История амулета - Эдит Несбит

А уж вавилонский рынок вообще не шел ни в какое сравнение с рынками современных городов. Там имелись лотки со всеми товарами, какие только можно пожелать (а вы наверняка знаете, как часто приходится нам сегодня гоняться за вещами, которые по большому счету нам вовсе не нужны). Там были тележки, доверху груженные персиками и ананасами, прилавки с необычайно изящной фаянсовой и стеклянной посудой, браслетами, ожерельями, брошками, мехами, тканями и вязаниями. Даже в «Либертиз» дети не видали ничего подобного!

Время летело настолько быстро, что дети изрядно удивились, когда сопровождавшая их женщина вдруг произнесла:

— Нам уже пора. Если вы хотите попасть к началу аудиенции, давайте пробираться в сторону дворца. У нас тут не принято опаздывать.

Они почти бежали по запруженным праздной толпой улицам. Однако, когда они ступили на дворцовую площадь, каждый из них (исключая, конечно, добрую женщину) замер на месте от восхищения.

Действительно, на дворец стоило посмотреть: он предстал перед детьми, как некий волшебный гобелен, расшитый золотом и серебром, а потом еще изукрашенный всеми цветами радуги, включая черный и белый. Пролет за пролетом вздымалась к его основанию широкая мраморная лестница, а по краям ее красовались огромные, в двадцать раз выше человеческого роста, каменные изваяния — скульптуры, изображавшие людей с отливающими позолотой чешуйчатыми крыльями и ястребиными или собачьими головами. То были статуи великих вавилонских королей.

Между пролетами этой гигантской лестницы имелись соответствующей величины террасы, где поигрывали на солнце струями прохладные фонтаны, а вдоль ее ступеней выстроились двумя рядами облаченные во все белое и красное королевские гвардейцы с саблями наголо. Наверху, у широченной и высоченной дворцовой двери, выстроились личные телохранители королевы, издалека немного напоминавшие облитых золотой краской фазанов, вышедших погреться на солнышке.

По образованному гвардейцами проходу поднимались толпы людей, желавших добиться королевской аудиенции — богатые леди в отделанных бриллиантами и кружевами нарядах, модники с крашеными и завитыми бородами и простолюдины в поношенной и неприметной одежде.

Вот с этой-то толпой и смешались Сирил, Роберт, Антея и Джейн.

У самых дворцовых дверей Псаммиад осторожно высунул один глаз из корзины и прошептал:

— Знаете, я не очень-то люблю общаться с королевами. Я лучше вернусь домой к этой доброй леди. Уверен, что если вы ее хорошенько попросите, она непременно раздобудет мне превосходного вавилонского песка.

— О, пожалуйста, не оставляй нас одних! — взмолилась Джейн.

А добрая леди, между тем, давала Антее последние наставления в дворцовом этикете и совершенно не слышала проистекавшего у нее за спиной разговора.

— Господи, да что ты всего боишься? — в отчаянии закричал на Джейн Псаммиад. — Зачем, по-твоему, у тебя на шее висит этот (чрезвычайно волшебный, кстати) брелок? Если тебе захочется, чтобы я был с вами, произнеси имя силы плюс соответствующее желание, и амулет в мановение ока выудит меня хоть с края света.

— Нет уж, лучше я пойду с тобой! — во весь голос заявила Джейн. И, нужно вам сказать, это была самая удивительная вещь, которую ей доводилось говорить на протяжении всей своей жизни.

Немудрено, что при этих ее словах Сирил, Роберт и Антея, начисто забыв о приличиях, застыли на месте с разинутыми ртами. Антея, которая в тот момент по какой-то надобности заглянула в корзину, позднее уверяла, что рот Псаммиада был разинут гораздо шире, чем у всех остальных.

— И нечего на меня пялиться! — продолжала между тем Джейн. — Если Псаммиад не хочет связываться со всякими там королевами, то я тоже не хочу. Кроме того, нужно же кому-нибудь быть рядом с ним на случай какой-нибудь непредвиденной опасности!

— Может быть, ты и права, — задумчиво отвечали ей все еще немного оторопелые дети, решив, что в случае «какой-нибудь непредвиденной опасности» Псаммиад сумеет постоять не только за себя, но и за нее.

Так что Джейн повернулась к жене стражника и сказала:

— Можно мне пойти к вам домой и поиграть с вашими маленькими дочурками, пока остальные будут разговаривать с королевой?

— Конечно же, мое золотце! — умильным голосом ответила добрая женщина.

Антея торопливо погладила Псаммиада по шерстке, приобняла Джейн, и та, одной рукой крепко вцепившись в руку стражниковой женушки и повесив на другую сумку с Псаммиадом, с самым что ни на есть довольным видом зашагала вниз по лестнице.

Сирил, Роберт и Антея стояли, провожая ее глазами, до тех пор, пока она вместе с женщиной и корзинкой не затерялась посреди буйного разноцветья толпы. Затем Антея повернулась к дворцовым воротам и решительным тоном произнесла:

— Нужно найти привратника и попросить его позаботиться о наших вавилонских одеждах.

Они сняли выданные им стражниковой женой грубоватые накидки и, оставшись в своих вызывающе английских бриджах, шляпах и башмаках (Антея, естественно, осталась еще и в вызывающе английском платьице), принялись пробираться вперед сквозь плотные ряды теснившихся у входа просителей.

— Мы хотим видеть королеву! — заунывно распевал Сирил. — Мы прибыли из Великой Западной империи, где никогда не заходит солнце.

Толпа возбужденно зашевелилась. Со всех сторон на детей посыпались возгласы изумления и, пожалуй, даже испуга. Стоявший у самых ворот привратник принялся что-то лихорадочно нашептывать на ухо угольно-черному джентльмену в белом тюрбане, а тот, в свою очередь, передал сообщение дальше, так что вся эта церемония очень сильно напомнила детям игру в «глухие телефончики». Наконец на красных мраморных ступенях, уводивших куда-то вглубь дворца, показался какой-то здоровенный, до блеска надраенный и до костей выбритый стражник. Окинув детей свирепым взором, он приказал им взбираться наверх.

Дети принялись карабкаться по ступенькам, причем робертовы ботинки, неизменно служившие глашатаем его внутреннего состояния, на этот раз грохотали гораздо сильнее обычного. Он явно нервничал. Наверху детей ожидали еще одна дверь и плотные пурпурные шторы. Преодолев оба вышеуказанных препятствия, дети оказались в огромном зале, до отказа заполоненном согнувшимися в три погибели людьми в неимоверно роскошных одеяниях, на каждое из которых наверняка ушло по крайней мере по восемь фунтов золота и бриллиантов. Посреди этого сборища придворных золотонош имелся ровный, как стрела, проход, соединявший входные двери непосредственно со ступеньками трона. Дети как можно быстрее засеменили по нему, потому что навстречу им уже летел прекрасный, мягкий и очень добрый женский голос.

— Трое детей из страны, где никогда не садится солнце! Оставьте свои страхи и подойдите поближе!

В следующую секунду все трое детей из страны, где никогда не садится солнце, уже лежали на ступенях трона и изо всех сил, как их и учила добрая жена стражника, вопили: «Да живет вечно великая королева!», а великая королева, оказавшаяся прекрасной молодой леди, состоящей по большей части из золота, серебра, бриллиантов и ослепительно-белых воздушных вуалей, нежно подымала Антею на ноги, приговаривая следующее: