Полное каре - Чингиз Абдуллаев

– Это все очень логично, – кивнул Клодт, – но почему тогдаубийца сразу не вышел, если он был, по-вашему, именно здесь, за дверью. Кактолько он услышал шаги, он должен был среагировать, сразу выйти, ведь иначеЧеботарь мог скрыться в своем номере.

– Он, очевидно, был уверен, что сумеет убедить свою жертвуоткрыть ему дверь, – уверенно произнес Дронго. – А почему он не вышел сразу, ямогу вам объяснить.

– Что именно объяснить?

– Посмотрите, – Дронго открыл дверь запасного выхода, –убийца стоит здесь и ждет, когда появится Чеботарь. Возможно, дверь чутьоткрыта, и он видит появившуюся жертву.

– И он ждет, пока тот наберет свое сообщение или дозвонитсядо вас? – спросил с явным сарказмом в голосе Клодт. – Вам не кажется, что вашаверсия не выдерживает серьезной проверки?

– Нет, не кажется. Смотрите. От кабины лифта до этого номеране меньше сорока шагов. Значит, секунд двадцать или двадцать пять. Если Жорданпрошел мимо Чеботаря, направляясь к кабине лифта, то он просто обязан былувидеть убийцу. А он его не увидел...

– Сейчас вы предположите, что сам Жордан убил Чеботаря, –уже не скрывая своего возмущения, произнес Клодт.

– Ничего подобного. Именно поэтому убийца и ждал. Он услышали увидел, как Жордан, вышедший из своего номера, поздоровался с господиномЧеботарем. И начал ждать. Ему было важно, чтобы Жордан не просто ушел, а вошелв кабину лифта и начал спускаться вниз. Только услышав характерный шум кабины,убийца наконец вышел из-за этой двери. Он ждал не потому, что хотел датьвозможность Чеботарю дозвониться до меня или не отправить свое сообщение. Онждал, пока уйдет Жордан, чтобы наверняка расправиться со своей жертвой безсвидетелей.

Клодт изумленно посмотрел на дверь. Потом взглянул наШиброля. Тот согласно кивнул и улыбнулся.

– Я больше не буду с вами спорить, господин Дронго, –проникновенно сказал Клодт, – вы меня абсолютно убедили. Но тогда скажите, чтоименно вызвало у погибшего такое неистовое желание сразу связаться с вами?

– Этого мы с вами пока не узнали. Но теперь мы можем несомневаться, что убийца заранее все просчитал, устроил засаду, а мсье Жордандействительно не имеет к этому преступлению никакого отношения. Во всякомслучае, это вытекает из логики наших рассуждений. Если бы Жордан был хотькаким-то образом причастен к этому делу, то убийца не стал бы так долгомедлить, понимая, что промедление может сорвать само убийство.

– Что вы думаете теперь делать? – осведомился Клодт.

– Пообедаю и буду готовиться к вечерней игре. Я уверен, чтоименно там можно найти ключ к разгадке этого загадочного преступления.

Он обедал в полном одиночестве в небольшом ресторане недалекоот казино. Клодт и Шиброль, сославшись на неотложные дела, отказались составитьему компанию. Им было важно проверить всех постояльцев отеля, всех сотрудников,работавших вчера в «Ле Меридиан», чтобы постараться выйти на убийцу. ЛогикаДронго была просто ошеломительной, и оба офицера не скрывали своего восхищенияего умением анализировать факты. Теперь делом чести для обоих было постаратьсянайти убийцу, чтобы доказать свое профессиональное умение такому известномуэксперту.

Именно поэтому Дронго обедал один. Разговаривать сэмоциональным Бибилаури ему не хотелось, а остальных игроков он знал не такблизко, чтобы приглашать их на обед. Оставались дамы, но после вчерашней ночнойвстречи он посчитал неприличным самому звонить Лидии или беспокоить Алину,которая и без того очень выручила его, отдав ему приглашение на эту игру.

Обедая в одиночестве, он вспоминал картины на стене отеля,размышляя, что именно могло толкнуть Чеботаря на неожиданный звонок. И в чемтогда они ошиблись? Неверно вычислили «счетчика» Айдара Досынбекова? Но тогда вкомнате для игры должен находиться другой «счетчик», который будет помогатьиграть казаху. Другим «счетчиком» мог быть Тарас Маланчук, но в первый деньигры он никак не проявил себя. Возможно, что это всего лишь уловка,предназначенная для простачков, чтобы в решающий момент оказать поддержку и,выйдя из игры, дать возможность Айдару сорвать большой приз. В любом случаесегодняшний день должен был развеять или усилить все эти подозрения.

После обеда он еще немного погулял, поднялся к дворцу князейГримальди и затем вернулся к своему отелю. В холле его ждала Лидия. Онапереоделась в светлый брючный костюм, который плотно облегал ее несколькорасполневшие телеса. Увидев Дронго, она поднялась из кресла.

– Даже не знаю, что мне делать, – призналась она, – дать вампощечину за вчерашнее поведение или поблагодарить.

– Думаю, что пощечину я в любом случае не заслужил, –усмехнулся Дронго, – давайте сядем и успокоимся. Как вы себя чувствуете?

– Ничего я не стану вам рассказывать, – фыркнула она,усаживась на диван. Он сел рядом.

– Не нужно так громко, – попросил Дронго.

– Вы с ума сошли? Кто вам дал право раздевать меня? Япроснулась в своей кровати абсолютно голая. В одних трусах. Как вы могли себетакое позволить? А еще интеллигентный человек. Неужели вам не стыдно?

– Вы помните, что было вчера?

– Конечно, помню. Я поужинала с Алиной, потом немногопосидела в баре и пришла к вам...

– Уже основательно выпив в баре, – уточнил Дронго, – а потомвыпили еще у меня в номере два бокала шампанского, которое явно ударило вам вголову.

– Я себя неприлично вела?

– Скажем, что не совсем деликатно. Приставали к женатомумужчине.

– К какому мужчине? – испугалась она.

– Ко мне.

– Ну это не так страшно, – улыбнулась она, – а вы,оказывается, моралист. Сохраняете верность своей супруге. Очень редко в нашевремя можно встретить таких мужчин. Все они либо дураки, либо игроки, либоимпотенты.

– И тем не менее мне пришлось отвести вас в ваш отель. Подороге вы сломали каблук и решили идти в одних колготках.

– По улице в одних колготках? – не поверила она.

– Представьте себе. А потом мне пришлось взять вас на руки,ибо вы уже окончательно заснули. И таким образом нести в ваш номер.

Раздалась трель телефонного звонка. Лидия достала аппарат исразу сообщила звонившему, что находится в холле отеля «Метрополь». Убралателефон в сумочку.

– Это Алина. Она сейчас присоединится к нам, – сообщилаЛидия. – Значит, вы несли меня на руках через весь город?

– Не совсем. Вы шли, но не очень уверенно. Без обуви и водних колготках.

– Извините меня, я ничего не помню. Что было потом?