Час ведьмовства - Энн Райс

Подобное нечасто встретишь среди мужчин с высшимобразованием. Равно как и свойственную Майклу неприкрытую жажду сексуальногоконтакта. Сам он предпочитал секс без затей, но, если партнерше нравилисьимпровизации, с восторгом принимал вызов. Майкл готов был заниматься любовью влюбое время, будь то вечером, ночью или ранним утром, едва он успевал проснуться.Стоит ли удивляться, что женщины без оглядки отдавали ему свое сердце?

Разрыв с Элизабет произошел во вине Майкла. Он это сознавал.А причиной всему его молодость и неумение хранить верность. Несмотря на всезаверения в любви и в том, что его многочисленные «приключения» на сторонеровным счетом ничего не значат, Элизабет была сыта ими по горло. Ее терпениеиссякло, она собрала вещи и уехала. Майкл переживал, раскаивался в своейглупости и в конце концов отправился следом за Элизабет в Нью-Йорк – всенапрасно. Вернувшись в опустевшую квартиру, Майкл напился и буквально непросыхал в течение полугода, оплакивая потерю. Узнав, что Элизабет вышла замужза профессора из Гарварда, он не желал этому верить и искренне обрадовался,когда годом позже брак ее распался.

Он бросился в Нью-Йорк, чтобы утешить Элизабет. Онивстретились в Метрополитен-музее, крупно повздорили, и после этой ссоры Майклпроплакал весь обратный полет. Он выглядел таким несчастным, что, когда самолетприземлился, стюардесса взяла его к себе и утешала целых три дня.

Летом следующего года Элизабет приехала в Сан-Франциско, нок тому времени в жизнь Майкла уже вошла Джудит.

Джудит и Майкл прожили вместе почти семь лет, и никому дажев голову не могло прийти, что они расстанутся. Но однажды Джудит случайнозабеременела и, как Майкл ее ни упрашивал, отказалась родить ребенка. Еерешение положило конец семейной идиллии.

Майкл никогда еще не чувствовал себя таким подавленным. Нет,он ни в коем случае не подвергал сомнению право Джудит на аборт, ибо недопускал даже мысли о лишении женщины подобного выбора. Как историк, он знал,что законы против абортов никогда не давали желаемого результата, ибо решающуюроль в этом вопросе играет ни с чем не сравнимая связь между матерью и еенерожденным ребенком.

Вот почему Майкл не только не оспаривал право Джудит принятьрешение, но, по сути, даже отстаивал его. Однако разве мог он предвидеть, чтоженщина, живущая с ним в роскоши и безопасности, женщина, на которой он готовжениться в любую минуту, стоит ей только согласиться… захочет избавиться от ихобщего ребенка?

Майкл умолял Джудит не делать аборт. Майкл как отец страстнохотел этого ребенка и не в силах был смириться с мыслью о том, что маленькоесущество не получит ни единого шанса появиться на свет. Ребенку совсем необязательно жить с ними, если Джудит этого не хочет. Майкл найдет для малышадостойное место где угодно. У него достаточно денег.

Он будет навещать ребенка один, втайне от Джудит… Перед егомысленным взором мелькали лица гувернанток, интерьеры частных школ… –словом, все то, чего у него самого никогда не было. Но гораздо более важно, чтоэтот нерожденный ребенок – живое существо, в крошечных жилах которого течеткровь Майкла, и нет никаких разумных оправданий тому, чтобы лишить это существожизни.

Доводы Майкла приводили в ужас и глубоко задевали Джудит. Втот момент она не чувствовала себя готовой к материнству. Ей предстояло вот-вотполучить степень доктора философии в университетском колледже в Беркли, а у неееще не написана диссертация. А ее тело не инкубатор для вынашивания ребенка споследующей передачей его в другие руки. Она не в состоянии вынести шок отсамих родов и тем более от расставания с ребенком. А после ей придется жить спостоянным чувством вины. Непонимание Майкла особенно угнетало Джудит. Онавсегда считала, что имеет право избавиться от нежелательной беременности.Образно говоря, эта уверенность была ее спасательным кругом. Теперь ее свобода,достоинство и сам рассудок оказались под угрозой.

Она твердила, что ребенок у них непременно будет, но… в своевремя – тогда, когда его появление на свет окажется приемлемым для них обоих.Право дать жизнь человеку подразумевает выбор, и ни один малыш не долженрождаться, если его не любят и не ждут оба родителя.

Рассуждения Джудит казались Майклу бессмыслицей. Значит,лучше смерть, чем жизнь среди чужих людей? Как Джудит может чувствовать вину,отдавая ребенка на воспитание, и не испытывать угрызений совести, хладнокровноуничтожая его? Да, ребенок должен быть желанным для обоих родителей. Но тогдапочему только одному из них предоставляется право решающего голоса в вопросежизни и смерти нового человека? Они же не бедные, не больные, и этот ребенок небыл зачат в результате изнасилования. Фактически они живут как муж и жена и,стоит только Джудит захотеть, могут официально зарегистрировать брак. У нихесть возможность так много дать малышу – даже если ему придется жить в другойсемье. Какого черта это крошечное существо должно страдать? Хватит говорить,что он еще не личность. Он на пути к тому, чтобы стать личностью, иначе Джудитне стремилась бы его убить. Да неужели новорожденный ребенок в большей степениличность, чем тот, что находится еще в материнском чреве?

Споры не утихали, аргументы с каждой стороны становились всеострее и сложнее, от личных проблем они то и дело переходили к философским, ноприемлемого для обоих решения не было.

Наконец Майкл в отчаянии предпринял последнюю попытку. ЕслиДжудит согласится родить ребенка, Майкл уедет вместе с малышом навсегда – онаникогда больше их не увидит. Взамен он сделает все, что Джудит пожелает,выполнит любые ее условия и требования… Умоляя ее, Майкл плакал.

Джудит ощущала себя раздавленной: он предпочел ей ребенка итеперь пытается купить ее страдания, ее тело и то существо, что находитсявнутри. Нет, она не в силах жить с этим человеком под одной крышей! Джудитпроклинала Майкла за все, что он говорил. Она проклинала его происхождение, егоневежество и более всего – его поразительную жестокость по отношению к ней. Ондумает, ей легко было решиться? Но она инстинктивно чувствует, что должнапрекратить этот жуткий процесс, должна исторгнуть из своего тела стольнежеланную новую жизнь, которая теперь впивается в нее, разрастаясь против ееволи и уничтожая любовь Майкла к ней и их совместную жизнь.

Майкл не мог больше ее видеть. Задумала уйти – пусть уходит.Он даже хотел этого – лучше не знать точный день и час, когда ребенка лишатжизни.

Майклом завладел ужас. Окружающая жизнь приобрела серый оттенок.Все вдруг утратило вкус и цвет, и мир словно охватило холодное металлическоеоцепенение, в котором потонули все краски и ощущения. Он знал, что Джудитстрадает, но помочь ей не в его силах. Откровенно говоря, его охватилонепреодолимое чувство ненависти к бывшей возлюбленной.