Отец моего парня - Сандра Бушар

Вышагивая к бару, я думала о своем, как вдруг крепкие руки схватили меня за талию, утаскивая в мужскую туалетную кабину. Я настолько испугалась, что не сразу разглядела Дмитрия Петровича. Он снова следил за мной. Глаза горели, как у безумца.

— Понравилось тебе, да? Понравилось, как он тебя за задницу лапал?? — прорычал он, стискивая мою талию почти до посинения. — Тебе чего-то не хватает? А, Машунь?

— О чем вы? — прошептала я дрожащим голосом. Потому что именно сейчас близость этого мужчины стала чем-то на грани возможного. На грани терпения. Он плотно впечатался своим телом в мое и я ощущала, его каменный стояк в брюках. Оставалась лишь надеяться, что адресован он мне, а не кое-кому другому. — А где Мариночка? Вы, кажется, бабой ошиблись... Я поду ее позову!

Член в его штанах шелохнулся, и я безмолвно ахнула. Черт, его ведь заводила моя ревность. Этого мне еще не хватало! Сжав зубы, я решила, что больше и слова в адрес женщины не скажу! Не-а. Такой радости не доставлю.

— СТОЯТЬ! Если еще раз этого гандон тебя хоть пальцем коснется, — отчеканил каждое слово Дмитрий Петрович, пока его рука скользнули по талии. Я хотела быть равнодушной, но против воли застонала. Это было, как прикосновение к оголенному проводу. За гранью самоконтроля. — Я нахер прикрою его бизнес с автомойками. И по миру пущу. Просто предупреждаю, пчелка. Будет у тебя в общаге жить и тараканами питаться.

— Откуда вы знаете, что у него автомойки, он ведь не говорил… — голос превратился в податливый стон, сводящий с ума меня саму. Мужчина изучал мое тело как-то по-новому, с диком желанием и остервенением. Будто делал это впервые. Агрессивно, словно нападал. — Стоп. Вы что, его пробили? Или… Как это там называется?

— И не только это, золотце.

Дмитрий Петрович демонстративно отшатнулся назад, его ноздри раздувались от нервного дыхания. Лицо покраснело, на лбу выступили капли пота. Он смотрел мне прямо в глаза, когда поднес к губам два указательных пальца и медленно их облизал. Не прошло и минуты, как эти самые пальцы скользнули мне под трусики, утопая во влаге. Раздвигая складки, мужчина неторопливо скользил по клитору. Я сжала пальцы рук и ног, откинувшись назад, уткнувшись темечком в дверь.

— Ты не будешь здесь работать. Это не твой уровень, — властно отчеканил он мне на ухо. Мужская набухшая ширинка скользила мне по бедру, и я ничего не хотела больше, чем ощутить Его в себе. Одна мысль об этом сводило тело судорогой. — И только от тебя зависит, Машунь, как далеко я при этом зайду.

Я была так близко… Совсем на грани… Как вдруг он отстранился и снова облизал пальцы, с которых сочилась моя влага. С моих губ совался невнятный хрип, мышцы сжались.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя сейчас? — спросил он едва слышно, склонившись губами к моему уху. По телу прошла дрожь, я неосознанно выгнулась мужчине на встречу, и, закрыв глаза, потерлась об его каменный член. Дмитрий Петрович даже не вздрогнул. Гребанная статуя. Еще и голос был такой мягкой, обволакивающий, нежный, пронизывающий насквозь: — Поехали домой, Машунь. Я хочу тебя. Прямо сейчас.

Казалось бы, что момент идеальный. Все прекрасно. Но именно тогда червячок в душе достиг цели, выедая меня изнутри. Я сделала резкий вдох, рвано выдохнула и выпалила до того, как успела передумать:

— Кто я для вас?

— Для «тебя», — одернул меня Дмитрий Петрович. Кажется, он начинал нервничать, хоть и отчаянно пытался этого не показывать. — Я уже говорил, что ты – моя.

— Ваша… Кто? — вопросительно выгнула бровь, но тот ничего не ответил. Только зубы сцепил и кулаки сжал. Такие разговоры давались мужчине с трудом, но и мне тоже. Тем не менее, они были важны. — Игрушка? Вещь?

— Маш… — начал было тот, а затем сам себя оборвал, проведя ладонью по коротким волосам. Размашисто и резко.

Я грустно хохотнуло. Происходило то, что и требовалось доказать. Ничего нового.

— Вы заставляете меня отказаться от единственного способа дохода. Приличной, высокооплачиваемой работы. Ради чего? Ради вашего эго? Ради каких-то иллюзий? — голос перешел на нервный приглушенный крик. Он дрожал, слезы снова и снова хлынули, но я их старательно отгоняла. Не заслужил он таких эмоций. — Так вот, не стоит. — настала моя очередь отвернутся и спрятать глаза за ладонью. Потому что Дмитрий Петрович смотрел на меня так странно… Это просто невозможно было вынести. — Эти два дня были прикольными…

— ПРИКОЛЬНЫМИ?! Прикольными? Да, Машунь?? — взорвался мужчина и его кулак врезался в деревянную стойку сбоку. Я вздрогнула, и торопливо продолжила:

— …Но мы с вами немного заигрались. Надо возвращаться в реальность. Вы в свою, а я в свою. — прежде чем мужчина снова принялся лить мне в уши очередную пустую воду, я быстро открыла щеколду и сделала шаг в сторону выхода. — До свидания.

— МАША, — чеканя каждую букву, Дмитрий Петрович будил во мне спящее чувство самосохранения. Хотелось спрятать голову в песок, взвыть, сбежать…

— Нет. Не так. Надеюсь, не свидимся. Так что, прощайте. С Валерой мы больше не вместе, так что причин для встречи нет. — торопливо пробормотала, не оборачиваясь. Потому что не сдержалась и глаза все же стали мокрыми.

В коридоре было на редкость много людей. Благо, все они были пряными до умопомрачения и им было плевать на проблемы какой-то официантки. Стерев в комнате до персонала размытую туш, я привела себя в порядок и вернулась к работе с натянутой улыбкой.

Удивительно, как два дня могут перевернуть реальность. Раз и все.

Робота продолжалась, а гребанный Дмитрий Петрович не уходил. По-прежнему сидел за столиком с Мариночкой. Как ни в чем ни бывало! Каждый раз проходя мимо, я оборалась с подступающими слезами и не контролируемой агрессией. Мужчина не смотрел на меня, но когда я поворачивалась к нему спиной, то ощущала на себе пристальное внимание. Очень напряженное. Цепкое. Недовольное даже.

— Красавица моя, — обратился ко мне уже знакомый Армен, странно переглядываясь со своими друзьями кавказцами. — А тебе сколько лет, а?

— «Вам», — настоятельно ткнула носом их, быстрее собирая со столика пустые станы. — Это не должно вас волновать.

— Мы тут поспорили, — продолжил тот, будто и не слышал моего раздраженного тона. Не видел недовольного лица. По-хорошему, конечно, в таких случаях надо бы уже звать Марину, чтобы их взашей гнала, но… Во-первых, они были ВИП-гости и за вечер уже почти потратили пол миллиона. Даже если бы они меня тут расчленили – вряд ли бы их наказали. Во-вторых, для этого бы пришлось подойти к Дмитрию Петровичу, а мне даже думать было об этом физически больно. Видеть, как он там подкатывает к левой телке… Фу! — Просто скажи, красавица. Вопрос, да и только. Мамой клянусь!

— Скажи, скажи! — загалдели парни, будто обезьяны в питомнике. Мне в тот момент даже страшно стало. Их вот целая футбольная команда с запасом, а я одна. И пьяные они явно не слегка. В кабинке дым от кальяна такой стоял, что я ежиком в тумане себя ощущала. Скоро на облаках воспарю.