Граф Воронцов. Книга I - Дмитрий Лим

Мамзелькина, предложив всем занять свободные места, провела небольшой ликбез, рассказывая отварях изнанки. Казалось, всем было скучно слушать это, авот я…

Споднятой головой чуть линевзубы смотрел этой опасной бабульке. Тварей, как оказалось, была просто уйма идаже непро всех было известно, ведь изнанок много иневсе они изучены хоть сколько-то. Ноте, что были известны, делились постепени опасности иуровня.

—Напервом уровне изнанки выненайдете существо выше третьего ранга. Выдолжны понимать, что вданный момент среди вас лишь малая часть сможет справится спервым ивторым рангом. Наткнетесь натретий— смерть. Они быстры, кровожадны, иногда летают.

Отупоминания летающих яокончательно приуныл.

«Водные, воздушные, земные, астральные монстры… я, что, вкакую-то игрушку попал?»

* * *

Водиннадцать часов был отбой. Многим измоей группы позволили вернуться домой сусловием, что опозданий назанятия небудет. Ябыл среди счастливчиков, ноуменя небыло транспорта… пришлось сходить доавтобусной остановки.

Как объяснила перед уходом Воробьева, автобусы ходят круглые стуки. Внекотором предвкушении увидеть местный общественный транспорт молча уселся налавку изакинул голову вверх. Рассматривал звёздное небо инаходил созвездия, которые были ивмоем мире. Вшколе яувлекался астрономией иснекоторой ноткой умиротворения внутри пялился назвезды.

Автобус, который светил причудливым оранжевым светом, показался из-за поворота, только янанего неуспел.

Плотная ткань изниоткуда оказалась намоем лице, аспустя долю секунды стянулась наголове.

«Мешок»,— промелькнуло вголове.

Соединил ноги ирезким рывком назад опрокинулся назад. Нападавший, неожидавший отменя такого, свалился под моим весом. Яжеуспел вскочить иснять сголовы «мешок».

«Обычная наволочка?».

Нападавшим оказался Степан, который только начал подниматься.

—Нутыисволочь.

Попытался пнуть выродка влицо, нотот сместился ипнул меня вногу, отчего яупал головой обскамейку. Встретившая затылок деревяшка практически вырубила меня, нобратец быстро помог мне проснуться.

—Чертов ублюдок,— четыре, нет, пять ударов ногой впечень заставили меня болезненно застонать,— Как ты… тварина!

Череда пинков итычков показывала только одно, Степан обезумел. Понимая, чем все это закончится, попытался унять боль повсему телу ивытащить пистолет, как вдруг…

Раздался выстрел.

Ялежал, смотрел внебо иждал, пока тело начнет холодеть итемнота все женаступит, нопрошло несколько секунд идоменя все жедошло, что яеще жив.

Повернулся набок иувидел Екатерину. Она выглядела словно валькирия, снизошедшая доумирающего воина… новместо меча унее был маленький револьвер… который она приставила кзатылку моего братца.

Маска злости иаура опасности было еевторой личностью. И…

«Знаешь, думаю тебе нужно держаться занее».— зазвучал голос Ворона вголове.

«Следишь замной?»

«Нее, ждал, пока тебя допинают, чтобы поиздеваться потом. Атут вот как вышло».

Пока общался сВороном, отметил, что наюноше нет никаких пулевых отверстий ионнекорчится отболи, понял, что выстрел был предупредительным. Апарень, кстати…

Заимел темное пятно набрюках…

—Действительно зайчишка.— побрезговал яичуток отполз— нехотелось бы, чтобы это попало наменя.

Кслову, онеще итрясся отстраха, сполными ужаса глазами, аналице его читалось отчаяние. Онопределенно незнал, кто заего спиной.

—Проси прощения,— прошипела Катя,— Живо!

Некогда самовлюбленный игордый пацаненок, упал наколени иначал всхлипывать, что-то бормоча себе под нос. Нуаеще чуток отполз всторону.

—Громче!— ого, аунее тон как уотца.— Чтобы мыслышали!

Степан, отнял руки отлица сквозь свою гордыню, одними губами прошептал: прости, ноэто неудовлетворило Катю. Тычок стволом пистолета вмакушку, подсказал, что оннеправильно выполняет приказы.

—Мое терпение вот-вот лопнет!— голос Воробьевой стал внушительнее излее,— Воронцов, неиспытывай мое терпение.

Понимая, что яеевпринципе незнал, ауюнца непроскальзывали воспоминания, связанные сней, ячуть было неприсвистнул. Она всегда была такой или это оружие придает смелости?

Двоюродный братец, все же, выдавил изсебя слова похожие, напросьбу опомощи. Ноэтого было мало— его голос становился громче, нооннеизвинялся, нет, онмолил опощаде.

Екатерина скривилась ототвращения и, замахнувшись, вдарила рукоятью поголове Степана, отправляя его вцарство снов. Следом, обойдя лежащее тело, протянула мне руку.

Еехрупкая, скромная навид ладонь, была приятной наощупь. Вот только силушки-то унее было…

Она посадила меня наскамейку идаже помогла отряхнуться.

Невзирая наболезненные ощущения, попытался сесть ровно, ноимпульсы боли заставили сгорбиться инедовольно помассировать бока.

—Спасибо тебе, Кать,— япопытался улыбнуться,— Если бынеты, тут произошло быубийство.

Ееагрессия излоба вмиг угасли, как только язаговорил, ипередо мной предстала все тажемилая девчонка— будто быинебыло этой воинственной валькирии минуту назад.

Добродушная улыбка иискренно добрые глаза, показали, что моя благодарность принята, ноэто непомешало ейустроить допрос спристрастием. Пришлось рассказывать, почему мой братец решил напасть наменя иобъяснять почему онтакой мудила. Скаждой новой «сценой», которую ярассказывал, она задерживала дыхание и, кажется, осуждала. Новот когда язаговорил про Вертихвостикову, все поменялось.

Волнение заменя угасло, она понурила плечи ипротяжно вздохнула подытожив:

—Аяговорила тебе, несвязывайся тысэтой дурындой. Все беды оттаких, как она! Думаешь, она…

—Кать,— резко оборвал ее,— Янепомню ее, непомню наших взаимоотношений, даимне сейчас полностью плевать наних. Яизменился иуменя нет нивремени, нижелания бегать заней ивыяснять. Спасибо заэто ему,— пнул Степашку поноге,— иего трубе, которой меня огрели поголове неделю назад.

Язамолк, тщательно прорабатывая поток мыслей, чтобы все неиспортить. Мне нужно было расположить еексебе, и, видеале остаться друзьями, анепросто знакомыми. Все жетакие, как она, могут стать хорошими друзьями. Это неговоря оеедражайшем родственнике, который может стать комне добрее, если яподружусь сней… Главное, чтобы незаподозрила подмену душ, окоторой говорил старик.

Жаль, что сней небыло никаких воспоминаний. Они быпригодились сейчас.

«Как меркантильно…»— снова голос Ворона.

«Но-но! Даже если бынеееотец— ябыхотел сней дружить! Тыж, мозгоклюй пернатый, уменя вголове сидишь— должен знать, что яневру».