Аокигахара - Георгий Георгиевич Смородинский

на север и пояснил: — Та мерзость на скалах, которую тебе показало Синее Древо — это проход в Нижний Мир, через который Сегет с Сэтом протащили часть Источника Тьмы. Черный шар блокирует связь Великого Древа с Древом Судьбы, и пока он находится здесь, ты не сможешь вернуть Нактиса-сама.

— Блокирует связь? — поморщился я, не понимая всей этой магической физики. — Но разве Древо Судьбы не погибло?

— Нет, — Сару покачал головой, — оно погружено в сон. Пока живо материнское Древо, между ним и тремя Великими Побегами существует неразрывная связь, и тварям Тьмы не под силу ее разрушить. Неужели ты думаешь, что за четыре тысячи лет Сегет не пытался уничтожить Древо Судьбы?

— Ну, допустим, — я кивнул. — Допустим, мы разрушим этот проход и уничтожим Источник Тьмы, но как мне потом вернуть Нактиса-сама?

— Тебе это показали в третьем видении, — Сару указал на мое запястье. — Ты должен положить филактерию на Плиту Решений, которая находится на террасе Ожидания Судьбы, а рядом обязана находиться Салисэ-сама.

— Всего-то? — удивленно выдохнул я. — И как это должно сработать?

Услышав вопрос, Сару пару секунд непонимающе смотрел мне в глаза, затем опустил взгляд, вздохнул и покачал головой.

— Ах да… Твоя память… Ты просто не помнишь, что союз Нактиса-сама и Солнцеликой Госпожи подтвердило Древо Судьбы. Когда разумные просили у Древа совета, они оставляли ему в заклад всю свою Силу.

— Да, — покивал я. — Эйка мне об этом рассказывала. То есть, получается, в Древе есть какая-то часть Силы моего господина?

— Не часть, — Сару покачал головой, — а вся она — целиком. В момент ответа Древо делало отпечаток Силы и сохраняло его в себе. Оно не могло ей пользоваться. Могло только забрать и растворить в ауре Синего Леса. Но Нактис-сама не нарушал повеления Древа, значит вся его Сила по-прежнему там!

О-хре-неть! И вся эта магическая муть на мою и без того больную башку! Хотя, в принципе, все вроде понятно. Получается, в Древе Судьбы хранится целый архив — полные копии Сил всех к нему обратившихся. И теперь понятно, почему Салисэ так легко подарила Нактису тот артефакт, который отправил меня на длительные каникулы.

Боги не доверяют друг другу, но у Солнцеликой не было других вариантов. Или Нактис или небытие. Да, именно так, и умным их поступок не назовёшь. Впрочем, влюблённые часто творят всякую пафосную дичь, и порой это приводит к неожиданным результатам. Очень позитивным, я бы сказал, результатам…

— То есть, я положу на плиту филактерию, Салисэ-сама подтвердит свой союз с господином, и Древо, наполнив артефакт Силой, вернёт бога Луны? Так? — я вопросительно посмотрел на Хозяина Леса.

— Да, но, к сожалению, все не так просто, — Сару тяжело вздохнул. — К моменту этих действий Древо Судьбы должно быть разбужено. Возможно, оно пробудится после уничтожения Источника Тьмы, но в Книге Начал говорится другое…

— Там говорится о ёкай, который пожертвует Древу всю свою Силу? — продолжил за него я. — Да, Эйка мне и об этом рассказывала, но тебе-то откуда это известно? Ты же погиб до того, как Северный лес был захвачен врагом.

— Я уже тогда все это знал. Одной из бакэнэко за день до моей гибели открылась страшная страница Книги Начал, — Хозяин Леса грустно усмехнулся и посмотрел мне в глаза. — Дзинсу Девятихвостой не сказала тебе самого главного. Ёкай, пожертвовавший свою Силу, умрет и никогда больше не сможет переродиться, поскольку станет частью Древа Судьбы. Впрочем, скорее всего, Мина Легконогая неправильно растолковала это послание. Страница Книги Начал показалась ей всего на десять ударов сердца, и тут может ошибиться любой. Думаю, Древо Судьбы пробудит обращение к нему Солнцеликой Госпожи. Ведь она уже пожертвовала всю свою Силу, которая хранится в Древе и, по сути, является его частью. Ну а переродиться богиня не может, поскольку солнце никогда не уйдёт с небосклона.

