Пещера - Марина и Сергей Дяченко
Шрифт:
Интервал:
* * *
Раман сел на постели.
Клич стоял у него в ушах; все остальное терялось в дымке. Колотилось сердце; он встал. Трясущимися руками нащупал в тумбочке флакончик с каплями, прошлепал на кухню, открыл кран; вода показалась отвратительно теплой и с металлическим привкусом.
Что со мной, подумал он смятенно.
Вернулся в комнату. Сел на разоренную кровать – это как же он метался во сне!.. Пощупал пульс, потрогал лоб. Все нормально, все в порядке, сегодня у него будет удачный день, все получится, все увидится в солнечном свете, возможно, сегодня к нему придет та самая, долгожданная МЫСЛЬ…
Сарна.
Он подскочил на кровати; снова взялся за пульс. Сарна – редкостная и славная добыча. Поймать сарну – к удаче…
Он снова встал. Натянул спортивные штаны, сунул ноги в тапочки, уселся у телефона; долго вспоминал номер – пока не понял наконец, что не знает его и никогда не знал. Не удосужился спросить…
Он набрал справочную; дозвонился с пятого раза, попросил непривычно заискивающим, сладеньким голосом:
– Будьте добры, телефон Павлы Нимробец… Адреса, к сожалению, не знаю.
Телефонистка честно искала – потом печально сообщила, что найти номер по таким данным не представляется возможным. Вероятно, владельцем телефона Нимробец значится кто-то другой.
Раман поблагодарил. Некоторое время сидел, тупо уставившись в пыльный паркет; потом вытащил записную книжку. Вот, режиссер телевидения господин Мырель…
– Добрый день. Господин Мырель? Раман Кович беспокоит…
На том конце провода удивились и обрадовались. И заверили, что передача в работе, предоставленные материалы оказались весьма удачными и буквально со дня на день…
– Простите, ваша ассистентка… Павла Нимробец. Когда она принесет кассеты обратно?
Кажется, Павлин шеф не питал к ней особого уважения. Его голос сделался осторожным: в общем-то, как только господин Кович потребует…
– Я не требую, я просто прошу ускорить, так сказать… Могу я поговорить с Павлой Нимробец лично?
Пауза.
Конечно, раздумчиво сказали на том конце трубки. Павла Нимробец перезвонит сегодня же… Сейчас же…
– Простите, а она уже на работе?
Раман искоса глянул на часы. Девять утра.
Трубка попросила минуточку на размышления; прислушавшись, Раман смог уловить обрывки далекого разговора. Речь шла о том, что Нимробец, как всегда, опаздывает…
– Алло, господин Кович?.. Ее еще нет. Возможно, она с утра была в фильмотеке… Я велю ей перезвонить вам сразу же, как она появится…
– Прошу прощения, – Раману плевать было, что именно подумает о нем господин Мырель. – Вы не могли бы сообщить мне ее домашний телефон?
Снова пауза. Этот Мырель решил, по-видимому, что непутевая Павла добилась-таки в жизни успеха – охмурила господина Ковича…
– Конечно, – трубка с запинкой продиктовала телефон, видимо, сверяясь с записями. – Что-нибудь еще, господин Кович?
– Нет, благодарю вас… желаю успехов в работе и рассчитываю в ближайшее время…
– Да, да, безусловно…
– Да, спасибо…
– Да, да…
Раман оборвал серию вежливых «даканий», стукнув пальцем по телефонному рычагу. Тут же, переведя дыхание, набрал телефон Павлы Нимробец.
Гудок.
Раман зажмурился. Эге, сердчишко-то, и капли не помогают… Сейчас трубку возьмет ее зареванная мать… или с кем она там живет. «Сон ее был глубок»…
Его передернуло. Он вспомнил вкус крови – Павлиной крови…
Павлиной?! Он что, все-таки ВЕРИТ?!
Недосуг было разбирать, есть у нее проплешина на груди… Или заросла. Шерсть у сарны отрастает быстро…
Гудок, еще гудок – шестой, седьмой…
Раман открыл глаза. Ему было стыдно. Он стыдился своего страха.
Гудок…
Никого нет дома. Все.
Он положил трубку. Прошелся по комнате; как был, в одних штанах, вышел на балкон. Прохладное майское утро влажным ветерком лизнуло его плечи, тронуло голый живот – он поежился; внизу, на перекресток улицы Кленов и улицы Надежды, разворачивалась утренняя жизнь. Люди шли по своим делам, и этот обычный, деловитый ритм чуть отрезвил горячую голову режиссера Ковича.
Происходящее с ним странно. Происходящее с ним ненормально – мало ли на свете сарн… Еще неделю назад, пережив в Пещере подобное приключение, он вскочил бы с кровати, как счастливый мальчик, и бурной энергии его хватило бы как минимум на месяц…
Одинокий желтый одуванчик в цветочном ящике качнул желтой головой. Под балконом прокатила вдоль улицы Кленов неприметная светлая машина с эмблемой Рабочей главы на крыше и на дверях…
Грянул телефон.
То есть он тихонечко зазвонил – но Раману показалось, что от звука его сейчас посыплется с потолка штукатурка. Он вскочил в комнату, едва не разбив балконную дверь, сорвал трубку:
– Алло!!
Испуганное молчание.
– Алло, я слушаю!..
– Это… господин Кович? Это я, Павла Нимробец…
Раман сел. Прямо на пол; уши его покрылись краской, не то от радости, не то от стыда.
– Привет, Павла.
– Вы просили, чтобы я позвонила?
Интересно, что ей наговорил этот самый Мырель… И как он при этом на нее смотрел.
– Да, Павла… Как, вообще-то, дела?
Смущенное молчание.
«Павла, я очень рад вас слышать» – «Извините, господин Кович, но я молодая симпатичная девушка, а вы старый противный козел… Уместны ли ваши ухаживания?..»
Он улыбнулся своим мыслям.
– Павла, принесите мне кассеты. Обратно.
– Сегодня?..
– Можно завтра… Но принесите, ладно?
Пауза.
– Хорошо… Принесу… А больше ничего не случилось?
– Ничего. Пока, Павла, – он повесил трубку и целую минуту сидел на полу, раздумывал, насвистывая под нос неопределенно-бравурную песенку.
* * *
Все утро Павла провела перед экраном – Раздолбеж решил, что передача о Ковиче продвигается недопустимо медленно. Павла сидела и хронометрировала, и переносила на листок бумаги все перипетии «Железных белок» – по реплике, по мизансцене; поначалу было интересно, даже здорово, но после четырех часов кропотливой работы у нее воспалились глаза, а голова гудела, будто праздничный колокол. Она уже ненавидела этих «Белок» всеми силами души – или, как говаривала Стефана, «до самой глубины своих фибр»…
Ей почему-то было ясно, что странный звонок Ковича не имел ничего общего с заявкой на ухаживание. Пусть себе Раздолбеж корчит какие угодно рожи – Павла знала, что ее дамские прелести не заботят Ковича ни капельки. Следовательно…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!