Сладкое лето - Ашира Хаан

Как же не хотелось врать…

— У меня работы много.

Он явно что-то почувствовал. Подошел ко мне с этим чертовым каталогом, который пришел мне по почте, конечно, не просто так. Верейский все хвастался тем, что у него главные кулинарные сайты под колпаком — есть адреса тех, кто заказывал доставку. Спамит аккуратно.

Вроде как выгребаешь бумажный мусор из ящика, а взгляд цепляется за рекламу кондитерского шоколада или оригинальное оформление торта. Вот и я приволокла каталог в дом, забыв о любопытном любовнике под боком.

— Слушай, ну вот я смотрю какие тут торты побеждали в прошлые разы, так твой уровень — это мастер спорта по триатлону против школьной группы для астматиков. А ты видела, какие там призы? Неделя в Барселоне у… не знаю, что это за мужик, но судя по длине списка его титулов, неимоверно крут. За второе место — реклама по телеку. Это же офигенно. Хочешь, я буду мыть все твои миски, только участвуй.

— Не интересует, — я сунула противень в духовку, отряхнула руки и повернулась, уткнувшись прямо в Макса. — Не тщеславна, учиться не хочу, на жизнь хватает.

— Милая сахарная фея. Не верю ни одному твоему слову, — сощурился он. — Откуда ты вообще это все умеешь? Ты училась в кулинарном?

— Я не хочу об этом говорить, — пошла я на последнюю меру и попыталась его обогнуть, но Макс поймал меня, сграбастал в объятья, оттянув голову за волосы назад, и запустил пальцы в шорты:

— Рассказывай, или я устрою тебе сексуальный террор.

В конце концов, чего я боюсь?

Макс точно меня не знал до нашей встречи, иначе бы уже давно что-нибудь сообразил. Так что можно рассказать аккуратную приглаженную версию.

— Я не хочу там появляться, потому что там будет участвовать отчим.

— Твой отчим кондитер? — поднял брови Макс. — Ничего себе.

— Вроде того.

— А почему ты от него прячешься? Вы поссорились? Он тебя обижал? — Макс напрягся всем телом.

— Нет, что ты! — я даже рассмеялась. Боже, неужели это так стремно звучит? — Он просто отличный, ты что! Я часто езжу к ним с мамой.

— Часто? При мне не ездила, — подозрительно сдвинул брови Макс.

— Ездила. Помнишь, неделю назад тебя почти целый день не было.

— Далеко они живут?

— В Подмосковье.

— Тоже в деревне, как прабабушка?

— Нет, в городе. — Я потерлась носом о его шею. Может быть, мы перейдем к более интересным занятиям?

— И почему же ты не хочешь с ним встречаться?

— Он не знает, что я кондитер…

— Серьезно?! — изумился Макс. — Почему? Как?

— Он думает, что я бросила институт, потому что… — я осеклась. Нет, пока еще рано такие откровения. — Ну, просто бросила. И работаю каким-нибудь курьером или типа того. Даже не спрашивает, чтобы не расстраиваться. Велит маме подкидывать мне деньги.

— Почему ты не хочешь, чтобы он узнал?

— Слушай, дурацкая совершенно история. — Я смущенно уткнулась ему в плечо. Он поглаживал меня по спине, иногда забираясь пальцами чуть дальше. Очень успокаивающе и не требовательно.

— Расскажи, люблю дурацкие истории. Как у меня с первыми кофейнями.

— Ну да, вроде того, — хмыкнула я. — Он учил меня готовить всякие вкусняшки, у меня хорошо получалось, и он такой: о, Ася талант!

Он, правда, говорил не «Ася».

— А ты отказывалась?

— Ну, он меня вообще бесил.

— Тем, что женился на твоей маме? — понимающе кивнул Макс.

Ему-то откуда знать?

— Скорее тем, что женился слишком поздно. Ой, все, это сложно. — Я помотала головой и обняла его за шею, но Макс отстранил меня:

— Нет, нет, расскажи. Значит, ты пошла в институт вопреки его воле?

— Наоборот, — я вздохнула. — Он поддерживал мой выбор. Говорил, что талант к кондитерке у меня есть, но это, конечно, хуже, чем получить уважаемую профессию.

Он вообще был бы идеальным отцом. Если бы был — отцом.

— И ты и от дедушки ушла, и от бабушки ушла?

— Ага. А когда оказалась одна и правда поработала курьером, лишь бы не брать у них деньги и не возвращаться домой, попробовала испечь торт на заказ и втянулась. Представляешь, как будет выглядеть, если все раскроется?

— Он наверняка обрадуется, — дипломатично сказал Макс.

Он уже гладил меня совсем откровенно, разложив у себя на коленях.

Стащил шорты, целовал в живот, перевернул и укусил за попу.

— Ай! Ты невыносимый!

— Ага…

— Он обрадуется, но прикинь направление радости. Взялась за ум, а мы же говорили, и все такое.

— Ты просто смущаешься, что пошла по его стопам?

— Точно. Я ему столько раз орала: «Ты мне не отец!» — а потом оп! И стала его наследницей. Я и без него отлично справляюсь.

— Сахарная фея, полная секретов…

Ты даже не представляешь…

— Ой, я, кажется, нашел еще один секрет… — Макс устроился у меня между ног, медленно провел губами по внутренней стороне бедра, дотронулся языком до клитора, но одновременно его пальцы вошли в меня, а большой аккуратно погладил колечко ануса. — Хочешь узнать, какой?

— Не очень… — я вся сжалась.

— Ты мне доверяешь?

Нашел время спрашивать в тот момент, когда его язык у меня между ног, а палец в заднице!

А, это он как раз про палец, а не вообще.

Я поколебалась.

Язык Макса — безотказное оружие. Если он не может убедить меня одним способом, он может убедить другим. И спустя несколько минут очень нежных, очень острых, очень возбуждающих ласк, я уже была согласна совершенно на все эксперименты.

— Где у нас смазка? — мурлыкнул Макс, и по моему телу пробежала дрожь страха и предвкушения.

— Она же возбуждающая?

— А какая нужна?

— Ну… обезболивающая, наверное. — Я смутилась.

— То есть отключить тебе все ощущения, и… Нет, ты мне не доверяешь. А я тебе подарок припас как раз на такой случай…

Я покосилась, когда он полез в рюкзак, но подарок был спрятан в черный шелковый мешочек.

— Отвернись. — Макс нашел смазку под кроватью. Мы перепробовали все виды, даже со вкусом соленой карамели и личи, но лучше всего зашла имбирная. Она разогревала меня почти незаметно, но быстро, и превращала в полную нимфоманку: я могла долго-долго заниматься любовью с Максом, медленно, как ему нравится, и каждое движение превращало мое тело в рассыпающийся на искры и звезды фейерверк.