М-да… Интересная теория, но как-то оно притянуто за уши. Впрочем, если верить Сару, меня эта история не касается. Я просто не смогу умереть, и уже потом положить на плиту филактерию Нактиса. В другом порядке оно не прокатит, поскольку во всех местных ритуалах очень важна правильная последовательность действий. К тому же, в том видении я был жив, а значит пожертвовать собой должен кто-то другой. И неплохо бы ещё узнать кто…

Видя, что Сару о чем-то задумался, я воспользовался паузой и спросил:

— А что, если эта Мина все расшифровала правильно? Там в послании не было намёка, кто именно должен принести себя в жертву?

— Нет, — мудзина покачал головой. — Наверное, каждый ёкай Синего Леса с радостью принесет себя в жертву, но имя того, кто смог бы это сделать, знает только Сущее и Великий Небесный Дракон, написавший эту страницу Книги Начал.

При этих словах меня вдруг накрыло чувство неправильности происходящего. Ну да… Ведь если задуматься — все эти страницы писал Великий Небесный Дракон, а он однозначно был на стороне ёкай Синего Леса!

Вот что бы сделал я, обладая абсолютным предвидением и не желая уничтожения мира, который мне так полюбился? Наверное, стоило бы переговорить с богами и рассказать им обо всех надвигающихся угрозах, но что, если этот разговор возымел бы обратные последствия? Если ты способен заглянуть в будущее, то обязательно это увидишь. Боги ведь существа очень непостоянные, и каждый из них воспользуется малейшей возможностью усилить своё влияние. Но тебе-то нужно сохранить мир в том виде, в котором ты его полюбил, со всеми населяющими его существами! Вот так и родилась эта Книга Начал.

Здесь бытует мнение, что страницы книги открываются только достойным, но это не так! Их видят нужные разумные в нужное время.

Вот взять хотя бы эту историю с симэнава. Сначала страницу увидел Ясуо, потом я, и по итогу — асуры ушли обратно в Кимон практически без потерь с обеих сторон! Такэми убит, а Солнцеликая вернулась к своим почитателям. То есть, изменения налицо, и все они укрепляют существующий миропорядок! Нет, возможно, я все это притягиваю за уши. Книгу ведь мог создать кто угодно, но как-то уж оно складно выходит.

Какие из всего этого выводы? Да, собственно, никаких, но я почему-то уверен, что мир сохранится в нормальном его варианте. А ещё я думаю, что мы снова увидим Рюдзина. Ему ведь, наверное, интересно посмотреть на результат всех этих книжных манипуляций? Конечно, я могу ошибаться, но как же хочется верить в позитивный исход…

— Таро, ты в порядке? — встревоженно поинтересовался Сару. — Тебе что-то открылось?

— Нет, ничего существенного, — покачал головой я. — Просто подумал, что раз Рюдзин не указал на той странице на кого-то конкретно, то таких ёкай, скорее всего, несколько. Меня сейчас больше заботит другое, — я вопросительно приподнял бровь. — Почему ты считаешь, что времени у нас почти не осталось?

— Потому что думаю, что ты прав и вторжение уже началось, — хмуро вздохнул Сару, и кивнул на разгорающийся восток. — Солнце взошло, мне пора медитировать. Идем в Минамигучи. Разговор продолжим потом.

Произнеся это, Хозяин Леса положил мне на плечо свою огромную лапу и мир тут же погрузился во тьму.

Минамигучи встретил нас восхищенными возгласами. Около двух десятков ничем не занятых оборотней стояли возле Побега и, задрав головы, пытались что-то рассмотреть в его кроне.

Да именно так… За время моего отсутствия здесь деревянный кол вырос и превратился в огромное дерево. Не такое большое, как материнское, но все равно размеры его впечатляли.

Нас заметили практически сразу. Один из оборотней проорал: «Здравствуйте, Сару-сама!», и подросший Побег был на время забыт.

Столько радости одновременно я в этом мире ни разу не видел. На площадке перед Побегом словно бы кто-то разлил цистерну концентрированного счастья. Ёкай, улыбаясь, склоняли в приветствии головы. Кто-то здоровался вслух, кто-то плакал от радости. Мне было сложно понять, что чувствовали они, но я тоже радовался за компанию.

— Мы приветствуем тебя, брат! С возвращением! — вышедший вперёд Иори коснулся ладонью груди и склонил голову перед Хозяином Леса. — Я староста этой деревни…

— Приветствую и тебя, — Сару сделал останавливающий жест, окинул взглядом площадку и громко во всеуслышание произнёс: — Здравствуйте, братья и сестры! Я счастлив видеть всех вас и благодарен Сущему за то, что у нас появился шанс