Внук котриарха - Наталья Нечаева

Словом, чаяния Скифского кота были столь же тупы и глупы, как он сам.

– Вот что, Скиф, – Богарди не зря проходил постоянное повышение квалификации в эльфийской Академии безопасности, – я ведь специально оставил тебя для особого поручения. С твоим умом, силой и ловкостью ты не нуждаешься в напарнике, и шедевральные, и кэльфы будут тебе просто мешать. – Скиф приосанился, такая постановка вопроса ему определенно нравилась. – Сейчас ты один с соблюдением всех мер предосторожности займешь секретную позицию у Египетского зала. Твоя задача – следить за всем, что там происходит. Помни, Мут-Сохмет прекрасно осознает, насколько ты важен для нашего сообщества и опасен для нее, поэтому – тройная, десятикратная осторожность! И ни в коем случае не сообщай никому ничего из того, что увидел и услышал. Я найду тебя сам.

Богарди ободряюще похлопал кота по спине и кивнул, прощаясь.

Счастливый, окрыленный доверием, буквально раздувающийся от важности, Скиф, не торопясь, будто гуляя, потрусил вниз. По пути ему встретились несколько озабоченных патрулей, он сделал вид, что не обращает на них никакого внимания. Они, впрочем, тоже, и это его озадачило.

Страшно захотелось, чтобы хоть кто-нибудь остановился и спросил, что он тут делает, а он бы равнодушно ответил: выполняю особое поручение Богарди. Какое? Секрет. Аж зубы скрежетали, вот как хотелось похвастаться. Ведь его не просто заметили, отметили! Выделили. Стоит ли сомневаться, что ему поручена главная роль во всей предстоящей операции?

Он почти дошел до лестницы в Египетский зал, но поскольку так ни с кем и не поговорил, повернул обратно. Был чуть не сбит вернувшимися из Главного штаба кэльфами, едва не раздавил спящего Толстуна, и, наконец, увидел того, с кем, несомненно, мог поделиться новостью. По шпалерной галерее летела Сова. Судя по тому, как рассерженно она приухивала, кто-то ее огорчил. Увидев Скифского кота, Сова притормозила, захлопала круглыми глазищами:

– Ты чего тут делаешь?

«Вот оно!» – возликовал Скиф, но, растягивая удовольствие, решил спросить сам:

– А ты?

– Что я? Как всегда, – Сова сварливо заскрипела крыльями. – Еле-еле дуру эту бездомную внутрь впихнула. Никак не хотела. Говорю: утро скоро, останешься в коридоре – затопчут. А она верещит, упирается. Никакого понятия о приличиях! Пришлось немного пощипать, – Сова хихикнула, – хотя там, сам знаешь, ущипнуть-то не за что, ни мяса, ни шерсти. – И Сова улетела…

Так и не узнав, по каким делам оказался тут Скифский кот.

Подобное безразличие уж вообще ни в какие ворота не лезло!

Скиф печально прислонился к стене: опять один. Никому не нужный, никем не признанный. И это – его судьба? Его? Безусловного раритета, единственного во всей скифской коллекции? Если бы умел плакать – всплакнул бы, но древний металл, из которого он был отлит, подобных вольностей не позволял.

За какой-то из шпалер слышалась едва различимая возня. Скиф насторожился. Пригнувшись, почти ползком, пошел вдоль гобеленов, пытаясь определить источник странного звука. Шорохи и нечто-то похожее на сдавленные ругательства прятались за одним из самых красивых и ярких ковров галереи – шпалерой «Весна». Гирлянды цветов, королевские лилии, завитки акантового листа, кипарисы, цветущая сирень, пестролистные олеандры…

Кот никогда не мог оценить красоту и изящество этого гобелена: суровый скифский солдат и манерное искусство – вещи несовместные, а уж то, что прямо по центру картины шлялись пухлые нарядные дети садовника, было, по его мнению, полной безвкусицей – детей Скиф терпеть не мог. Именно эта красивейшая, как утверждали кэльфы, шпалера служила входом во владения Шонхайд, и странные звуки доносились именно оттуда.

«Это же Мимир! – мелькнула счастливая мысль в голове кота. – Конечно, кому бы тут еще быть?» Дом старшей кэльфини не проходной двор, можно только своим или по специальному приглашению хозяйки. Сам Скиф, например, ни разу там не был.

То есть Мимира, сбившись с ног, ищут по всему дворцу, а он спокойно себе сидит дома? Ну, не совсем спокойно, слышно же, пытается выбраться. Скорее всего, забежал случайно перекусить и заснул. А Шона проверить не удосужилась. Старшая! Если кому и быть старшим в этом дворце, так это ему, Скифу. И он будет! Очень скоро. Вот сейчас отыщет Шону, не Богарди, конечно, именно Шону, Богарди не преминет присвоить себе чужую заслугу, а Шонхайд обрадуется.

Представилось: общее собрание, торжественный зал. Кэльфы, шедевральные, дворовые. Музыка, полный свет. В центре зала он – Скифский кот, Шонхайд кланяется ему в ноги, остальные рукоплещут и кричат: «Слава герою!» Богарди, ясный пень, спрячется за спинами – стыдно!

– Не стоит благодарности, – лапой урезонивает всеобщий восторг Скиф. – На моем месте так поступил бы каждый.

– Кто там? – вдруг вонзилось в самое ухо. – Кто тут есть? Откройте, выпустите меня!

Шпалера заговорила.

Скиф приосанился.

– Это ты, Мимир?

– Какой Мимир? Откуда тут Мимир? – заверещала картина. – Это я, Сара. Открой скорей. Выпусти!

– Сара? – кота будто бы в одну секунду сдули. Погас свет, смолкли восторженные крики, остановилась музыка.

– Сара, Сара, – шпалера сильно волновалась. – Меня Сова тут заперла. А ты кто? Не вижу.

– Скиф, – представился кот. – Счастливо оставаться.

– Стой! – заголосил гобелен. – Не бросай меня! Я… знаю, где Мимир. И случайно проговорилась Сове, но не сказала, где он. Сова меня пытала, она хочет сама спасти Мимира. Я держалась! Теперь она полетела за Петухом, вместе они заклюют меня, и под пытками я сознаюсь. Вся слава достанется им. Это нечестно! Выпусти меня, и мы спасем Мимира вместе.

Выслушав этот странный и сбивчивый монолог, Скиф задумался. Положительно, сегодняшняя ночь задалась! Разве не об этом он только что мечтал? Разве не эти картины рисовало ему ближайшее будущее? Сара не врет, он сам только что встретил недовольную торопящуюся Сову. Стало быть, надо ее опередить.

Но Сара… Как быть с ней?

Скифу совершенно не хотелось делить славу с этой бездомной оборванкой. Если только…

А что? Один щелчок его прекрасных огромных зубов, и навсегда решена давняя проблема всех дворцовых обитателей, зовущаяся Сарой. Решено.

Скиф придвинулся ближе к вердюре, обследовал ее на вкус, прочность и запах.

– Как она открывается-то?

– Я откуда знаю? – сварливо отозвалась шпалера. – Давай, шевелись!

– Может, она зачарована?

– Еще чего! А Сова как открыла? Секрет какой-то есть, ищи! Нажать на что-то надо или наоборот – потянуть.

Скиф жал, тянул, трепал, царапал, кусал – гобелен не открывался.

– Ты там уснул, что ли? Смотри, сейчас эти прилетят, тебе тоже не поздоровится!

– Когда это Скифский кот Сову с Петухом боялся? – заносчиво отозвался взломщик. – Шугану, мало не покажется.